Владимир Сназин - Доктор Постников

Кирилл подошел к Иоакиму, поклонился ему, встал на колени и припал губами к руке дяди. А когда тот поднял его, Кирилл по-сыновьи приник к груди патриарха.

– Так где этот студиоз, Лаврентий, как его? – И Федор стал глазами искать среди стрельцов Петра.

– Петр Постников, государь?

– Да, да, он самый.

Петр понял, что речь идет о нем, поднялся с места и по сигналу доктора Блюментроста вышел из-за стола.

– Доброго тебе здравия, государь, – приветствовал царя Петр и пал перед ним ниц.

Когда он поднялся с колен и сел на скамью перед государем, царь Федор спросил его:

– Ты чей?

– Я Постников, сын Василия, холопа твоего, дьяка Посольского приказа.

– Так ты сын дьяка Постникова? – удивился Федор. – Вот почему Василь Васильевич хлопотал за тебя. Я бы твоего родителя, если бы не заступничество князя Голицина, поставил бы под батоги за срыв посольства к императору Леопольду. Но Василь Васильевич убедил меня не наказывать дьяка Постникова, уж больно умен и ловок твой батюшка. А ты, студиоз, почему просился в лекарскую школу, а не верстался как наследник своего родителя в приказные?

– Не люба, государь, мне приказная служба, по душе – лекарство. Хоть до этого ни разу не встречал я ни докторов, ни лекарей, но каждый день, проходя мимо паперти или крестца, видел великое множество больных и покалеченных, которых никто не лечит. Мне всегда хотелось облегчить им страдания, но я не знал как. А сейчас, когда я увидел раненых стрельцов, которые защищали от басурманства нашу Святую Русь, мне еще больше захотелось научиться лекарскому искусству, чтобы избавить несчастных от невыносимых мук.

– Твое стремление похвально, студиоз, но для этого надо много и хорошо учиться. Который год ты учишь науки?

– Второй пошел, государь.

– И чему же ты за год научился? – Федор вопросительно посмотрел на доктора Блюментроста. – Что скажешь, Лаврентий?

– Петр Постников очень способный ученик, государь.

– Вот как? А что он умеет?

– Петр, расскажи государю, чему ты научился за год в лекарской школе.

– За год я изучил множество лекарственных растений из травника Кульпепера, узнал их действия, а мой друг алхимист Готфрид Грегори научил меня готовить из них различные лекарские снадобья.

– Кто, ты сказал, твой друг? – перебил его царь Федор.

– Готфрид Грегори, государь, алхимист-аптекарь, что из Новой аптеки Гостиного двора.

– Грегори, Грегори… – чуть слышно проговорил Федор, что-то вспоминая. – А это не тот ли пастор Грегори, который своими потехами и мистериями развлекал моего батюшку государя Алексея Михайловича в «комедийной хоромине», что была построена в селе Преображенском?

– Он и есть, государь, Яган Грегори – отец Готфрида и мой двоюродный братец, – сказал доктор Блюментрост.

– Ах вот как? – удивленно воскликнул царь. – Похоже, что вы все здесь сродственники… Помнится, с этим Готфридом произошла какая-то непонятная история, в которой был замешан дьяк Постников.

– Да, государь, была такая история… Это история с подложной челобитной о клевете, – подтвердил доктор Блюментрост. – Но как говорится, «Gott sei Dank», и благодаря помощи дьяка Василия Постникова, который вмешался и своевременно распознал неправду, челобитной не был дан ход.

– Похоже, не так уж и плох мой холоп Василий Постников, – с ноткой гордости в голосе проговорил царь Федор. – Ну да бог с ними. Кажется, нам студиоз Постников что-то уже начал рассказывать? Продолжай, студиоз.

– Ты, государь, спросил меня, чему я научился за год в лекарской школе.

– Ну и чему же? – повторил свой вопрос царь.

– Как я уже говорил, я изучил множество лекарственных растений. Из докторских сказок наших учителей-докторов я узнал, какие бывают травмы и внутренние скорби, и теперь самостоятельно могу распознавать и лечить некоторые из них. Сам я вылечил пять человек, двоим, под строгим наблюдением доктора фон Гадена, вскрыл гнойники на теле, одному усек два омертвевших после удара кистенем пальца. Еще одному лечил тоже средний палец от костоеды (панариций), а последнему, посадскому отроку, заживляющим пластырем, приготовлять который меня научил алхимист Василий Шилов, выхаживал иссеченную розгами спину.

– И ты, Лаврентий, можешь это подтвердить?

– Могу, государь, это истинная правда. Петр Постников по своим способностям весьма опережает остальных учеников как в чтении медицинских книг, так и в способности накрепко запоминать названия лекарственных трав, рецептурных прописей, а также названия различный хворей.

– А скажи мне, Постников, алхимист, который на огроде… как, ты сказал, его зовут…?

– Алхимист Шилов, государь.

– Он же не иноземный лекарь какой-то, а, судя по прозвищу, русский, православный.

– Да, государь, он бывший садовник Аптекарского приказа.

– И чему же он мог тебя научить, этот садовник?

– Он меня обучил медицинской ботанике.

– И что это за наука такая?

– Эта наука о земле, растениях и лекарствах. Шилов научил меня, как правильно удобрять и утеплять землю, как выращивать, различать, собирать и сушить лекарственные сборы. Рассказал, какие травы и при каких недугах нужно применять. Он говорил: для того чтобы получить хороший урожай лекарственных трав, нужно знать, в каком грунте этому растению вольготнее расти – в холодном или теплом. Если растение любит тепло, то земля с осени должна утепляться.

– Это какое-то чудачество – с осени землю утеплять. Чем же ее утеплять, разве что соболя на ней раскидывать, – с иронией воскликнул царь Федор. В учебном зале раздался дружный смех.

– Нет, государь не соболями. Для этого Шилов снимал верхний слой земли, закладывал под него навоз, снова возвращал землю обратно, укрывал ее дерюжными половиками, а поверх засыпал валежником. Когда наступало время высаживать семена теплолюбивых трав, то они легко прорастали в теплом, удобренном и рыхлом грунте и давали хорошие урожаи. Еще многое зависит от того, чем питается растение. Достаточно ли ему только полива, или требуется дополнительный корм.

– Ага, это как боярин Тимошка Стрешнев, – засмеялся Федор, – когда батюшка мой царь Алексей Михайлович, царствие ему небесное, приглашал бояр к столу, в конце обеда спрашивал: «Может, кто еще что хочет?» Тимошка Стрешнев всегда первый выклянчивал у государя пол-лебедя. А недоев, засовывал остатки за пазуху.

Народ посмеялся.

– Ну и чему все-таки этот садовник тебя научил?

– Еще он научил меня вымывать из гнойных и коростных ран невидимых черевей, а потом на эти раны прикладывать заживляющий пластырь. Василий Шилов почти девятнадцать лет занимался на аптекарском огороде выращиванием лекарственных растений. Как он говорит, растения, точно как люди, тоже воюют промеж собой.