Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 02

- Километра три в час делаем, - сказал Валерка, едва шевеля замерзшими губами.

- Хорошо… хорошо, что торосов нет. В торосах… и за сутки т-та-кое расстояние не пройдёшь, - пыхтел Петя.

Прошёл час. Дома посёлка, трубы завода стали совсем маленькими, а Соколовка как будто и не приближалась. На горизонте виднелась всё та же смутная дымка, которую ребята видели в начале пути.

- Давай сменю, - сказал Валерка. Взяв у Пети лыжи, он обмотал себя верёвкой и двинулся было вперёд, но собаки как сели во время остановки, так и остались сидеть.

- Пошли! - крикнул Валерка, обернувшись через плечо.

Все четыре пса продолжали сидеть, а Леди подняла морду к небу и завыла. К ней присоединились Шайтан и Полкан с Бандитом.

- А ну, вперёд! - снова крикнул Валерка. Повернувшись боком к собакам, он изо всех сил натянул верёвку и :вдруг упал, провалившись одной ногой в сугроб.

- Вот так чёрт! - сказал он, подымаясь и разглядывая лежащую на снегу лыжу. - Крепление лопнуло. Ремень лопнул.

Петя с Пантелеев сошли с саней и, набрав полные валенки снега, приблизились к Валерке.

- Как же теперь? А, ребята? - озабоченно спроси Пантелей.

- Без паники, без паники, - сказал Петя. - Отрежем кусок верёвки и привяжем вместо ремня. А сейчас давайте устроим привал.

- Соскакивать будет…

- Ну и что же, что соскакивать, мало ли какие встречаются трудности, - сказал Петя.

- Это тебе не по посёлку с мамой за ручку ходить, - усмехнулся Валерка.

Путешественники вытоптали в снегу небольшую ровную площадку и развязали вещевые мешки., Пантелей накормил мясом собак, причём тe изрядно погрызлись между собой. Валерка с Петей зажгли керосинку и поставили на неё кастрюлю, насыпав туда снегу. Затем все трое присели на корточки и стали греть возле керосинки руки. Петя обвёл глазами пустынное, сверкающее поле, посмотрел на Валерку, на Пантелея.

- А что, совсем как в Арктике, правда, ребята? Кругом ледяные просторы, ни одной человеческой души, а тут усталые собаки и три… этих самых… одиноких путника варят себе обед.

- Всё-таки здорово нам досталось, - сказал Валерка, - и никто не пикнул. Другие бы уж давно «мама» закричали.

- Никто и не пикнет, правда, товарищи? Пусть любые испытания - всё равно к цели придём!

Пантелей приоткрыл крышку, заглянул в кастрюлю и добавил в неё ещё снега.

- Ага, - сказал он. - Сейчас бульончику со свининкой покушаем, силы прибавится и - снова в путь.

Ещё через час между посёлком и Соколовкой можно было увидеть такую картину: среди широкой покрытой девственным снегом равнины сидели впряжённые в санки четыре дрожащих собаки. Возле них на маленькой, вытоптанной площадке стояла керосинка с кастрюлькой, а возле керосинки приплясывали и хлопали в ладоши три одиноких путника с посиневшими лицами.

Пантелей наклонился над керосинкой, приподнял крышку с кастрюли и заглянул в неё.

- Ещё чуток не растаяло, - сказал он. - Мороз здоровый. Огонь воду греет, а мороз её снова. студит. - Он исподтишка взглянул на Валерку с Петей. Те пританцовывали, ни на что не жалуясь, но лица у обоих были такие злые, что Пантелей постарался улыбнуться сведенными губами и бодреньким тоном проговорил:

- Вот это трудности, так трудности, правда, ребята, а?

- Только дурак мог такое придумать, - пробормотал Петя, глядя себе на валенки.

- Чего придумать, ну, чего придумать? - переспросил Валерка.

- Ничего, - ответил Петя.

- Ничего, так и молчи.

- А вот принципиально не буду молчать! Вот ещё, зачем я буду молчать! Конечно, только дурак мог придумать, чтоб на керосинке в такой мороз варить.

- А если ты умный, то чего ж ты сам не сказал, чего ты раньше молчал?

- Ребята, ну хватит вам! Опять, ребята, да? - Пантелей снова приоткрыл крышку и заглянул в кастрюльку. - Ребята, знаете чего? Давайте хлебца поедим - и в путь. Трудности, так трудности! Вроде как голодающие, правда, ребята?

Валерка молча взял петину кастрюльку и бросил её вместе с водой в сугроб.

- Чего ты швыряешься чужими кастрюльками! - закричал Петя. - Чего ты швыряешься! Иди, подымай теперь! Иди, вот, подымай!

- А вот не подыму, - буркнул Валерка. Петя вытянулся и на цыпочках подошёл к нему:

- Нет, подымешь! Нет, подымешь! Нет, подымешь!

Пантелей молча полез в сугроб и извлёк оттуда кастрюльку. Но было уже поздно. Процедив сквозь зубы: «Иди ты ещё», - Валерка слегка толкнул Петю. Тот попятился, наступил на Леди, потом сел на Шайтана, Леди взвизгнула, Шайтан рявкнул. Собаки вскочили и неуклюже запрыгали по глубокому снегу, волоча за собой сани.

- Ага! Ага! - закричал Петя, указывая на собак. - Лови вот теперь!

- Сам лови!

- Нет, ты лови! Вот лови!

- Сам лови!

Шагах в пятнадцати от ребят собаки остановились. Пантелей пошёл за ними. Снегу ему было по бёдра. Он с трудом вытаскивал из сугробов то одну ногу, то другую и при каждом шаге так высота задирал их, словно перелезал через забор. Собаки следили за Пантелеем, повернув морды назад. Когда Пантелей приблизился к ним, они снова запрыгали и выбрались на след, оставленный санями и лыжами. Притоптанный снег хорошо их держал, да и нарты были теперь порожние. Все четыре пса дружно затрусили по направлению к посёлку.

- Шайтан! Шайтан! Шайтан! - закричал Петя.

- Леди, ко мне! Леди! - надрывался Валерка.

- Полкан! Бандит! На! На! На! - манил Пантелей.

Долго взывали три одиноких путника среди снежных просторов. Собаки, наверное, только посмеивались, слушая их вопли. Скоро они превратились лишь в неясное тёмное пятнышко.

Высоко задирая ноги, Пантелей выбрался к бивуаку.

- Всё! - сказал он осипшим голосом. - Теперь, как бы взаправду тут не замёрзнуть. У вас верёвочки нет, крепление сделать?

Приоткрыв рты, Валерка и Петя посмотрели на Пантелея, посмотрели друг на друга, ничего не ответили и снова уставились в ту сторону, куда убежали собаки.

- Верёвочки, говорю, нет? - повторил Пантелей.

Ребята долго шарили по карманам, но верёвочки ни у кого не нашлось.

- Придётся так идти, пешком, - сказал Пантелей. - Давай, Валерка, ты неси лыжи, а я керосинку. Потом ты понесёшь керосинку, а Петя - лыжи. Так и будем меняться. Собирайте вещи.

Покорно и молча Петя с Валеркой увязали и повысили. за спины вещевые мешки. Валерка взвалил на плечо лыжи, Пантелей взял керосинку.

- Пошли, - скомандовал он. Все трое полезли в сугроб.

Часто останавливаясь для того, чтобы перевести дыхание, меняясь поклажей, путешественники прошли метров сто двадцать и остановились по колена в снегу, совершенно измученные, задыхающиеся.