Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 11

- Чего они там говорили? - спросил Тимаев. - Мне не слышно было.

- Так, ерунду всякую. Антонина Петровна рассказывала, как ты дурачком сделался.

- А про тебя?

- Да ну ее! Берется объяснять, а сама не знает, что к чему.

- Нет, все-таки, что она сказала?

- Да что ты пристал? Сказала, что осенью нас выгонят обоих. И вся школа будет радоваться.

- Врешь?

- Вот тебе и врешь! Ботаника, зоология, алгебра… нет, брат, это уж крышка. Возьмут метелку и скажут: «Ну-ка, товарищи дорогие, выкатывайся!»

Купались они долго и жадно, как будто навеки прощались с рекой. Вылезут, поваляются на песке, пожарятся на солнце - и опять в воду. На реке было полно ребят. Тимаев плавал как рыба.' Он забирался на высокое дерево и прыгал вниз головой. Девочки на том берегу, на пляже, всякий раз взвизгивали от страха. У Тимаева от этого визга сладко замирало сердце. Ему казалось, что тут, на воде, нет человека сильней и ловчей его. И он шумно веселился, выделывал свои клоунские штучки, смешил оба берега.

Саня, наоборот, все время злился, ко всем приставал. Соберутся вылезать - он швыряется грязью, встанут над обрывом - обязательно столкнет в воду. А чуть слово скажи - он весь ощетинится:

- Ну, что? Ну, что? Ну?

Ребята от него держались подальше: среди них ходил давнишний слух, что он всегда носит в кармане кинжал и в случае чего может пустить его в- ход. Правда, кинжала никто ее видал, но зато бывали такие минуты, когда Саня решительно запускал в карман руку, - и тогда все рассыпались от него градом.

В обед на реку пришли Зина и Миша. Зина осталась с девочками, Миша с одеждой перебрался на этот берег. Он подошел прямо к Тимаеву с Саней.

- Ребята, мы хотим кружок организовать. Пока лето, будем изучать природу: птиц, насекомых, травы всякие. На прогулки будем ходить. Интересно же. И польза все-таки.

Пока он говорил, Саня зашел сзади.

- Эх, ты, смотри, что у тебя на спине!

- Брось дурака валять, - спокойно отозвался Миша. - Я серьезно. Мы же плохо знаем ботанику и зоологию. Я отличник, и то…

- Н-нет, братец ты мой, - сказал Тимаев. - Нам, брат, некогда всякими глупостями заниматься.

Он подтянул трусы и полез на дерево. Саня довольно засмеялся.

- Неужели вы не можете хоть раз поговорить, как большие? - досадливо спросил Миша.

- Нет. Никак не можем. У нас мозги не выросли.

- Да брось ты ломаться! Ну, скажи по-честному: за что вы нас не любите?

- Кого, вас с Зинкой? А за что вас любить?

- Как за что? Мы весь год старались, помогали вам - и в школе и домой приходили. Думаешь, нам приятно, если вас выгонят? Мы как настоящие товарищи, а вы…

- Товарищи? Да? Настоящие? - Саня приблизил свое побелевшее сквозь загар лицо к лицу Миши. - А кто «Зоопарк» разорил? Скажешь, вы тут не при чем, это кирюхин отец с братом, да? Или, скажешь, это вы для нашей пользы?

- Подожди, не злись раньше времени. Если бы к вам пришла моя мать и сказала: «У Миши три испытания на осень, а он весь день…»

- Да кто вы такие, учить нас? Как репьи, пристали всю зиму, покоя не дают: «Вы должны то, вы должны это. Вам трудно понять задачу, давайте мы объясним. Может, вам дома мешают заниматься? Мы придем, поговорим с вашими…» А самого главного не видят!

- Вот тебе раз! Да у вас язык-то есть? Если мы не видим, ты скажи.

- Скажи! А может, про это нельзя сказать?

Тимаев прыгнул с дерева. Он вошел в воду, как игла, ни одной брызги не поднял. С минуту его не было видно, потом он вынырнул шагов за двести по течению, у самого берега. Вместо того чтобы крикнуть что-нибудь смешное и побежать наверх, он странно закрутил головой, начал щупать руками воду, свое тело, лицо. И вдруг закричал страшным голосом:

- Саня, Санька! Иди сюда, скорей! Саня моментально скатился вниз.

- Саня, погляди: у меня глаза целые?

- Целые. А что?

- Я ничего не вижу, слепой. И тебя не вижу, ничего. Как ночь кругом… Я не успел глаза закрыть… Прямо глазами об воду.

Саня взял его за руку, осторожно повел на берег. Он и сам сильно перепугался и бормотал что попало.

- Это ничего, пройдет. Надо скорей в больницу, там операцию сделают. Ты зажмурься крепко и потом сразу открой.

Со всех сторон сбежались ребята. Саня расталкивал их свободной рукой, орал на них отчаянным голосом. Оставив слепого на берегу, он сбегал к обрыву, принес одежду. Тимаев дрожащими руками стал натягивать штаны. Саня поддерживал его, как пьяного, а он не мог попасть ногой в штанину. Вдруг он выпустил штаны и пронзительно вскрикнул:

- Вижу, вижу! Ой, как здорово: сверху все видно, а внизу нет. Эх, и внизу видно! Вот твои ноги, честное слово, ноги. И земля кругом и штаны. Все вижу, как днем!

Ребята засмеялись. Тимаев моментально оделся, потом снова все сбросил с себя.

- Теперь опять можно. Кто со мной на дерево? Эй, ты чего это? Саня?!

Поглядели - Саня плачет. Многие даже не поверили, подошли ближе: в самом деле, вытирает кулаком слезы и всхлипывает как маленький. Ребята забыли все его злобные выходки, издевательские шуточки.

- Брось, Саня. Ведь все прошло уже.

- Это со всеми бывает. Думаешь, у него глаза заболят?

Саня опустил руку. Лицо у него было еще мокрое, а он уже захихикал!

- Чего вы? Подумаешь тоже, жалельщики нашлись! Я пошутил, а они уж и правда. Идем, Киря.

Часов в пять вечера они возвращались домой: скоро должны были приехать с поля старшие Тимаевы, придти со службы санин отец. Ребята с утра ничего не ели, и все-таки домой не хотелось. У старой больницы они присели на бревнах отдохнуть. Рядом, на пустыре, затевалось громадное здание новой больницы. Маленькие люди ползали по лесам. Тимаев задумчиво поглядел на них и сказал:

- А вдруг мы осенью все сдадим?

- А вдруг, а вдруг. Нас за всю зиму не могли выучить, как же мы теперь за два месяца приготовимся?

- Тогда лучше… как ты говорил.

- Ну, да, лучше. Я все узнал. Билет до Москвы двадцать три пятьдесят. Как приедем, - туда прямо. Там общежитие, каждому кровать и шкафчик отдельный. Учиться три года, хоть на слесаря, хоть на токаря. Спросят документы - скажем, были беспризорники.

- Ага. Это ты ловко придумал. Они любят, когда плохие делаются хорошими.

- Ну, да. Главное, в Москве народу видимо-невидимо. И все чужие, никто нас никогда не видал. Значит, мы будем, как все, даже лучше, может.

- Только там, брат, надо стараться. Там, наверно, строго.

- А ты думал, как тут? Зато кончим - будем мастерами. Купим белые шляпы и приедем сюда.

Они смеялись и придумывали подробности своего будущего торжества. В это время на стройке что-то случилось. Несколько рабочих столпилось внизу, перед лесами. Они шумели и на что-то указывали пальцами. Ребята подумали, что там кто-нибудь разбился, и побежали смотреть. Но люди показывали не вниз, а вверх, где ничего, кроме лесов, не было. Саня шмыгнул в толпу, начал расспрашивать: