Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

спальне у Афродиты?» – «Мы нашли какого-то белого маль-

чика: не ваш?» Я просто двигался, потому что нужно было

не стоять, а нестись куда-то, сыпать вопросами…

Раз – когда парня в последний раз видели, никто не

знает. Он же тихий: засмотрится на бабочку какую-нибудь,

его и не заметно. Гестия присматривала за ним после по-

лудня, потом должна была прийти Ата, Ата задержалась с

Деметрой…

– Да заткнитесь уже, понял!

Два – сейчас дело к вечеру, значит, полдня мог про-

падать неизвестно где. Пока обыскивали Олимп, потеряли

время… Зевса нет, Посейдона нет, были бы – ко мне бы ни-

кто не пошел, а так – попался под руку, брат-порубежник…

188

– Ирида есть?

И эта куда-то упорхнула. Не свору же поднимать, в

самом деле, как он вообще мог выскользнуть с Олимпа, куда

его могло понести, разве что только…

– Навоз! – в ужасе воскликнула Афродита, и я понял,

что мы уже не во дворце, что кривая вывела нас мимо всех

новопостроенных храмов, к конюшням.

Конюхи тоже искали. Старательно заглядывали то в

один денник, то в другой, чесали в затылках: «А как маль-

ца-то звали этого?» – «А так он не говорил. Все выдумывал, что Офиотавром его зовут, шутил», – «Ха-ха, Офиотавр – и

на Олимпе! Малость не в себе был паренек»…

Повернулся к своей зареванной свите: все тяжело

дышали, загнал я богинь по пути.

– Быстро. У кого лошади по воздуху могут идти? А,

что вас спрашивать… Эй! Кто там есть, из конюхов!

Конюшни разом вымерли. Потом из какого-то стойла

от хорошего пинка вылетел рыжий божок – совсем маль-

чишка. Плюхнулся у моих ног, поднял голову – и…

– А-ва-ва-ва…

Толку с него – все равно что с богинь этих…

– Конюшни знаешь? – кивка не разобрать, так трясет-

ся. – Чьи кони могут везти по воздуху?

– З-з-з…в-в-в…

– Братовы упряжки я знаю, их нет сейчас. Чьи кони из

тех, что есть?

Я не сразу понял, что он не просто трясется с выпу-

ченными глазами: нет, он их мне за спину выпучил. Будто

Ананку углядел. Обернулся…

– Мои? – озадаченно сказала Афродита. Прозвучало

немного гнусаво: златоволосая зажимала носик. А уж смо-

трела на недалекие стойла и вовсе так, будто оттуда могло

по сотне подземных чудовищ выскочить.

– Где они обычно стоят? Ну?!

189

– Аид!

Гестия зря воззвала к моему милосердию. Стоило

конюху услышать мое имя – он лишился чувств. Правда,

перед этим кивнул в сторону высокого белого строения (с

дельфином над входом!) в стороне от прочих.

В стойле стояла одинокая белая кобыла. Увидела

меня, захрипела, затрясла мягкой гривой, попятилась по

благоухающему нектаром сену…

От моего удара кулаком в стену стойло заходило

ходуном. Из-под потолка ссыпалась лепнина, а резная кон-

ская голова из мореного дуба на яслях покрылась сеточкой

трещин.

– Аид? – тихонько сказала Гестия, трогая меня за

руку. Прочие уже отошли на безопасное расстояние: как же, бешеный…

Я вышел во двор и оперся спиной о скользкий мра-

мор. Сколько же этого мрамора на Олимпе, в самом деле…

– Мальчик хорошо управлялся с лошадьми.

Кружок зареванных лиц. Хочу проснуться. Ведь даже

Афродита осмелилась поднять нежно-шафранный гиматий

и приблизиться, правда, нос так и зажимает.

Абсурд какой-то. Война дышит в затылок абсурдом,

а из-за чего…

– Взял лошадь, поехал прогуляться. Пошлите гонца к

Гее, вдруг он к ней…

Да нет, ведь не бывает такого везения. Он же приклю-

чений хотел. Поиграть. Войну посмотреть.

Что они глядят на меня, будто я куда-то нестись должен?!

– Он взял… мою лошадь?! – с кристальным удивлени-

ем, Афродита.

– Да, он мог затеряться в облаках… О, предвечные

силы, да мы же даже не знаем, куда он…!

А это Фемида, с ужасом. А это Ата, опять воем за-

шлась, вообще хорошо.

190

Точно – не знаем. И пропажу кобылы не заметили,

потому что мальчика искали, всех переполошили. И не

догнать: если б он хоть на колеснице, а то – на кобыле! В

кентавра поиграть решил, что ли? Сверху я, а снизу лошадь?

Деметра уже раздавала какие-то приказы: надо же,

конюхов вокруг собрала! О том, что нужно запрячь все

колесницы, собраться и обыскать окрестности… Дельно,

сестра, не ожидал.

– Аид! Ты ведь тоже будешь искать? Ты ведь лучший

колесничий из всех, которые здесь…

Верно, Гестия. Только вот колесницы у меня сегодня

нет: моя четверка вряд ли оправилась от ран. А чужих за-

прячь не получится: другие кони меня не выносят.

Все, проворонили. Зевс мне голову снимет. Почему

мне? А просто со всеми за компанию. Было у нас время, был

обман, игра в победу была…

« Почему ты думаешь, что сейчас ее нет, невидимка? »

Не знаю, почему. Вообще мыслей нет. Копошатся две-

три где-то глубоко – слепыми крысенышами. Что-то все о

том, что вокруг Олимпа сейчас тварей всяких расплоди-

лось… да и не только вокруг Олимпа.

– Можно было бы попросить Нефелу27, – вздохнула

Афродита. Она все рвалась уйти подальше от конюшен и

сжечь свой гиматий, «чтобы не пах лошадьми». – Может,

она могла бы подсказать… с высоты.

Я выругался так, что конюшня заходила ходуном

по второму разу. Кинулся бегом через двор, выкрикнул,

не оборачиваясь: «На колесницы все! И искать!» И – не

останавливаясь, извилистым путем мимо дворцов, акве-

дуков, статуй, развесистых деревьев – по белой дороге,

во дворец. Теперь по коридорам, колонны, опять статуи,

двери, богато разукрашенные стены, и вот мегарон, а

вот та самая дверь, на площадку, где Зевс пробовал мои

27 Нефела – богиня облаков.

191

силы. . «Господин, но это место – только для уединения

кронобор…» – высунулся какой-то смазливый виночер-

пий, – «Прочь!»

Белый клин, вгрызающийся в посветлевшее перед су-

мерками небо. Нефела выпасает свои облачные стада нынче

далеко, и здесь только я, только пронзительный ветер, в

порыве страсти кусающий за губы… И золотая колесница

над головой, понижающая свой лет к западу.

Мне пришлось свистеть и махать руками целую

минуту, пока Гелиос понял: его не просто приветствуют,

а требуют спуститься. Потом звонко хлопнул вожжами

по спинам скакунов – и огромный золотой диск пошел на

меня, разрастаясь.

Хорошо, что божественные тучи всегда скрывают

вершину Олимпа. А то было бы смертным зрелище: солнце

зацепилось за вершину. Пристроилось во всем обжигающем

сиянии ко дворцу Кронидов, будто возница в гости решил

заскочить…

А на самом деле заскочить решил кое-кто другой.

– Поехали, – сказал я, прыгая в колесницу. Сияние ело

глаза нестерпимо, и верная тьма, плащом укрывшая меня по