Владимир Сназин - Доктор Постников

Петр назвал стрельца и сказал, чем тот страдает.

– Меня только одно страшит…

– И что же? – спросил Шилов.

– Похоже, что дополнительно ко всем болезням у него на лице образовалась erysipelas…

– Как ты произнес?! – возмущенно воскликнул Шилов. – Ты что, забыл, я не терплю латинской ереси!

– Прости, учитель, прости, – с жаром воскликнул Петр и поклонился Шилову в пояс, – совсем глупый, забыл твое неприятие к латыни.

– Ну, буде, буде, – добродушно сказал Шилов, – и зачем вас только заставляют эту гадость в школе учить.

– Она нам необходима, учитель. Во-первых, медицине нас обучают иноземцы, а во-вторых, множество книг, по которым мы учимся, написаны латынью.

Шилов усмехнулся и понимающе качнул головой.

– Я говорю о том, – продолжал рассказывать Петр, – что у стрельца на лице есть красная лепешка, похожая на «рожу». Такую лепешку я видел у… Петр вскинул глаза и задумался, – не вспомню сейчас, как звали стрельца из-под Чигирина, которого прошлой весной разбирали на консилиуме. У него была «рожа», правда на берце, а возникла она от яда наконечника. Поэтому, если это так, то я хочу приготовить из свежего пырея оттягивающий пластырь, и как только удалю наконечник, приложить его и на лицо, и на гнилую рану в спине. Кирилл же, наш староста, будет лечить у него же ожоги на ногах, которые тот получил, упав с коня в костер. Еще у стрельца, как мне сказал доктор Блюментрост, есть мочевая немочь.

– А это еще что за хворость такая? – удивился Шилов.

– Это когда хочешь помочиться, но не можешь, потому что весь пузырь забит каменьями.

– Ну и выбрал ты себе, Дьяче, хворобу, – с недоумением сказал алхимист Шилов. – И что, ты действительно веришь, что пластырь, который ты приготовишь, поможет вылечить этого страдальца? Да его уже давно поджидает божья колесница у ворот Страшного суда.

– Не знаю, учитель, но я почему-то уверен, что смогу помочь стрельцу в его скорби благодаря твоим чудесным кореньям и тем навыкам вынимать пули и наконечники от стрел, которым меня научил доктор фон Гаден.

Алхимист Шилов по-отечески похлопал Петра по спине и пожелал ему удачи в испытании.

– Иди копай, – сказал он, времени у тебя осталось мало. Нужно еще коренья растолочь, а сырые корни разминаются не так быстро, как сухой сбор. Сегодня я много сжег полыни, не забудь набрать поташной золы, чтобы приготовить раствор щелока для промывки.

– Благодарствую, учитель, – произнес Петр и побежал.

Не теряя времени, он в чулане у Шилова взял мотыгу, нашел старые лапти, которые конопляным жгутом плотно привязал к своим сапогам, надел краги и пошел на делянку. Остальные стрельцы, увидев его с мотыгой в руках, удивились. Один из них, пробегая мимо с большим пучком собранных растений, приостановился и крикнул:

– Ты че, дьяче, умом двинулся, делянку сейчас перекапывать? Испытание на носу, а ты землю рыть взялся. Чудной ты какой-то. Смотри не опоздай. У Шилова в сарае от приготовленных вязанок одна пыль осталась, скоро все разберут.

– Ничего, я и из пыли лекарство сделаю, – сказал Петр и, когда тот побежал дальше, добавил: – А тебе, Никанор, спасибо, что предупредил. – И еще энергичнее стал вонзать мотыгу в землю.

Стрельцы, разодрав все Шиловские вязанки, судорожно сверяли обломки сухих листьев, веток и кореньев со своими рисунками в тетрадях, а у кого их не было, просили тетради у товарищей или через плечо заглядывали в них. Но большинство, набив мешки лекарственным сбором, спешно отправились в кокторий Новой аптеки готовить по прописям мази, пилюли, порошки, водочные настойки и другое зелье.

Вскоре на огородах остались Петр, староста Кирилл и еще несколько стрельцов, которые в глубоком унынии перебирали на земляном полу в сарае оставшуюся растительную труху.

Староста Кирилл уже ждал Петра на крыльце Шиловского коктория, чтобы вместе пойти в Гостиный двор в аптеку. Пока Петр рыл мотыгой землю, Кирилл в сарае у Шилова насобирал с пола среди растерзанных растений необходимое количество сушеных цветков для приготовления пластыря, применяемого при ожогах, а из корзины, что стояла в углу, взял горсть ячменных отрубей. На улице же, на краю дороги, в слякотной грязи нашел прошлогодний подорожник, у которого уже пробились совсем маленькие нежные зеленые листики. Остальное – мед, хлебное вино и льняное масло – он надеялся получить в аптеке. Всего этого, по его расчетам, ему должно было хватить для приготовления пластыря.

Петру понадобилось не более получаса, чтобы собрать достаточное количество сочных, еще не успевших отдать свою силу, упругих кореньев пырея с набухшими, но не успевшими прорасти побегами. Отмыв их от земли, он уже в избе в каменной ступе растолок корни, а затем через мелкое серебряное сито протер эту мякоть, превратив в кашицу.

Когда все было готово, он смешал массу с золой, завернул в репейный лист и, сложив заготовку зелья в свою ученическую сумку, вышел на крыльцо, на котором староста Кирилл объяснял нерадивым ученикам особенности какой-то травы. В этот момент издалека Всесвятский колокол известил, что уже минуло одиннадцать часов дня.

– Надо торопиться, – крикнул Петр, забрасывая сумку за плечо, и они со всех ног помчались к Гостиному двору.

В аптеке находился только один Готфрид, который расставлял по местам аптекарские инструменты посуду, разбросанную по разным палатам готовившими свое лекарское зелье учениками.

– Где вас леший носит, – шутливо упрекнул он их, – остальные все приготовили и ушли в учебный зал. Доктора уже там, аптекаря Гутменша дядя отправил в кокторий первой аптеки.

– Мы быстро, – сказал Петр.

– Вам известно, что на испытании будут присутствовать царь с патриархом?

– Как царь с патриархом?! – раскрыв от изумления рты, почти в унисон воскликнули Петр и Кирилл. – Нам никто об этом не говорил. А откуда ты знаешь, Готфрид?

– Сегодня после заутрени гонец от боярина Одоевского известил дьяка Виниуса, а тот сказал моему дяде, что царь выразил желание после конной прогулки навестить лекарскую школу – хочет посмотреть, как стрельцы будут проходить экзаменационное испытание, и предупредил, что патриарх тоже прибудет. Так что времени у вас осталось совсем мало. Я по регламенту на испытаниях могу не присутствовать – меня дядя оставил дежурить в аптеке, но вы в школе должны быть до того, как стрельцы перекроют Спасские ворота. Пропуск испытания грозит суровым наказанием, вплоть до бития кнутом. Так что давайте торопитесь. Где ваши прописи рецептов, я должен занести их в рецептурную книгу. Не теряйте время – обе печи разогреты, если что нужно, спрашивайте.

Готфрид достал из стола-прилавка рецептурную книгу и стал записывать туда рецепты обоих учеников, а Петр и Кирилл тем временем, надев ученические фартуки, пошли в алхимическую палату.