Владимир Сназин - Доктор Постников

Доктора выразительно переглянулись, важно покачали головами и дружно повернулись к доктору фон Гадену.

– Ну а ты, Стефан, главный наш практик и любимец царя, какие мысли имеешь? – добродушно спросил доктор Блюментрост.

Доктор фон Гаден надел на нос толстые очки, подошел вплотную к стрельцу.

– Я согласен с доктором Келлерманом, – сказал фон Гаден, после того как осмотрел лоб. – Наконечник нужно вынуть из кости, потому что он действительно отравляет кровь в голове и делает глаза незрячими.

– Ты думаешь, если вынуть наконечник, это вернет стрельцу зрение? – спросил Блюментрост не без сомнения.

Фон Гаден пальцами прощупал надувшуюся плоть вокруг лба, потрогал опухоли вокруг глаз.

– Есть разные виды воспаления, при которых пухнут глаза и не открываются веки. В этом случае мы видим, как яд, выделяясь из наконечника, отравляет лобные пазухи, воспаляет глаза и затягивает гноем веки. Если вынуть наконечник, выпустить черную кровь из вены на лбу, затем промыть глаза теплым конопляным маслом и согреть их и лоб, обильно поливая горячей водой, может наступить выздоровление. Но будет ли стрелец после этого зрячим, мне неведомо.

– А что ты думаешь про килу?

– Кила огромна, – сказал фон Гаден и попытался обеими руками прощупать распластанный живот. – Кишки ни к чему не крепятся, ложатся туда, куда он повернется. Это подтверждает предположение доктора Келлермана, что в чреве все синдесмозы порушены. Поэтому перевязать килу не удастся.

– Что скажешь про коросту и гнойники, можно ли их лечить и чем? – продолжал интересоваться мнением фон Гадена Блюментрост.

– Для лечения гнойников и коросты хорошо помогает старое конопляное масло, смешанное с протертыми поташем и чесноком. Еще лучше очищает от струпьев и гнойников смесь пшеничной муки с сушеной рутой и луком. Но к этому нужно обязательно добавить послабляющий клистирный сбор Кульпепера, чтобы из кишок убрать скопившиеся миазмы.

– И каково твое заключение? – спросил доктор Блюментрост, хотя догадывался, что скажет фон Гаден.

– Думаю, царскую службу стрелец служить не сможет, а если зрение к нему не вернется, то, окромя лавки в малой светелке, ожидать ему до самой смерти больше нечего.

– Кто еще и что хочет добавить? – спросил Блюментрост и вопросительно посмотрел на докторов.

Все молчали.

– Готфрид, – позвал Блюментрост своего племянника, – поручаю тебе внести запись в докторскую сказку стрельца.

У Петра загорелись глаза, и он с завистью посмотрел на товарища, которому как доктору и участнику консилиума доверили такое дело.

Под диктовку своего дяди Готфрид записал все, что определили доктора.

Конец первой части

Минул ровно год. Петр постройнел и возмужал, на лице появился первый пушок в виде жиденькой светлой бородки, а над верхней губой – шелковистые, с солнечным оттенком усы. Ярко рыжие волосы на голове стали еще кудрявее, и в лучах апрельского солнца блестели золотыми кольцами. Порой, возвращаясь из школы и проходя средь торговых рядов, Петр чувствовал на себе взгляды юных румяных крестьянок-торговок, которые при этом перешептывались между собой и весело смеялись. У него в такие мгновения начинало сильно биться сердце, а по низу живота словно молния пробегала судорога. Он робел, лицо заливала краска, а уши пылали огнем. Тогда он втягивал голову в плечи и в смущении без оглядки, чуть ли не бегом уходил прочь. Петр не понимал, почему улыбки или взгляды этих молодых и веселых девиц заставляют его краснеть. Порой уже дома, сидя за столом, он вдруг вспоминал лица крестьянок и мечтательно замирал над плошкой со щами, пока из этого состояния его не выводил голос холопа Миколы. Так незаметно для него самого закончилось отрочество, и наступил период ранней юности.

После посещения консилиума интерес к медицине у Петра возрос еще больше. Все свое не только учебное, но и свободное время он посвящал изучению лекарских наук. Помогая докторам в докторской палате Новой аптеки, Петр в промежутках между лечебными процедурами умудрялся делать зарисовки и вносить записи на латинском языке в свою тетрадь. Он почти наизусть выучил травник Кульпепера. Довольный стараниями и способностями Петра, доктор фон Гаден все чаще предлагал тому помогать ему на операциях, на что Петр с восторгом соглашался. Несколько раз он помогал доктору делать ампутацию конечности, и при этом фон Гаден всегда использовал уже знакомую ему нить Паре. Доктор показал ученику, как правильно вскрывать на ногах, в подмышках и на спине огромные гнойники так, чтобы не повредить в этих местах ни сосуды, ни нервы. Много раз лейб-медик проводил кровопускание и однажды под своим наблюдением позволил Петру самостоятельно открыть жилу.

Готфрид обучал своего товарища всем премудростям аптекарского дела: как правильно записывать под диктовку доктора пропись рецептов в рецептурную книгу, как рассчитывать сырье из лекарственных трав для приготовления определенных отвара, настоя или пластыря. А когда в алхимической палате не было аптекаря Гутменша, друг разрешал Петру самостоятельно готовить на глиняной печи мазь. Для этого он с помощью заслонок устанавливал на печи нужную температуру и, используя песочные часы, выпаривал воду из смеси до получения необходимой консистенции.

Алхимист Шилов на аптекарских огородах, несмотря на свою дремучесть, смог правильно и доходчиво объяснить Петру особенности высева злаковых культур. От него Петр узнал, что такое озимая и яровая высадка, чем они отличаются, какое зерно из этих культур получается более качественным, а какое идет на корм скоту или для выгона из него различных спиртов и водок. В короткое время юноша научился готовить и утеплять грунт для теплолюбивых растений.

Учитель показывал и рассказывал, сколько нужно взять соломы и конского навоза, чтобы, смешав их, получить хорошее удобрение, показывал, как лучше под срезанный верхний слой земли укладывать это удобрение, чтобы грунт не промерзал в весенние заморозки и холод не повредил ранние всходы. Кроме этого, Шилов обучил Петра перепускному делу и часто, куда-то отлучаясь, доверял ему дистилляцию хлебного вина.

Большую часть знаний по анатомии Петр приобрел самостоятельно изучая книгу французского врача – анатома Жана Риолана, которую ему из очередного посольства привез батюшка Василий Тимофеевич. Уроки анатомии, которые два раза в неделю в учебном зале Аптекарского приказа проводил для стрельцов доктор Келлерман, проходили гораздо интереснее, чем чтение докторских сказок с Ван дер Гульстом. Так как книга «Врачевская анатомия» в библиотеке Аптекарского приказа была только одна, то доктор для практики навыка чтения на каждом уроке вызывал кого-то из учеников к столу и предлагал прочитать вслух какую-нибудь из глав. Стрелец сначала долго всматривался в рукописный текст, потом по складам зачитывал несколько слов, а неразборчиво написанные слова пропускал, потом снова читал, еще что-то пропускал – в итоге смысл текста, конечно, терялся. Но доктор Келлерман следом за стрельцом сам для лучшего восприятия на слух повторно прочитывал текст, а затем спрашивал учеников, что они запомнили. После чего раздавал всем бумажные листы с рисунками костей свиньи и костей человека. Ученики должны были отличить кости одни от других. Это для многих оказалось непосильной задачей, потому что из человеческих костей стрельцы за всю свою жизнь видели разве что только обглоданный вороньем череп, вывешенный на столбе после чье-нибудь казни в назидание другим. Тело же было прикрыто исподним и в день казни вместе с отрубленными руками и ногами бросалось в ров. На вопрос, какие внутренние органы им известны, стрельцы в первую очередь называли печень, сердце и кишки. О других органах они говорили: «под исподним», «назаду», «в голове», «в груди». Петр же на все вопросы доктора Келлермана отвечал правильно и грамотно. Стрельцы постоянно удивлялись, откуда этот долговязый так много знает. Но однажды доктор Келлерман спросил его: