Артур Дойль - Белый отряд - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Артур Дойль - Белый отряд - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком). Жанр: Исторические приключения. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Белый отряд - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Артур Дойль
Жанр:

Исторические приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.37/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Артур Дойль - Белый отряд - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Белый отряд - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Артур Дойль, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

"Белый отряд" переносит читателя в далекую эпоху второй половины XIV века, когда две сильнейшие в то время европейские монархии, Англия и Франция, вели жестокую войну, вошедшую в историю под названием Столетней.

Белый отряд - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Белый отряд - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Артур Дойль

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Артур Конан Дойль. Белый отряд

A. CONAN DOYLE	Артур Конан Дойль.
THE WHITE COMPANY	Белый отряд
Chapter I.	Роман "Белый отряд", переносит читателя в далекую эпоху второй половины XIV века, когда две сильнейшие в то время европейские монархии, Англия и Франция, вели жестокую войну, вошедшую в историю под названием Столетней. Глава I
HOW THE BLACK SHEEP CAME FORTH FROM THE FOLD.	О ТОМ КАК ПАРШИВУЮ ОВЦУ ИЗГНАЛИ ИЗ СТАДА
THE great bell of Beaulieu was ringing.	Большой колокол в Болье звонил.
Far away through the forest might be heard its musical clangor and swell, Peat-cutters on Blackdown and fishers upon the Exe heard the distant throbbing rising and falling upon the sultry summer air.	Далеко-далеко разносились по лесу его певучие, все нарастающие звуки. Работники, добывавшие торф в Блэкдауне, и рыбаки на Эксе слышали, как в знойном летнем воздухе дальний звон гудит то громче, то слабее.
It was a common sound in those parts-as common as the chatter of the jays and the booming of the bittern.	В тех местах звуки эти были привычными, столь же привычными, как болтовня соек или крик выпи.
Yet the fishers and the peasants raised their heads and looked questions at each other, for the angelus had already gone and vespers was still far off.	Однако и рыбаки и крестьяне поднимали головы, вопросительно переглядываясь, ибо Angelus* уже отзвучал, а до вечерни было еще далеко.
Why should the great bell of Beaulieu toll when the shadows were neither short nor long?	Почему же звонит большой колокол в Болье, если тени уже не короткие, но еще и не длинные?* Ангел (господень) (лат.) -
название молитвы, начинающейся этими словами, и колокольного звона, который призывал к этой молитве трижды в день рано утром, в полдень и к вечеру. Здесь имеется в виду полуденный Angelus.
All round the Abbey the monks were trooping in.	Группами возвращались монахи в монастырь.
Under the long green-paved avenues of gnarled oaks and of lichened beeches the white-robed brothers gathered to the sound, From the vine-yard and the vine-press, from the bouvary or ox-farm, from the marl- pits and salterns, even from the distant iron-works of Sowley and the outlying grange of St. Leonard's, they had all turned their steps homewards.	По травянистым аллеям, вдоль которых росли искривленные дубы и покрытые лишайником березы, спешила одетая в белое братия на призыв колокола. Монахи покинули виноградники и давильню, телятники и бычьи хлевы, ямы, где брали глину, солеварни, даже дальние кузницы в Соулее и Мызу св. Леонарда и все устремились в монастырь.
It had been no sudden call. A swift messenger had the night before sped round to the outlying dependencies of the Abbey, and had left the summons for every monk to be back in the cloisters by the third hour after noontide.	Это не было неожиданностью: быстроногий вестник обежал в прошлую ночь самые отдаленные владения аббатства и оставил каждому монаху вызов на третий час после полудня.
So urgent a message had not been issued within the memory of old lay-brother Athanasius, who had cleaned the Abbey knocker since the year after the Battle of Bannockburn.	Столь спешного вызова не помнил даже сторож старик Афанасий, вот уже много лет чистивший дверной молоток у ворот, а он начал его чистить через год после битвы при Баннокберне.

A stranger who knew nothing either of the Abbey or of its immense resources might have gathered from the appearance of the brothers some conception of the varied duties which they were called upon to perform, and of the busy, wide-spread life which centred in the old monastery.	Чужеземец, ничего не знающий ни о монастыре, ни о его огромных богатствах, все же, глядя на братьев-монахов, мог бы составить себе представление о лежавших на них разнообразных обязанностях и об их деятельности на широко раскинувшихся монастырских землях, центром которых являлось старинное аббатство.
As they swept gravely in by twos and by threes, with bended heads and muttering lips there were few who did not bear upon them some signs of their daily toil.	И когда они, склонив головы и беззвучно шевеля губами, по двое и по трое неторопливо входили в его ворота, лишь на очень немногих не было следов повседневного труда.
Here were two with wrists and sleeves all spotted with the ruddy grape juice.	У двоих кисти рук и рукава были забрызганы красноватым виноградным соком.
There again was a bearded brother with a broad-headed axe and a bundle of faggots upon his shoulders, while beside him walked another with the shears under his arm and the white wool still clinging to his whiter gown.	Бородатый монах нес в руках топор с широким топорищем, на спине - вязанку хвороста, а рядом с ним шагал другой, держа под мышкой ножницы для стрижки овец, причем белые шерстинки налипли на его еще более белую одежду.
A long, straggling troop bore spades and mattocks while the two rearmost of all staggered along under a huge basket o' fresh-caught carp, for the morrow was Friday, and there were fifty platters to be filled and as many sturdy trenchermen behind them.	По дороге тянулась длинная, нестройная вереница людей с лопатами и мотыгами, а позади всех два монаха тащили огромную корзину с только что пойманными карпами, ибо это было под пятницу и надлежало наполнить пятьдесят деревянных тарелок и насытить столько же дюжих едоков.
Of all the throng there was scarce one who was not labor-stained and weary, for Abbot Berghersh was a hard man to himself and to others.	Во всей этой толпе едва ли нашелся бы хоть один монах, не испачканный и не уставший, но аббат Бергхерш был требователен и к себе и к другим.
Meanwhile, in the broad and lofty chamber set apart for occasions of import, the Abbot himself was pacing impatiently backwards and forwards, with his long white nervous hands clasped in front of him.	А тем временем в просторном, высоком покое, предназначенном для особо важных случаев, нетерпеливо расхаживал сам аббат, стискивая на груди длинные, бледные, нервные пальцы.
His thin, thought-worn features and sunken, haggard cheeks bespoke one who had indeed beaten down that inner foe whom every man must face, but had none the less suffered sorely in the contest.	Его осунувшееся, изнуренное раздумьями лицо с ввалившимися щеками говорило о том, что человек этот действительно поборол в себе внутреннего врага, с которым каждому из нас суждено встретиться, и все же тяжело пострадал в этой борьбе.
In crushing his passions he had well-nigh crushed himself.	Сокрушив свои страсти, он почти что сокрушил самого себя.

Yet, frail as was his person there gleamed out ever and anon from under his drooping brows a flash of fierce energy, which recalled to men's minds that he came of a fighting stock, and that even now his twin-brother, Sir Bartholomew Berghersh, was one of the most famous of those stern warriors who had planted the Cross of St. George before the gates of Paris.	Однако каким бы хрупким ни казался его облик, в глазах под нависшими бровями время от времени вспыхивала бешеная энергия, напоминавшая людям о том, что он из воинственного рода и что его брат-близнец сэр Бартоломью Бергхерш принадлежит к числу тех прославленных суровых воинов, которые водрузили крест св. Георгия перед воротами Парижа.
With lips compressed and clouded brow, he strode up and down the oaken floor, the very genius and impersonation of asceticism, while the great bell still thundered and clanged above his head.	Сжав губы и нахмурив лоб, аббат шагал взад и вперед по дубовому полу, словно живое воплощение аскетического духа, а большой колокол продолжал греметь и гудеть над его головой.
At last the uproar died away in three last, measured throbs, and ere their echo had ceased the Abbot struck a small gong which summoned a lay-brother to his presence.	Наконец звон прекратился, завершившись тремя размеренными ударами, и не успело затихнуть их эхо, как аббат стал бить в маленький гонг, который ему подал келейник.
"Have the brethern come?" he asked, in the Anglo-French dialect used in religious houses.