Коллектив авторов - Старые долги

— «Мальчик-проныра жаждал научиться убивать — поклялся он, что вернется сюда и убьет меня». Кто это мы, а, Ангел Габриэль?

Гейб не ответил. Сердце колотилось, он ждал, слушая, как его сокамерник мечется туда и сюда. И, наконец:

— Они пришли проверить, жив ли ты еще. Поплачь, чтобы они услышали. Возможно, так я всё равно получу дополнительное питание.

Теперь и Гейб услышал быстро приближающиеся шаги. Он отошел от двери. Дверь открылась; его схватили за больную руку, и он вскрикнул. Действительно ли он услышал смешок из угла? Затем Гейб оказался в зале в окружении Макса, Сеттера и двух охранников. Сеттер пристально смотрел на него. Пытаясь показать, что ему больно, Гейб шмыгнул носом, преувеличенно осторожно поддерживая свою руку.

— Готов к сотрудничеству?

— Да, сэр. — Гейб опустил глаза, боясь, что Сеттер увидит в них правду. Последовала действующая на нервы пауза.

— Пфе. Уводите мальчишку. Его ждут в операционной.

Дункан смотрел на кровать и боролся со своими чувствами. Он привык к мысли, что Митос умер, к знанию, что тот, как и многие из его друзей, ушел навсегда.

— Ты уверен, что это он? — потребовал ответа Фил. Дункан глупо улыбнулся.

— Да, это Митос, все в порядке.

— Может быть, это другой Бессмертный, с пластической хирургией?

— Он ощущается, как Митос. Мы не можем скрывать это друг от друга.

Ресницы Митоса дрогнули, глаза открылись. Какое-то мгновение он смотрел на Дункана, не узнавая его, затем медленная, ленивая, знакомая улыбка озарила его лицо.

— Маклауд, — выдохнул он. — Я либо на небесах, либо еще жив.

— Ты все еще жив.

— Я не думаю, что хочу на небеса. — Митос попытался сесть и обнаружил фиксаторы. Его улыбка сделалась кривой. — Разве я опасен?

Маклауд откинул голову назад и громко рассмеялся. Забыв о всех тревогах, он отстегнул ремни и помог Митосу сесть на край кровати. Комната тут же наполнилась охранниками и санитарами. Дункан заметил невольную дрожь Митоса, когда те окружили его.

— Оставьте его в покое! — взревел Маклауд, и все неуверенно отступили.

— Что случилось? — спросил, наконец, Старейший. — Последнее, что я запомнил — появление что-то около миллиарда солдат. Я думал, что умер.

— Так и было, — честно ответил Дункан. — Сожалею об этом. Твоя подруга — Охотник оказалась быстрее, чем мы думали.

— Ах. — Митос скривился и потер затылок своей длинной тонкой рукой. — И где же моя дорогая Гита?

— В охраняемой палате прямо по коридору. — Горец открыл ящик в прикроватной тумбочке и вытащил склянку. Он протянул ее своему приятелю, который растерянно глядел на бисерные нити, плавающие в физрастворе.

— Хирурги вынули это из тебя два часа назад.

Митос смотрел, ничего не отвечая. Потом его затрясло. Маклауд чуть не уронил склянку, торопясь помешать Митосу сползти с кровати. Старейший Бессмертный оттолкнул его, глубоко вздохнул и ухитрился ухмыльнуться, почти как раньше.

— Они ничего не поместили взамен, а?

— Нет.

— Ты уверен?

— Я наблюдал. Боже, Митос, как приятно тебя видеть!

Митос поднялся на ноги, все еще немного шатаясь, и сделал несколько шагов в сторону окна.

— Не обращай внимания на мою эмоциональность, Мак. Анестезия приводит к расстройству желудка.

— Ты, как всегда, очень любезен. Но это не важно. Знаешь, одним из худших моментов моей жизни был просмотр записи твоей казни.

— Меня показывали по телевизору? — Митос наконец добрался до окна. — Рейтинги были хорошие?

— Маклауд?

Митос обернулся. Еще раз страх скользнул по его исхудалому лицу — и так же быстро исчез. Он поднял бровь.

— Митос… познакомься с сыном Рори.

— Фил Даниельсон? — Бровь поднялась выше. — Арахис?

Фил бросил на него сердитый взгляд, затем посмотрел на Маклауда. Митос никогда не пользовался популярностью среди их смертных союзников. Как они говорили, ни за что нельзя было догадаться, что перед тобой тот, кто «старше, чем проклятые пирамиды».

— Так, — сказал Фил осторожно. — Ты Митос. И что теперь?

Митос усмехнулся.

— Можно было бы накормить меня, — предложил он с надеждой. — Желательно толстый бифштекс и пиво — любой сорт подойдет.

Даниельсон выдавил из себя улыбку.

— Не испытывай удачу, хвастун. Это больница. Как насчет курицы и картофельного пюре?

Лицо Митоса вытянулось.

— Третий вариант, — он прикинулся сильно опечаленным. — Я в аду.

В конце концов, он уговорил Дункана и Фила проводить его в больничное кафе. Фил заботливо спросил, не нужна ли ему коляска.

— Обижаете. Где моя одежда?

— Она не пережила операции по захвату Охотника. Извини.

— Ну и прекрасно. И что мне теперь делать? Носить вот это?

Дункан старался сохранить невозмутимость, пока Митос пытался запахнуть больничный халат и ворчал в ожидании посыльного, побежавшего за одеждой. Старейшего шатало, но он держался на ногах. При виде охранников, слоняющихся по залам, его глаза сузились. Параноик, как обычно. Некоторые вещи никогда не меняются.

Хорошо, что они пришли позже того времени, когда тут обычно подавали ужин, и в кафетерии почти никого не было. Старейший Бессмертный, казалось, несколько расслабился, как только немного подзаправился. Он рассказал о прошедшей неделе будничным тоном. Но Маклауд слышал тщательно скрываемый гнев.

— Мне действительно любопытно, — сказал Митос. — Она умирает и возвращается к жизни, но она не Бессмертная. Что она такое, а, Арахис? Держу пари, ты знаешь.

— Не называй меня так, — раздражённо ответил Фил. — И мы пока не видим никаких доказательств того, что она когда-нибудь на самом деле умирала. Эти киборги чрезвычайно крепкие. А теперь прошу меня извинить.

Поднявшись, он поспешил из кафе. Двое Бессмертных задумчиво глядели ему вслед. Наконец Митос позволил себе слегка встряхнуться и посмотрел на друга.

— Так что же ты здесь делаешь, Маклауд? Пожалуйста, скажи мне, что ты не продолжаешь по-прежнему работать на этих придурков.

— Мне нужна их помощь, — ответил Горец. Он вкратце рассказал о детях. Митос покачал головой.

— Я не доверяю разведывательными агентствами, — сказал он без обиняков. — Лучше бы ты искал этих детей самостоятельно.

Выражение лица Маклауда сделалось кислым.

— Митос. Я знаю этих людей. Ты так чертовски подозрителен ко всем.

— Сколько мне лет?

Дункан проигнорировал насмешку.

— Я надеялся, что ты пойдешь со мной… поможешь мне.

Митос коротко рассмеялся.

— Ты знаешь меня лучше, чем они. Героизм — не мой стиль. У тебя это лучше получается. Ты даже выглядишь подходяще — благородный лоб, стальной блеск. Во всяком случае, я не думаю, что твой друг Фил мне доверяет.

— И зачем ты это сейчас говоришь? — спросил Дункан с притворным недоумением. — Что стало с твоей устоявшейся репутацией совершенно открытого, честного, обходительного… ЭЙ!