Джордж Байрон - Три старинные повести о вампирах

Зрелище, которое притягивало к себе взоры всей компании, было чудовищно необычным и непристойным. На невысоком дощатом помосте стояла высокая изящная сука, в которой я без труда узнал русскую борзую. Она находилась в тесной клетке, в которой могла только стоять, не шевелясь. Морда находилась снаружи, и лишенное свободы животное время от времени пронзительно тявкало. Сзади у клетки был устроен помост, на котором помещался крупный, хорошей породы английской бульдог. Он спаривался с борзой, для чего и были устроены все эти приспособления. Бульдогу было очень неудобно, он норовил сползти то на одну, то на другую сторону, припадал на ноги, иногда поскуливал от напряжения. На его морде было ясно видное выражение сосредоточенности и блаженства. Он тяжело дышал, высунув язык, рот был растянут в улыбке, насколько могут улыбаться собаки, глаза светились радостью. В этом деле ему помогал мальчишка лет десяти, наряженный турком, который направлял движения пса и поддерживал его при угрозе падения.

Я хотел обратиться к Лорду Редвину, но слова замерли у меня в горле. У меня захватило дух, и я не мог произнести ни слова, стоя, как зачарованный неким колдовством, до самого окончания этой поразительной сцены.

Наверное, она оказывала сходное воздействие на всех присутствующих, потому что в помещении стояла полная тишина, никто не отрывал глаз от спаривавшихся животных, ничье лицо не выражало ни осуждения, ни насмешки. Бульдог пыхтел и скулил все сильнее, лай борзой прекратился, она тоже стала поскуливать и пыталась вертеться в клетке, мальчик, не стесняясь окружающих, сам возбужденный и потный, пихал бульдога в крестец, помогая и направляя его движения. Наконец, возбуждение достигло кульминации и разрядилось. Всеобщий дружный выдох был ответом публики на завершение этой безобразной, но исполненной уродливой страсти, сцены.

Слуги засуетились, раскрывая клетку, уводя возбужденных собак, прибирая детали приспособлений. Взоры общества обратились в мою сторону, и Лорд Редвин сказал, адресуясь ко мне:

— Добрый день, сэр. Надеюсь, вы не в претензии за минуты ожидания, которые вам пришлось проскучать по моей вине? Я более всего опасался показаться невежливым, однако прервать эксперимент, который мы так долго готовили, и результаты которого мы ещё не имели возможности осмыслить, было, увы, уже невозможно.

Голос Лорда Редвина вошел в меня, и заставил откликнуться ответными вибрациями всё мое существо. Никогда не слышал я таких чарующих, невыразимо прекрасных звуков. Так, наверное, звучат клики ангелов, сзывающих друг друга для упражнений в благочестии. Я был сражён и не нашелся, что ответить. Пробормотал, что у меня частное дело к его Лордству, но событие, свидетелем которого я стал, так поразило меня, что я, напротив, весьма рад…

Лорд Редвин заметил, что я в замешательстве, и с необычайным тактом представил меня обществу. Я уже знал имена сэра Адриана и доктора Доратти. Женщин же звали, положим, мисс Ада и мисс Селла.

— Цель маленького эксперимента, который только что закончился на ваших глазах, сэр Эрнест, была попытка прояснить одну из бесчисленных граней чувства любви. Согласитесь, что с точки зрения бульдога борзая безобразна и наоборот. Самая безобразная сука бульдога должна казаться ему красавицей по сравнению с его нынешней подругой. Известно, что щенков от таких спариваний не бывает. В редких случаях рождаются мертвые уродцы. Итак, что же заставляет эти столь разные твари стремиться друг к другу?

— Возможно, природа. Действие тех сил, которым не может противостоять никто.

Я отвечал медленно, неприятным хриплым голосом. Я не за этим приехал, присутствие дам казалось мне невозможным при этой беседе, я смущался, но не мог противостоять обаянию Лорда Редвина.

— Вы имеете в виду позыв неудовлетворенного сексуального желания? Противостоять ему действительно невозможно.

К моему изумлению мисс Селла, которую этот разговор нисколько не смущал, громко хихикнула, и грудь ее заколыхалась под вуалью.

— Однако только что Максу была предложена сука бульдога, у которой как раз началась течка. Мы долго ждали этого совпадения: течка у суки бульдога и у суки борзой. Макс имел возможность, которой воспользовался в полной мере, удовлетворить свою страсть. Он безмятежно отдыхал, когда к нему привели Тренди. Надо сказать, что они часто играли вместе, и я всячески поощрял их взаимную симпатию. И вот, увидев, вернее сказать, унюхав подругу своих игр, Макс восстает ото сна и отдыха и снова бросается в бой. Я утверждаю, дамы и господа, что мы только что доказали важнейшую истину: сущность любви не связана напрямую с продолжением рода.

Ко мне вернулось самообладание и даже способность шутить над собой и другими. В конце концов, подумал я, почему бы не поддержать разговор. Вызов никуда не денется. Чем меньше поспешности я проявлю, тем внушительнее и неожиданнее будет мое заявление.

— Однако, Лорд Редвин, — ответил я, — не следует прилагать к людям то, что относится к собакам. Человеческое общество в своем поведении руководствуется нормами морали, ниспосланными свыше, и только этим сохраняет свое существование.

— У вас есть дети, сэр Эрнест? — спросил меня с улыбкой Лорд Редвин.

— Нет, я не состою в браке.

— Вы девственник?

— Ваше Лордство! Вопрос представляется не таким, на который следует отвечать едва знакомым людям, тем более в обществе дам.

— Ответьте даме, в таком случае, — неожиданно вмешалась в беседу мисс Ада. — Ведь если вы не познали плотской любви ни в одной из её разновидностей, то вопросы Чарльза не имеют смысла.

Я покраснел, замялся, ответил:

— Мне знакома плотская любовь, мадам.

— Итак, вы предавались радостям любви, не имея в виду продолжения рода. Как же ниспосланная свыше мораль? — этот вопрос задал неожиданно резким и неприятным голосом сэр Адриан.

Он шагнул в мою сторону и впился мне в лицо взглядом широко раскрытых глаз с гигантскими черными зрачками.

— Я грешник, сэр, — сердито отвечал я, — как и все люди. Однако, я не привык, чтобы мне на мои грехи указывал кто-либо еще, кроме моих родителей и священника. Подумайте о своих.

Мэд не обиделся и продолжил.

— Сексуальное влечение должно полностью порвать с продолжением рода. Это неизбежно. Конец человечества много ближе, чем вы думаете. Одна мысль гнетет меня: я слишком стар для того, чтобы надеяться остаться последним человеком на этой планете.

— Пока же — улыбнулся Лорд Редвин, — продолжим, по мере сил, теоретическое и практическое изучение этого вопроса.

Мне надоели эти разговоры.

— Лорд Редвин, — сказал я, — прошу вас уделить мне несколько минут для разговора наедине.