Илья Сирота - Профессор Матусос и цирманский зверь

Вот я и готов, радостно подумал профессор и, довольный, заснул крепким сном младенца.

На палубе клипера «Серьезный Олень» стояли два пассажира, настолько отличавшихся друг от друга, что казалось, их поставили рядом специально, для сравнения.

Один из них, блондин, высокий и очень худой, судорожно вцепился в планширь и имел совершенно несчастный вид человека, который уже давно смирился с неминуемой гибелью, и лишь хотел бы, чтобы она наступила поскорее. Второй, курчавый рыжеволосый обладатель пышной бороды, небольшого роста и крепкого телосложения, напротив, наслаждался видом волнующегося моря, элегантно опираясь о грот-мачту. В лицо ему летели брызги, но он лишь улыбался, подставляя лицо ветру Моратрайского океана. Как наверное уже догадался проницательный читатель, пассажирами «Серьезного Оленя» были профессор Ардо Матусос и его ассистент Тейе Кирчиперваа.

Бедный Тейе страдал от морской болезни с того самого мига, как славный город Туртсонд скрылся за кормой клипера, а произошло это очень скоро, ведь «Олень» был самым быстроходным судном в королевстве Тр. И теперь ветер швырял в лицо Тейе соленые капли целыми горстями, волны усердно раскачивали и подбрасывали судно, а тросы такелажа угрожающе скрипели, будто намереваясь лопнуть и с размаху хорошенько огреть молодого человека. Прошедшая неделя плавания слилась для Тейе в один бесконечный день страданий, а таких недель провести на судне предстояло еще по меньшей мере четыре.

А вот профессор прекрасно себя чувствовал и наслаждался путешествием. Он с удовольствием дышал океанским воздухом, в котором не было резких ароматов Кожевенного квартала, овечьего стадиона и рынка, а главное, не ощущалось самого ненавистного для Матусоса запаха — запаха потеющих от страха перед экзаменом нерадивых студентов. Профессор был по природе человеком незлобным, но обман и невежество приводили его в ярость.

Матусос и его ассистент были одеты в новенькие, с иголочки, дорожные костюмы и непромокаемые плащи, которыми их снабдил господин Туркундур. Увидев скромный багаж, собранный профессором, мурджипурджианец похвалил его за умение выбрать только самое необходимое, но потом с церемонными извинениями предложил взять с собой еще буквально пару вещей. В результате путешественники полностью переоделись и получили возможность взять с собой самое современное научное оборудование и самые надежные приспособления для дальних и опасных путешествий.

В трюме «Серьезного Оленя» лежало пять дорожных сундуков, набитых снаряжением. Одежда, одеяла и две крепких просторных палатки, ружья и широкие ножи-мачете для вырубки просеки в джунглях, блокноты для записей и альбомы для зарисовок, всевозможные письменные и художественные принадлежности — чего только не было в этих сундуках! Отдельно были сложены новейшие приборы: секстанты, компасы, телескопы (для наблюдения с безопасного расстояния за опасными крупными животными) и микроскопы (для наблюдения с безопасного расстояния за опасными крохотными животными). К определителю насекомых прибавились еще два десятка томов с описаниями деревьев, птиц, рыб, зверей, местных жителей и их еды (и советами, как отличить первых от второго).

Для мелких неизвестных науке зверушек профессор взял с собой всевозможные силки, сачки и капканы, чтобы при случае пополнить коллекцию животного музея Большого университета новыми чучелами. Но взять огромный смертельного вида капкан для цирманского зверя, который настойчиво подсовывал господин Туркундур, Матусос наотрез отказался, ведь его целью было описание вида и повадок живого зверя, а не набивка соломой мертвого.

Вынужденное безделье на борту «Серьезного Оленя» дало профессору возможность наконец-то спокойно поразмыслить о классификации пушканообразных. В его голове, освободившейся от мелких забот, тут же забрезжили смелые идеи и неожиданные мысли. Например, сходство рисунка на затылочной кисточке жадноядных пушканчиков и труслительных пищассов навело его на соображение о том, что… Нет, мы, пожалуй, не будем следовать за профессором в эти дебри, а просто попросим поверить на слово, что идеи в его голове появились самые что ни на есть ценные для животных наук.

В качестве передышки между напряженными размышлениями о пушканообразных Матусос изучал все, что касалось Берега Довольной Цапли и Цирмани. Господин Туркундур снабдил профессора всеми книгами и картами, которые только можно было добыть в Туртсонде, поэтому поле для изучения было весьма обширным.

Выяснилось, что «царством» Цирмани называлось условно. Никаких царей там и в помине не было. Не было там ни королей, ни президентов, даже какого-нибудь завалящего губернатора и то не было. Да и само название «Цирмани» непонятно к чему, собственно, относилось.

Примерно во времена царствования Эрлика II один купец решил привезти из своей родной страны в Тр, а тогда еще Трумпааварданскваа, располагавшуюся по соседству, редкий вид сыра, который транцы, а тогда еще трумпааварданскваанцы, просто обожали. Он загрузил два корабля сыром, а между сырными головками засыпал еще фасоли, не пропадать же месту. С этой небольшой флотилией он отплыл из столицы своей родины и рассчитывал быть в порту близ Туртсонда вечером следующего дня, чтобы еще успеть закусить бараньей ножкой в таверне.

Сильный ветер поднялся почти сразу, но такое было не в первый раз, поэтому купец не слишком беспокоился, и вечером улегся спать, мысленно уже подсчитывая выручку от продажи сыра и фасоли. Страшный скрежет корпуса судна, хлопки парусов и удары волн о борт разбудили его среди ночи, давая понять, что баранью ножку придется отложить на неопределенное время. Второго корабля видно не было, буря несла сыр, фасоль, купца, его команду и корабль в неизвестном направлении.

Два месяца корабль то подхватывал ветер, то мучил штиль, то несло неторопливо течение. Трудно описать, как команда возненавидела сыр, который стал единственной ее пищей! Пресная вода закончилась, но преющий в трюме сыр стал давать слезу, поэтому никто не погиб от жажды, зато весь корабль пропитался сырным духом. До конца жизни купец и матросы распространяли вокруг себя устойчивый аромат сыра, и все их потомки унаследовали этот запах. Даже океанское течение, которое около двух недель несло их неизвестно куда, стало пахнуть сыром, чем с удовольствием пользовались мореходы следующих поколений. Если запахло сыром, то твой корабль на верном пути, течение попутное, и уже половина расстояния до Цирмани пройдена.

В конце концов, на горизонте показался берег. Измученная, благоухающая сыром команда кое-как привела корабль в незнакомую гавань и высыпала на прибрежный песок. Ласково светило солнышко, погода стояла преотличная, и теплые волны осторожно гладили босые ноги моряков.