Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Морские приключения. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Жюль Верн
Жанр:

Морские приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Жюль Верн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Благородный лорд Гленарван и его жена Элен, рассеянный географ Паганель, отважный моряк Джон Манглс, майор Мак-Наббс, дети капитана Гранта – Мэри и Роберт – путешествуют на корабле вокруг света, пересекают Патагонию, Австралию, Новую Зеландию, спасаются от наводнения, сталкиваются с каторжниками, попадают в плен к людоедам, но все-таки находят потерпевшего кораблекрушение Гарри Гранта.

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Жюль Верн

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

At last the Major said:	Его нарушил майор.
"My friends, keep that to the last moment.	- Друзья мои, - сказал он, - приберегите это крайнее средство на самую последнюю минуту.
I am not an advocate of irremediable measures."	Я не сторонник непоправимых поступков.
"I did not speak for ourselves," said Glenarvan. "Be it as it may, we can face death!	- Это не относится к нам, мужчинам, - ответил Гленарван. - Какая бы ни ждала нас смерть, мы сумеем без страха встретить ее.
Had we been alone, I should ere now have cried,	Ах, если бы мы были одни, я уже двадцать раз крикнул бы вам:
'My friends, let us make an effort.	"Друзья, попытаемся прорваться!
Let us attack these wretches!'	Нападем на этих негодяев!"
But with these poor girls-"	Но моя жена, но Мери...
At this moment John raised the mat, and counted twenty-five natives keeping guard on the Ware-Atoua.	Джон Манглс приподнял циновку и стал считать воинов, стороживших дверь храма. Их было двадцать пять.
A great fire had been lighted, and its lurid glow threw into strong relief the irregular outlines of the "pah."	Они развели большой костер, бросавший зловещие отблески на площадь, хижины и изгороди па.
Some of the savages were sitting round the brazier; the others standing motionless, their black outlines relieved against the clear background of flame.	Некоторые дикари лежали вокруг костра, другие стояли неподвижно, и их резкие черные силуэты вырисовывались на фоне яркого пламени.
But they all kept watchful guard on the hut confided to their care.	Но все они то и дело глядели на хижину, наблюдать за которой им было поручено.
It has been said that between a vigilant jailer and a prisoner who wishes to escape, the chances are in favor of the prisoner; the fact is, the interest of the one is keener than that of the other.	Г оворят, что у узника всегда есть шансы убежать от стерегущего его тюремщика. И в самом деле, для узника успех всегда важнее, чем для тюремщика.
The jailer may forget that he is on guard; the prisoner never forgets that he is guarded.	Тюремщик может забыть, что он поставлен стеречь, - узник не может забыть, что его стерегут.
The captive thinks oftener of escaping than the jailer of preventing his flight, and hence we hear of frequent and wonderful escapes.	Узник чаще думает о побеге, чем его страж о том, как помешать ему бежать. Оттого часто удаются поразительные побеги.
But in the present instance hatred and revenge were the jailers-not an indifferent warder; the prisoners were not bound, but it was because bonds were useless when five-and-twenty men were watching the only egress from the Ware-Atoua.	Но здесь за пленниками наблюдали не равнодушные тюремщики, а ненависть и жажда мести. Если их не связали, то только потому, что узы излишни, раз двадцать пять человек охраняли единственный выход из храма.
This house, with its back to the rock which closed the fortress, was only accessible by a long, narrow promontory which joined it in front to the plateau on which the "pah" was erected.	Эта хижина, примыкавшая к скале, которой завершались укрепления крепости, была доступна лишь со стороны входа, откуда узкая тропа вела на площадь па.
On its two other sides rose pointed rocks, which jutted out over an abyss a hundred feet deep.	Две боковые стены хижины выходили на отвесные склоны над пропастью футов сто глубиной.

On that side descent was impossible, and had it been possible, the bottom was shut in by the enormous rock.	Спуститься здесь никак нельзя. Немыслимо было убежать и со стороны задней стены, ибо она упиралась в огромную скалу.
The only outlet was the regular door of the Ware-Atoua, and the Maories guarded the promontory which united it to the "pah" like a drawbridge.	Единственным выходом была дверь храма, и маори стерегли тропу, соединявшую его с па, подобно подъемному мосту.
All escape was thus hopeless, and Glenarvan having tried the walls for the twentieth time, was compelled to acknowledge that it was so.	Итак, бегство было невозможно. Гленарван, исследовав чуть ли не в двадцатый раз стены своей тюрьмы, принужден был признать это.
The hours of this night, wretched as they were, slipped away.	Между тем один за другим проходили часы этой мучительной ночи.
Thick darkness had settled on the mountain.	Горы погрузились в непроницаемый мрак.
Neither moon nor stars pierced the gloom.	На небе не видно было ни луны, ни звезд.
Some gusts of wind whistled by the sides of the "pah," and the posts of the house creaked: the fire outside revived with the puffs of wind, and the flames sent fitful gleams into the interior of Ware-Atoua. The group of prisoners was lit up for a moment; they were absorbed in their last thoughts, and a deathlike silence reigned in the hut.	Порой над па, сотрясая сваи святилища, проносились порывы ветра. Они на миг раздували костер маори, и отблески его пламени озаряли мимолетным светом внутренность храма и сидевших в нем узников. Несчастные были погружены в предсмертные думы. Мертвая тишина царила в хижине.
It might have been about four o'clock in the morning when the Major's attention was called to a slight noise which seemed to come from the foundation of the posts in the wall of the hut which abutted on the rock. McNabbs was at first indifferent, but finding the noise continue, he listened; then his curiosity was aroused, and he put his ear to the ground; it sounded as if someone was scraping or hollowing out the ground outside.	Около четырех часов утра внимание майора вдруг привлек какой-то шорох, казалось доносившийся из-под задней стены, примыкавшей к скале. Сначала Мак-Наббс не придал этому шуму значения, но так как он не прекращался, майор стал прислушиваться, а затем, заинтересовавшись, даже припал ухом к земле, чтобы яснее его расслышать.
As soon as he was sure of it, he crept over to Glenarvan and John Mangles, and startling them from their melancholy thoughts, led them to the end of the hut.	Ему показалось, что кто-то за стеной скребет, роет землю. Когда Мак-Наббс убедился, что слух не обманывает его, он тихо подошел к Гленарвану и Джону Манглсу и, оторвав их от мучительных дум, увел обоих в глубину хижины.
"Listen," said he, motioning them to stoop.	- Прислушайтесь, - проговорил он шепотом, знаком приглашая их нагнуться.
The scratching became more and more audible; they could hear the little stones grate on a hard body and roll away.	Шорох слышался все явственнее. Уже можно было различить, как под нажимом чего-то острого скрипели и скатывались вниз камешки.
"Some animal in his burrow," said John Mangles.	- Какой-нибудь зверь роет нору, - сказал Джон Манглс.
Glenarvan struck his forehead.	Гленарван вдруг ударил себя по лбу.
"Who knows?" said he, "it might be a man."	- Как знать, - сказал он, - а вдруг это человек!
"Animal or man," answered the Major, "I will soon find out!"	- А вот мы сейчас выясним, человек это или животное, - отозвался майор.

Wilson and Olbinett joined their companions, and all united to dig through the wall-John with his dagger, the others with stones taken from the ground, or with their nails, while Mulrady, stretched along the ground, watched the native guard through a crevice of the matting.	К ним подошли Вильсон и Олбинет, и все вчетвером принялись подкапываться под стену: Джон Манглс работал кинжалом, остальные -вырванными из земли камнями или просто руками. Мюльреди, растянувшись на полу и приподняв циновку, наблюдал за группой туземцев.
These savages sitting motionless around the fire, suspected nothing of what was going on twenty feet off.	Дикари, неподвижно сидя вокруг костра, и не подозревали о том, что происходило в двадцати шагах от них.
The soil was light and friable, and below lay a bed of silicious tufa; therefore, even without tools, the aperture deepened quickly.	В этом месте, где пленники стали копать, скалу из кремнистого туфа покрывал слой рыхлой земли. Поэтому, хотя не хватало инструментов, яма быстро углублялась.
It soon became evident that a man, or men, clinging to the sides of the "pah," were cutting a passage into its exterior wall.	Вскоре стало ясно, что какой-то человек или несколько человек роют подкоп в хижину с внешней стороны крепости.
What could be the object?	Зачем они это делали?
Did they know of the existence of the prisoners, or was it some private enterprise that led to the undertaking?	Знали ли они о том, что здесь находятся пленники, или кто-то хотел проникнуть сюда с какой-то особой целью?
The prisoners redoubled their efforts.	Пленники удвоили усилия.
Their fingers bled, but still they worked on; after half an hour they had gone three feet deep; they perceived by the increased sharpness of the sounds that only a thin layer of earth prevented immediate communication.	Кровь сочилась из их пальцев, но они все рыли и рыли. Через полчаса они уже вырыли яму фута в три глубиной. Шорох с той стороны доносился все отчетливее: наверное, работавших отделял друг от друга лишь тонкий слой земли.
Some minutes more passed, and the Major withdrew his hand from the stroke of a sharp blade.	Прошло еще несколько минут - и вдруг майор отдернул руку, пораненную каким-то острым лезвием.
He suppressed a cry.	Он едва удержался, чтобы не вскрикнуть.
John Mangles, inserting the blade of his poniard, avoided the knife which now protruded above the soil, but seized the hand that wielded it.	Джон Манглс отклонил своим кинжалом нож, показавшийся из земли, и схватил руку, которая держала его.
It was the hand of a woman or child, a European!	То была рука женская или детская, рука европейца!
On neither side had a word been uttered.	Ни с той, ни с другой стороны не последовало ни слова.
It was evidently the cue of both sides to be silent.	Очевидно, обе стороны избегали шума.
"Is it Robert?" whispered Glenarvan.	-Уж не Роберт ли это? - прошептал Гленарван.
But softly as the name was breathed, Mary Grant, already awakened by the sounds in the hut, slipped over toward Glenarvan, and seizing the hand, all stained with earth, she covered it with kisses.	Как ни тихо произнес он это имя, но Мери Г рант, разбуженная возней в хижине, сейчас же проскользнула к Гленарвану и, схватив эту всю перепачканную землей руку, осыпала ее поцелуями.
"My darling Robert," said she, never doubting, "it is you! it is you!"	- Ты! Ты! - шептала девушка. (Уж она не могла ошибиться!) - Ты, мой Роберт!