Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

такими же, как они – и привлекать их на нашу сторону.

Воздух пропах чабрецом, болотом и дымом.

« Горек источник Страха… »

– Да понял я! – это раздраженный Посейдон. – Аид,

скажи ему уже – что он нас, за нимфу какую дурную считает?

Восторг, Ярость – чего тут странного. Про Страх только не

понял. Вроде как, если чудовищ истреблять – тоже страх наве-

дешь. И если с теми же великанами дружбу водить – так кого

угодно в страх вгонишь, вон, Аид тебе может рассказать…

– Не тот страх.

Жаль, Зевс глаза в костер уставил. Жаркое перевора-

чивает, а сам зыркает искоса – мол, братик, никогда нельзя

сказать, чего ты знаешь, а чего не знаешь.

– Аид, может, ты?

221

– Я дальше своих рубежей не вижу. Так, слухи,

Ирида…

И щиты знакомой ковки – в наших трофеях. Те, что

мелькали раньше в наших войсках.

И знакомые имена вождей – в устах наших пленни-

ков. Имена, которые звучали среди наших союзников.

Лапифы, люди, кентавры…

– Уже поняли, вижу. Они идут к Крону. Хотя где

ты найдешь того Крона, он обезумел в своей погоне за

победой… Они пытаются доказать ему свою верность.

Нападая на поселения наших союзников. Закрывая

торговые пути. Они начали приносить ему жертвы. Это

ширится, как пожар…

Огонь оранжевыми язычками облизывал руку кро-

ноборца. Ласкался с ложной томностью – авось, забудется,

тогда и ужалить можно.

– И серебряные… люди Серебряного века… Их ведь

создал Крон. Правда, раньше они об этом не вспоминали, а

теперь вот вспомнили. Хорошо так… вспомнили. Здесь есть

одно селение…

Улыбка у Зевса – мягкая, лежит на губах легче сол-

нечного луча. Голос – будто очередной нимфе нашептывает:

«Какая ты, ах какая…» (нет, это не Зевсово, это… к Левке

пора, наверное). Глаз не видно, видно только – огонь изви-

вается, избегая взгляда кроноборца.

Боится.

– Здесь, к югу недалеко, пешему смертному – полдня

пути. Большое такое селение. Мой гонец должен был встре-

титься там с послом от лапифа Атанаса…

Посейдон хрюкнул недовольно – то ли вино кислое,

то ли слышал что-то такое об этом царе древолюдей. А кто

не слышал, опять же? В битве на Полынном Поле сгинул его

отец (за что сынок, надо полагать, был ему очень признате-

лен), и все эти годы царь мямлил, посылал воинов мало и

222

не самых лучших, где мог – откупался овцами, или сукном,

или еще какими дарами, и Ирида как-то прощебетала, что

вот, слышала от Мома-насмешника, брата Аты, что этот ла-

пиф ищет, как бы укрыться за широкими плечами Крона…

– Почему в селении?

– К себе во дворец он нынче наших послов не пускает.

Только если на чужой территории.

– Переметнулся, значит, – Посейдон сделал добрый

глоток.– Да, окончательно. Но если на чужой территории –

согласился. С-снизошел…

Нежное шипение с губ, которые воспевают в страст-

ных песнях нимфы. Огонь съежился, посинел – огню стало

холодно.

– Чем кончилась встреча?

– Встречи не было. Мои посланцы прибыли в селение

раньше. Они не успели даже попросить встретить их как

гостей. И поднял глаза – серые, как гневное море. На, мол, брат, смотри, если тебе оно надо. Смотри – я явился к ним в

обличии бродячего сказителя, и…

– Хайре28, досточтимый, хайре! Ты вовремя. Мы дадим

тебе пищу и ночлег и позволим выступить перед дорогими

гостями, если они захотят тебя слушать. Но сперва вос-

славь вместе с нами великого Крона, Повелителя Времени!

Зелень плюща и фиговых деревьев. Ильмы над до-

бротными домами. Плешивый староста маслится от чести,

которая посетила его селение – посланец царя Атанаса, сам…

Окровавленный алтарь и насаженные на колья голо-

вы, в юношеских глазах отпечатался отчаянный крик – их

травили собаками, и женщины и дети избивали их камня-

ми за одно только слово: «Крониды…»

28 Хайре – (греч.) радуйся. Одно из обычных приветствий в

античной Греции.

223

– Оборванец! Кусок овечьего дерьма! Расплату он

обещает?! Твои Крониды трясутся на своем Олимпе. Брысь

отсюда, пока сам не лег на алтарь…

Посейдон поперхнулся, выпучил глаза. «Ку-ку», – ве-

село заявила птаха.

– И ты их не убил?

Наверное, Зевс все-таки что-то говорил, пока я всма-

тривался.

Зевс пожал плечами. Он все улыбался – задумчиво,

трепетно. Всматривался в даль – что видел там?

Разоренные селения людей века медного? Вырезанные

племена сатиров? Надругательства над нимфами?

Это ширится, как пожар – вот, что видел. Это охваты-

вает ряды наших бывших союзников. Были – союзники, те-

перь – отступники. Они думают, что война уже кончилась.

Что Крону осталось только протянуть руку и сжать в кулак

победу. И вот их присяга Повелителю Времени – затравить

всех, кто произносит «Крониды».

Они не знают, что мы еще воюем.

– Значит, думаешь, что начать лучше оттуда.

Зевс кивнул, а Посейдон не переспросил – что начинать.

Доказывать, что еще воюем – что же еще.

Наводить страх.

« Горек источник Страха, и зябко змеится он по кам-

ням. Страх ослабляет и сковывает, и заставляет желать

избавления. Страх может быть разным – обжигающим,

яростным, ледяным – но каким бы он ни был, все будут

стремиться от его источника – к источникам Восторга и

Ярости… »

– …истребить! Понимаешь, Посейдон?! Это значит

– начисто! Это значит – не оставить женщин или детей!

Оставить лишь страх!

Посейдон смотрел жалобно. Не на младшего – на

меня. Мол, братец, у тебя тут лабриссы не завалялось? Я б

224

ему сейчас по башке, этому оратору – с большим удоволь-

ствием!

– Уймись, – Зевс задохнулся на полуслове. – Все всё

поняли.

В свое время мы нашли, чем привлечь на свою сторону

лапифов, и людей Серебряного века, и кентавров. Время по-

казать, что другой стороны для них не может быть. Иначе…

– Чудовищ истреблять, на нашу сторону переманивать

и, стало быть, быть палачом, – радостно подытожил Посейдон.

Он у нас прямее Гелиоса, когда надо. – Эге, Аид? Тебе, видно, переманивать придется. Ты ж с этим, как его, Железнокрылым, дружбу водишь. И с Нюктой, или нет? Ты б там сошел за свое-

го. Навербуешь нам армию, страшнее, чем у папашки, а…

– Ага. Ты пойдешь драконов резать, а Зевс – предателей.

– Ну, и… а что? – Посейдон заморгал, запустил пальцы

в отливающую синевой копну на голове. Копна задвигалась

– будто змеи вились между водорослей. – А как тогда?

Птаха над головой выдохнула последнее «ку» и за-

молчала, любопытная. Вильнул дымок от костра – бедром

танцовщицы.

– Никак, – отрезал младший. – Будем тянуть жребий.