Жюль Верн - Михаил Строгов - английский и русский параллельные тексты

Этот человек был высокого роста и приятной наружности. Со спокойным лицом, хотя лоб и выдавал озабоченность, переходил он от одной группы к другой, но говорил мало и даже, казалось, весьма рассеянно внимал как веселым возгласам молодых гостей, так и более степенным речам высоких чиновников или членов дипломатического корпуса, представлявших при нем главные государства Европы. Two or three of these astute politicians-physiognomists by virtue of their profession-failed not to detect on the countenance of their host symptoms of disquietude, the source of which eluded their penetration; but none ventured to interrogate him on the subject. Двое или трое из этих прозорливых политиков -физиономистов по роду занятий - заметили на лице устроителя празднества смутные признаки беспокойства, причин которого они не знали, а спросить не считали возможным. It was evidently the intention of the officer of chasseurs that his own anxieties should in no way cast a shade over the festivities; and, as he was a personage whom almost the population of a world in itself was wont to obey, the gayety of the ball was not for a moment checked. Так или иначе, но в намерения офицера гвардейских стрелков явно не входило омрачать всеобщую радость своими тайными заботами, а так как он был одним из тех редких властителей, кому почти все привыкли подчиняться даже в мыслях, то веселье бала не прерывалось ни на мгновение. Nevertheless, General Kissoff waited until the officer to whom he had just communicated the dispatch forwarded from Tomsk should give him permission to withdraw; but the latter still remained silent. Генерал Кисов, только что вручивший офицеру депешу из Томска, ждал позволения удалиться, но тот все еще хранил молчание. He had taken the telegram, he had read it carefully, and his visage became even more clouded than before. Телеграмму он уже успел вскрыть, и, когда прочел, лоб его омрачился еще более. Involuntarily he sought the hilt of his sword, and then passed his hand for an instant before his eyes, as though, dazzled by the brilliancy of the light, he wished to shade them, the better to see into the recesses of his own mind. Рука невольно легла на эфес шпаги, затем поднялась и на мгновение прикрыла глаза. Казалось, блеск огней слепил его, и он искал темноты, чтобы сосредоточиться.

"We are, then," he continued, after having drawn General Kissoff aside towards a window, "since yesterday without intelligence from the Grand Duke?"	- Итак, - вновь заговорил он, отведя генерала Кисова к проему окна, - со вчерашнего дня мы лишены связи с моим братом - Великим князем?
"Without any, sire; and it is to be feared that in a short time dispatches will no longer cross the Siberian frontier."	- Да, Ваше Величество, связи нет, и приходится опасаться, что в скором времени мы уже не сможем отправлять депеши через границу Сибири.
"But have not the troops of the provinces of Amoor and Irkutsk, as those also of the Trans-Balkan territory, received orders to march immediately upon Irkutsk?"	- Но ведь войска Амурской и Якутской областей, как и Забайкалья, успели получить приказ немедля выступить в направлении Иркутска?
"The orders were transmitted by the last telegram we were able to send beyond Lake Baikal."	- Этот приказ был передан последней телеграммой, которую нам еще удалось отправить за Байкал.
"And the governments of Yeniseisk, Omsk, Semipolatinsk, and Tobolsk-are we still in direct communication with them as before the insurrection?"	- А с властями Енисейска, Омска, Семипалатинска, Тобольска связь еще сохранилась?
"Yes, sire; our dispatches have reached them, and we are assured at the present moment that the Tartars have not advanced beyond the Irtish and the Obi."	- Да, Ваше Величество, наши телеграммы до них доходят, и на данный момент мы уверены, что за Иртыш и Обь татары еще не перешли.
"And the traitor Ivan Ogareff, are there no tidings of him?"	-А о предателе Иване Огареве известий никаких?
"None," replied General Kissoff.	- Никаких, - ответил генерал Кисов.
"The head of the police cannot state whether or not he has crossed the frontier."	- Шеф полицейского ведомства не имеет сведений, перешел тот границу или нет.
"Let a description of him be immediately dispatched to Nijni-Novgorod, Perm, Ekaterenburg, Kasirnov, Tioumen, Ishim, Omsk, Tomsk, and to all the telegraphic stations with which communication is yet open."	- Пусть его приметы немедленно разошлют в Нижний Новгород, Пермь, Екатеринбург, Касимов, Тюмень, Ишим, Омск, Еланск, Колывань, Томск - во все телеграфные посты, с которыми еще не прервана связь!
"Your majesty's orders shall be instantly carried out."	- Приказы Вашего Величества будут выполнены незамедлительно, - ответил генерал Кисов.
"You will observe the strictest silence as to this."	- Но обо всем этом - ни слова!
The General, having made a sign of respectful assent, bowing low, mingled with the crowd, and finally left the apartments without his departure being remarked.	После чего генерал, почтительно откланявшись, смешался с толпой и вскоре незамеченным покинул гостиные дворца.
The officer remained absorbed in thought for a few moments, when, recovering himself, he went among the various groups in the saloon, his countenance reassuming that calm aspect which had for an instant been disturbed.	Несколько минут гвардейский офицер стоял задумавшись, а когда вновь вернулся к военным и политикам, собиравшимся группами в разных гостиных, лицо его уже обрело обычное спокойствие.
Nevertheless, the important occurrence which had occasioned these rapidly exchanged words was not so unknown as the officer of the chasseurs of the guard and General Kissoff had possibly supposed.	Важная новость, вызвавшая приведенный обмен репликами, не осталась тайной, как полагали офицер гвардейских стрелков и генерал Кисов.

It was not spoken of officially, it is true, nor even officiously, since tongues were not free; but a few exalted personages had been informed, more or less exactly, of the events which had taken place beyond the frontier.	Разумеется, официально на эту тему разговоров не велось, - и даже полуофициально, поскольку "приказа" развязать языки не давалось, - однако кое-кто из высших чинов был более или менее точно осведомлен о событиях, происходивших по ту сторону границы.
At any rate, that which was only slightly known, that which was not matter of conversation even between members of the corps diplomatique, two guests, distinguished by no uniform, no decoration, at this reception in the New Palace, discussed in a low voice, and with apparently very correct information.	И тем не менее, то, о чем они знали скорее всего лишь понаслышке и о чем не велось разговоров даже меж членами дипломатического корпуса, -об этом негромко, словно делясь вполне точной информацией, беседовали двое гостей, которые ни мундиром, ни наградами не выделялись из числа приглашенных в Новый дворец.
By what means, by the exercise of what acuteness had these two ordinary mortals ascertained that which so many persons of the highest rank and importance scarcely even suspected? It is impossible to say.	Как, каким путем, через какого посредника эти двое простых смертных знали то, о чем столько других лиц, причем из самых влиятельных, могли разве что подозревать, - никто не мог бы объяснить.
Had they the gifts of foreknowledge and foresight?	Не было ли это у них даром предвосхищения или предвидения?
Did they possess a supplementary sense, which enabled them to see beyond that limited horizon which bounds all human gaze?	Или они обладали неким особым органом чувств, позволявшим видеть дальше того узкого горизонта, коим ограничено обычное людское зрение?
Had they obtained a peculiar power of divining the most secret events?	Или особым нюхом для выведывания самых секретных сведений?
Was it owing to the habit, now become a second nature, of living on information, that their mental constitution had thus become really transformed? It was difficult to escape from this conclusion.	А значит, почему бы не предположить, что благодаря этой укоренившейся привычке жить информацией и для информации, привычке, ставшей второй натурой, - сама натура их стала другой?
Of these two men, the one was English, the other French; both were tall and thin, but the latter was sallow as are the southern Provencals, while the former was ruddy like a Lancashire gentleman.	Из этих двоих один был англичанин, второй -француз, оба долговязые и худые, первый - рыжий джентльмен из Ланкашира, второй - жгучий брюнет-южанин из Прованса.
The Anglo-Norman, formal, cold, grave, parsimonious of gestures and words, appeared only to speak or gesticulate under the influence of a spring operating at regular intervals.	Англо-норманн, педантичный, холодный и флегматичный, сдержанный в жестах и словах, говорил и двигался словно под действием пружины, включавшейся через определенные промежутки времени.
The Gaul, on the contrary, lively and petulant, expressed himself with lips, eyes, hands, all at once, having twenty different ways of explaining his thoughts, whereas his interlocutor seemed to have only one, immutably stereotyped on his brain.	Напротив, галло-роман - живой и стремительный -объяснялся сразу и губами, и глазами, и руками, выражая свою мысль двадцатью способами, в то время как у его собеседника был всего лишь один, раз навсегда застывший в мозгу стереотип.

Читать дальше