Коллектив авторов - Старые долги

Он почти добрался, потянулся к ручке, когда дверь распахнулась, и один из охранников Даниельсона, стоявший с другой стороны, разинул рот от удивления, увидев его. Выругавшись, Митос кинул свой рюкзак в испуганного человека, который задохнулся под его неожиданным весом и упал на спину поперек площадки. Перескочив через него, Бессмертный начал спускаться по лестнице.

За ним шли по пятам. Крики и стук шагов отзывались эхом вниз по лестнице. Четыре пролета, и он достиг наружной двери. Она распахнулась. Там стоял нахмуренный Маклауд.

— Куда собрался, Митос? — Горец был само благородство, остров достойного спокойствия посреди хаоса, когда Даниельсон и остальные высыпали в холл. Митос оказался отрезанным от улицы и от второго коридора. Сердце застучало, он резко развернулся в поиске другого выхода.

Люди остановились и, к удивлению Митоса, все они — даже Фил — смотрели на Маклауда в ожидании распоряжений. «Королевская рать», — вдруг нелогично подумал Митос и громко рассмеялся.

— Черт с тобой, — отрезал великодушный Бессмертный. Он схватил Митоса за плечо и развернул его к подъезду. — Вверх!

Предательство поразило Митоса. Холодная ярость встряхнула его. Он мгновенно пробежал шесть пролетов и выскочил на плоскую, пустую крышу. Маклауд стоял прямо за ним. Обернувшись, Митос увидел, что рука Горца рефлекторно сжимает меч. С горькой усмешкой Митос упал на колени. Он сложил руки на груди и склонил голову вперед. Маклауд снова выругался с заметным шотландским акцентом.

Катана со стуком ударилась о крышу. Маклауд поднял его на ноги, обняв так, что ребра затрещали. Тут же его отпустил, в глазах Горца была ярость, но было в них и сочувствие. Собственный пульс Митоса выровнялся.

— Я больше не стану узником, Маклауд, — взмолился он хрипло.

Дункан покачал головой.

— Даниельсон клянется, что тебе не причинят вреда. Что плохого в том, чтобы просто попринимать препараты неделю или две? Ты сам сказал, что это лекарство настоящее… или это ложь?

— Это предлог, Маклауд. Препарат действительно существует, и он делает то, о чём они говорят, но у них нет намерения позволить мне уйти, черт возьми! Ты считаешь, что мне промыли мозги?

— Нет, — ответил Дункан сердито: — Я не знаю.

Шотландец положил руку ему на плечо. Митос дернулся прочь, выдавив жесткую улыбку.

Дункан выругался от досады и поднял свой меч, бросив его в ножны без обычной плавности.

— Я потерял много друзей, черт тебя побери! Людей, которых я знал много дольше — хороших, добрых людей! И людей, что были лучше, чем ты, Митос! Но именно по тебе я больше всего горевал, по твоей мудрости, которую потерял!

— Тогда пошли — прямо сейчас — и оставь им их маленькие войны. Есть же Париж или Рим! Боги, я хотел бы снова увидеть Рим!

Маклауд с сожалением покачал головой.

— Я не могу. На карту ставится жизнь — жизнь детей.

Митос резко засмеялся.

— Вечный бойскаут. Просто не можешь пройти мимо? Вот из-за чего я погибну, Маклауд.

— Ты серьезно? — Горец злился все сильнее. — Ты думаешь, что я жертвую тобой ради детей?

«Нет, — подумал Митос, — я полагаю, что ты делаешь сверхглупость, пытаясь спасти всех».

Вслух он сказал:

— Что будет дальше, Маклауд? Ты возьмешь меня за руку и отведешь обратно вниз?

Горец долго смотрел на него. Под конец на его лице было написано разочарование, он покачал головой.

— Нет. Мне бы хотелось, чтобы ты снова прикрывал мою спину, старый друг, но я не собираюсь тебя останавливать. Ты хочешь уйти — отлично. Иди.

Митос коротко кивнул. Повернувшись, он зашагал к краю крыши. Выглянув, он увидел, что соседнее здание находится близко, на расстоянии прыжка. Он перемахнул через перила и спрыгнул вниз — и ни разу не оглянулся назад.

Через два дня после приключений в карцере Гейбу провели первую операцию по имплантации. Когда санитары пришли, чтобы забрать его, он отчаянно дрался, но они победили — как обычно. Когда он проснулся в палате, то знал, что стал другим. Он сгибал пальцы, запястья были закреплены в фиксаторах. В висках у него чесалось и ощущалась тупая боль позади глаз. Теперь они могли подключить его к компьютеру в любое время, когда захотят.

Дверь открылась, пропуская Макса, двух других санитаров и медсестру. Гейба освободили. Медсестра взяла анализы и выдала ему его одежду. С трудом, поскольку голова все еще кружилась от анестезии, мальчик натянул брюки и свитер.

— Поторапливайся, — приказал Макс. — Сеттер хочет, чтобы тебя поставили на обучение сегодня. Двигайся!

В классе были еще двое — молодой человек в лабораторном халате и Майк. Сердце Гейба бешено забилось, но когда он позвал ее, она ответила ему испуганным взглядом и отвернулась. Сбитый с толку, встревоженный, он сел за терминал, указанный Максом, и старался не дрогнуть, когда санитар подключал кабель. Было ощущение давления в черепе, когда вставили кабель в гнездо, но боли не было. Почти сразу часть его разума сузились и сфокусировалась. Вдруг туда стала поступать и сменяться информация. Он не только мог почувствовать теплый воздух на своей коже, он знал, что его температура именно семьдесят один целых, шестьсот девяносто сотых градусов [12] По Фаренгейту, по Цельсию 27,6°. . Гейб знал, с какой силой света (в канделлах) горели верхние лампы, долю каждого цвета в его спектре. Внезапный натиск данных вызвал у него головокружение, и он склонился вперед, ощущая тошноту.

В следующий момент головокружение отступило. Он посмотрел вокруг, но взгляд Микаэлы был сосредоточен на экране перед ней. Гейб стиснул зубы. Макс был на другой стороне комнаты, прислонившись к стене, он читал журнал. Мальчик протянул руку и вытащил кабель. Отодвинув свой стул, он проскользнул к сестре.

— Майк, что такое? — прошептал он.

Она была пепельного цвета, костяшки пальцев, сжимавших кабель, подключенный к ее голове, были белыми. Слезы хлынули из ее голубых глаз и потекли по щекам.

— Гейб, они убили меня! Теперь я Бессмертная! — Она шептала, а голос дрожал. Он уставился на нее, пораженный. — П-Пол сказал, что они хотели «молодую».

— Проблемы? — Раздался голос Сеттера. Майк умолкла, слегка пискнув от ужаса. Гейб развернулся. Слишком быстро. Голова закружилась, он покачнулся.

— Сядь, мальчик. Ты знаешь правила.

Здесь и сейчас ему не победить. Мальчик быстро обнял Майк.

— Все в порядке. Мы что-нибудь придумаем, я клянусь.

Она кивнула, всхлипывая. Гейб вернулся к своему столу, чувствуя затылком враждебный взгляд Сеттера.

— Отправить тебя к психу, парень? Я слышал, что он умеет одним из своих… заклинаний.

— Кто он? Он Бессмертный?

Сеттер усмехнулся, хитрой, скрытной улыбкой.