Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Морские приключения. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Жюль Верн
Жанр:

Морские приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Жюль Верн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Благородный лорд Гленарван и его жена Элен, рассеянный географ Паганель, отважный моряк Джон Манглс, майор Мак-Наббс, дети капитана Гранта – Мэри и Роберт – путешествуют на корабле вокруг света, пересекают Патагонию, Австралию, Новую Зеландию, спасаются от наводнения, сталкиваются с каторжниками, попадают в плен к людоедам, но все-таки находят потерпевшего кораблекрушение Гарри Гранта.

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Жюль Верн

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

If he is relieved, as regards the severe diet, his slaves feed him with the viands he is forbidden to touch with his hands; if he is poor and has no slaves, he has to take up the food with his mouth, like an animal.	Если он богат, ему приходят на помощь рабы: они кладут ему в рот те кушанья, к которым он не смеет прикоснуться руками; если же беден, то он принужден подбирать пищу ртом, превращаясь из-за табу в животное.
In short, the most trifling acts of the Maories are directed and modified by this singular custom, the deity is brought into constant contact with their daily life.	Словом, этот своеобразный обычай направляет и изменяет поведение новозеландца даже в мелочах.
The taboo has the same weight as a law; or rather, the code of the Maories, indisputable and undisputed, is comprised in the frequent applications of the taboo.	Табу имеет силу закона, и можно сказать, что в его частом применении заключается вообще все туземное законодательство, притом неоспоримое и не подлежащее обсуждению.
As to the prisoners confined in the Ware-Atoua, it was an arbitrary taboo which had saved them from the fury of the tribe.	В случае с пленниками властное табу спасло их от ярости, охватившей племя.
Some of the natives, friends and partisans of Kai-Koumou, desisted at once on hearing their chief's voice, and protected the captives from the rest.	Друзья и приверженцы Кай-Куму разом остановились по этому слову вождя и не тронули пленных.
Glenarvan cherished no illusive hopes as to his own fate; nothing but his death could atone for the murder of a chief, and among these people death was only the concluding act of a martyrdom of torture.	Однако Гленарван не заблуждался относительно ожидавшей его участи. Он знал, что только жизнью своей сможет заплатить за убийство вождя. А у диких народов смерть осужденного -лишь конец долгих пыток.
Glenarvan, therefore, was fully prepared to pay the penalty of the righteous indignation that nerved his arm, but he hoped that the wrath of Kai-Koumou would not extend beyond himself.	Гленарван приготовился жестоко искупить то законное негодование, которое побудило его убить Кара-Тете, но он надеялся, что гнев Кай-Куму обрушится на него одного.
What a night he and his companions passed!	Какую ужасную ночь провели Гленарван и его спутники!
Who could picture their agonies or measure their sufferings?	Кто в силах был бы описать их тоску, измерить их муки!
Robert and Paganel had not been restored to them, but their fate was no doubtful matter.	Бедный Роберт и храбрый Паганель так и не появились. Но разве могло быть хотя бы малейшее сомнение в их участи!
They were too surely the first victims of the frenzied natives.	Они, конечно, пали первыми жертвами мстительных туземцев.
Even McNabbs, who was always sanguine, had abandoned hope.	Всякая надежда исчезла даже у Мак-Наббса, который нелегко поддается унынию.
John Mangles was nearly frantic at the sight of Mary Grant's despair at being separated from her brother.	А Джон Манглс, видя сумрачное отчаяние Мери Грант, разлученной с братом, чувствовал себя близким к безумию.
Glenarvan pondered over the terrible request of Lady Helena, who preferred dying by his hand to submitting to torture and slavery.	Гленарван думал об ужасной просьбе леди Элен, желавшей умереть от его руки, чтобы избежать пыток или рабства.
How was he to summon the terrible courage!	Найдет ли он в себе это страшное мужество?

"And Mary? who has a right to strike her dead?" thought John, whose heart was broken.	"А Мери - какое право я имею убить ее?" - с болью в сердце думал Джон Манглс.
Escape was clearly impossible.	Бегство было заведомо невозможно.
Ten warriors, armed to the teeth, kept watch at the door of Ware-Atoua.	Десять воинов, вооруженных с головы до ног, стерегли двери храма.
The morning of February 13 th arrived.	Наступило утро 13 февраля.
No communication had taken place between the natives and the "tabooed" prisoners.	Туземцы не приближались к пленникам, огражденным табу.
A limited supply of provisions was in the house, which the unhappy inmates scarcely touched.	В храме была кое-какая еда, но несчастные едва к ней прикоснулись.
Misery deadened the pangs of hunger.	Скорбь подавляла голод.
The day passed without change, and without hope; the funeral ceremonies of the dead chief would doubtless be the signal for their execution.	День прошел, не принеся ни перемены, ни надежды. Видимо, погребение убитого вождя и казнь убийцы должны были совершиться одновременно.
Although Glenarvan did not conceal from himself the probability that Kai-Koumou had given up all idea of exchange, the Major still cherished a spark of hope.	Гленарван был убежден, что Кай-Куму оставил мысль об обмене пленников. У Мак-Наббса же все еще теплилась слабая надежда.
"Who knows," said he, as he reminded Glenarvan of the effect produced on the chief by the death of Kara-Tete-"who knows but that Kai-Koumou, in his heart, is very much obliged to you?"	- Как знать, - говорил он, напоминая Гленарвану, как отнесся вождь к смерти Кара-Тете, - не чувствует ли в глубине души Кай-Куму, что вы оказали ему услугу?
But even McNabbs' remarks failed to awaken hope in Glenarvan's mind.	Но, что бы ни думал Мак-Наббс, Гленарван не хотел больше ни на что надеяться.
The next day passed without any appearance of preparation for their punishment; and this was the reason of the delay.	Прошел еще день, а никаких приготовлений к казни все не было. И вот чем объяснялась эта задержка.
The Maories believe that for three days after death the soul inhabits the body, and therefore, for three times twenty-four hours, the corpse remains unburied.	Маори верят в то, что душа умершего пребывает в его теле еще три дня, и потому труп хоронят только по истечении трех суток.
This custom was rigorously observed.	Этот обычай, заставлявший откладывать погребение, был соблюден со строжайшей точностью.
Till February 15th the "pah" was deserted.	До 15 февраля крепость была совершенно пустынна.
John Mangles, hoisted on Wilson's shoulders, frequently reconnoitered the outer defences.	Джон Манглс, взобравшись на плечи Вильсона, не раз вглядывался в наружные укрепления.
Not a single native was visible; only the watchful sentinels relieving guard at the door of the Ware-Atoua.	Из-за них не показывался ни один туземец. Только сменялись часовые, бдительно несшие караул у дверей храма.
But on the third day the huts opened; all the savages, men, women, and children, in all several hundred Maories, assembled in the "pah," silent and calm.	Но на третий день двери хижин распахнулись. Несколько сот дикарей - мужчин, женщин, детей -собрались на площади па. Они были спокойны и безмолвны.

Kai-Koumou came out of his house, and surrounded by the principal chiefs of his tribe, he took his stand on a mound some feet above the level, in the center of the enclosure.	Кай-Куму вышел из своего жилища и, окруженный главными вождями племени, поднялся на земляную насыпь в несколько футов вышины, находившуюся посредине крепости.
The crowd of natives formed in a half circle some distance off, in dead silence.	Толпа туземцев стала полукругом немного позади. Все хранили глубокое молчание.
At a sign from Kai-Koumou, a warrior bent his steps toward Ware-Atoua.	Кай-Куму сделал знак, и один из воинов направился к храму.
"Remember," said Lady Helena to her husband.	- Помни же, - сказала леди Элен мужу.
Glenarvan pressed her to his heart, and Mary Grant went closer to John Mangles, and said hurriedly:	Гленарван молча прижал ее к сердцу. Тогда Мери Грант подошла к Джону Манглсу и сказала:
"Lord and Lady Glenarvan cannot but think if a wife may claim death at her husband's hands, to escape a shameful life, a betrothed wife may claim death at the hands of her betrothed husband, to escape the same fate.	- Лорд и леди Г ленарван согласятся с тем, что если муж может убить свою жену, чтобы избавить ее от позора, то и жених имеет право убить невесту.
John! at this last moment I ask you, have we not long been betrothed to each other in our secret hearts?	Джон, в эту последнюю минуту разве не смею я сказать, что в глубине души вы давно называете меня своею невестой?
May I rely on you, as Lady Helena relies on Lord Glenarvan?"	Могу ли я, дорогой Джон, надеяться на вас так же, как леди Элен на лорда Гленарвана?
"Mary!" cried the young captain in his despair. "Ah! dear Mary-"	- Мери! - воскликнул в смятении молодой капитан. - Мери! Дорогая!
The mat was lifted, and the captives led to Kai-Koumou; the two women were resigned to their fate; the men dissembled their sufferings with superhuman effort.	Он не успел договорить: циновка поднялась, и пленников повели к Кай-Куму. Женщины были готовы принять смерть. Мужчины скрывали душевные муки под наружным спокойствием, говорившим о сверхчеловеческой силе воли.
They arrived in the presence of the Maori chief.	Пленники предстали перед новозеландским вождем. Приговор его был короток.
"You killed Kara-Tete," said he to Glenarvan.	-Ты убил Кара-Тете? - спросил он Гленарвана.
"I did," answered Glenarvan.	- Убил, - ответил тот.
"You die to-morrow at sunrise."	- Завтра на рассвете ты умрешь.
"Alone?" asked Glenarvan, with a beating heart.	-Один?- спросил Гленарван. Сердце его забилось.
"Oh! if our Tohonga's life was not more precious than yours!" exclaimed Kai-Koumou, with a ferocious expression of regret.	- О, если б только жизнь нашего Тогонги не была ценнее ваших! - со свирепым сожалением воскликнул Кай-Куму.
At this moment there was a commotion among the natives.	В это время среди туземцев произошло какое-то движение.
Glenarvan looked quickly around; the crowd made way, and a warrior appeared heated by running, and sinking with fatigue.	Гленарван быстро оглянулся. Вскоре толпа расступилась, и появился воин, весь в поту, изнемогавший от усталости.