Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

дышались. Сунул в зубы травинку. – Почаще выбираться надо.

Я промолчал, счищая щепочкой с панциря толстую

корку грязи. Тина скорбно капала с хитона, и у ног образо-

валась маленькая лужица.

– А печень у этой твари, говорят, вкусная, – брат кив-

нул на тушу, кровь из которой сочилась в болото. – Разделать, поджарить с травами… а? Лучше нектара пойдет. Закатим, а?

– Давай.

– А вина можно спросить ну хоть у бога этого ручья,

мы с ним вроде как знакомые. Посидим у костерка на славу!

Все равно ж потрошить нужно.

– Нужно.

– И вообще, что делать с добычей-то будем? – он поер-

зал. – Шкурку не хочется попортить…

– Уже попортили, – отозвался младший снизу. – Весь

хитон в грязи.

Жеребец совершил особо наставительный прыжок.

217

– Э, брат, что ты думаешь? Я б зашил его в шкуру этой

твари да закинул бы в болото, так он, зараза, кроноборец!

Офиотавр, войска, опять же…

– Можно и не зашивать. А вот в болото я бы его тоже

закинул.

Посейдон хрюкнул одобрительно. Осмотрел свой хи-

тон, стянул, плюхнул в сторону болотной тряпкой.

– Ну ты того… посиди на нем малость – с него не убу-

дет. А я пока вина раздобуду.

И убрел куда-то выше по течению русла – видно, к тому

самому своему знакомому божку. Шел, насвистывая, почесы-

вая под лопаткой, еще оборачивался – что, сидишь, брат?

Сижу, куда ж я денусь…

Стоило Посейдону скрыться из виду, как Зевс крута-

нулся бешеной змеей, извернулся, высвободился – и припе-

чатал меня к земле коленом.

– Ах, ты на братьях, на братьях сидеть?!

Волосы его выжигали глаза своим сиянием. Я по-

морщился.

– Такие братья, что на них только сидеть. Уйди, пока

в зубы не получил.

Хмыкнул, но колено убрал. Оглядел заляпанный хи-

тон, махнул рукой, нашарил свой нож и двинулся свежевать

убитую тварь.

Пока я отмывался от вязкой тины, пока разводил

костер и нарезал веток, на которые было бы удобнее низать

печень – мы молчали. Посейдон – и тот не нарушал тишины:

вернулся с мехом вина, покосился на меня, цокнул укориз-

ненно языком и пошел рвать травы для жаркого.

Назойливая птица со своим «ку-ку» все не унимается

– миги считает.

Облака в небе разбрелись, уплыли на другие небесные

пастбища. Собрались трое братьев, сначала поохотились,

теперь вот отдыхать будут, что там интересного…

218

– Чего звал? – сказал я, когда печень, уже присы-

панную морской солью и натертую чесноком, нанизали на

прутья и повесили над костром.

Посейдон вырывал кабаньи клыки – на шлем пойдут.

Дергал прямо пальцами.

Зевс вытирал листьями лопуха испачканные кровью

руки. – Поговорить нужно было. Без лишних глаз и ушей, а

на Олимпе, да и всюду…

Жеребец дернул еще клык, смерил – с палец длиной.

Фыркнул.

– Ага, а мы б не догадались. Думали, просто на охоту

решил нас вытащить. На кабана. Кабан, как же…

– А вы привыкайте к таким охотам. Скоро таких вот

свинок больше, чем овец у Нефелы будет. Плодятся быстро,

сволочи…

– Кроновы рати, – сказал я из тени дерева. Хорошая

тень, и дерево хорошее – последняя могучая сосна перед

болотом.

– Кроновы рати. Отец забыл о своих войсках. Сейчас

им владеет только одна мысль – как найти Офиотавра. Это

дало нам время, но его войска от безделья творят такое,

что… – Мы удерживаем рубежи.

– Аид, нам мало удерживать рубежи. Кто знает, сколь-

ко там продлится эта охота, пока… – замялся, не захотел

произносить «мальчик умрет», – отец догадается. У нас

должно быть войско. Чтобы мы могли сразиться наравне –

по своим правилам. Чтобы могли…

– Да ты Афродите это объясни, – посоветовал

Посейдон. – И пусть глазами похлопает. Мы-то знаем. Что –

как там твои люди из меди, подрастают?

– Подрастают, – Зевс все вытирал и вытирал руки,

пачкая их теперь зеленым соком. – Воины… и я еще не раз

219

и не два встану у тигля. Только этого мало. Нам нужны ста-

рые союзники. Нам нужно больше, чем старые союзники…

Вот опять он пытается разжевать до кашицы и в рот

положить. Нам нужно перетянуть на свою сторону часть

союзников Крона. Чудовищ. Всех, кто захочет идти за нами.

Последний клык Посейдон обломал. Сунул в рот по-

резанный об осколки палец.

– И как это сделаешь? Чтобы – после того поля и за

нами?– Я спрашивал совета у Аты…

Замолк. Выкинул надоевшие листья. Взгляд – быстрее

крыльев Ириды: сначала на лицо одного брата… дернулся

Посейдон, гримасу состроил: «Нашел, к кому за советом ходить».

На лицо другого… нет. Этот как всегда в тень уполз – невидимка.

– Что сказала?

– Сказала, что они пойдут только за силой. А в свя-

тилище силы – три родника, и у каждого свое имя. Восторг, Ярость и Страх.

– Ага, вот бы какой водицы попить, - пробормотал

Посейдон.

Собрал выдранные клыки в холщовый мешок, награ-

дил на прощание тушу пинком и уселся по другую сторону

костра от Зевса.

– Мало играть в погоню за Офиотавром, – через силу

выговорил тот. – Мало удерживать рубежи. Нам придется…

– Разделиться, – сказал я.

Не будешь же смешивать воду из родников.

Светлые глаза младшего брата смотрели в тень двумя

звездными Жертвенниками. Открывали дорогу в недавнее

прошлое – к мирной улыбочке пухлых губ, щебету голоса:

« Светел, светел источник Восторга, кристальной

струей он изливается в свою чашу, и сладка вода в нем. Восторг

дает веру и защиту – и потому к этому источнику жадно при-

падают те, кто ищет веры и ищет высшего над собой… »

220

Кто-то должен истреблять чудовищ. Кабанов, разо-

ряющих селения. Драконов, глотающих младенцев. Кто-то

должен под корень извести каменных волков – чтобы даже

и в песнях не дошло. Светочем и опорой стать до небес над

притихшими после Полынного Поля городами и селениями

– и внушить новую веру, вдохнуть новые песни…

Зевс, кажется, говорил то же самое, но это было не

нужно, слова – шелуха, я смотрел…

« Буен и весел источник Ярости, бурным ключом бьет

он из своего вместилища, хмельными брызгами разлетает-

ся, ударяясь о камни. Ярость туманит разум, заставляет

завидовать и желать славы. Ярость груба, но снисходитель-

на ко всем – и оттого к ее источнику идут те, кто ищет

наживы и равного рядом с собой… »

– Да…

Да, Зевс, то есть, да, Ата. Кому-то – сотрясать землю. Пить

и буйствовать с колеблющимися титанами, вожаками кентавров.

Ломать шеи в состязаниях – чтобы вокруг ахали: «Во мужик!».

Хриплым голосом, обнимая кубок вина, выкрикивать призывы

о том, что Крон – сволочь, и давно пора бы уже навалять… Быть