Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

Темные Области, потом мимо дворца, сиротли-

во зыркающего пустыми окнами, потом через мост над

Флегетоном, потом по скалистой пустоши, до зева Тартара…

У приветственного оскала Великой Бездны Зевс по-

стоял немного, задумчиво вперив взгляд во тьму. Потом

присоединился ко мне и Посейдону.

– Да, – задумчиво молвил он, – давно стоило тут по-

бывать.

Посейдон за его плечом состроил гримасу, говоря-

щую: «Ну, тебе, может, и стоило».

– Радуйтесь, великие сыновья Крона!

Нюкта встретила возле входа в Тартар… какая

Нюкта?! Вот эта, юная, с синими лентами в волосах, с искри-

стой улыбкой и звонким голосом – Нюкта?! А покрывало,

тьма веков в глазах, прохладный и вкрадчивый шепот – где?

Вот это – озаренный огнями, разукрашенный ночны-

ми цветами – ее дворец?! Этот вот, где коридоры полны слуг

и звучат музыкой, где звенят трелями соловьи, шелестят

крылья, раздаются приветствия и здравницы Кронидам?

270

А где тишина, и мрак, и холод по ногам, и ледяной блеск

самоцветов с потолка мегарона?!

– О, славнейшие, храбрейшие и достойнейшие, я и по-

мыслить не могла, что мне выпадет такая честь: принимать

вас у себя! Не побрезгуйте же отдохнуть и потрапезовать в

моем скромном жилище: сегодня у меня пир в вашу честь!

Зевс лучится: ну как же, красотка какая! Посейдон

уже всех служанок взглядами перещупал, подмигивает:

мол, а что, не так уж тут страшно, и вообще, пир…

Какой пир?!

А самый настоящий.

С полными кубками вина, с нектаром, амброзией,

плодами земли, жареной дичью. С аэдами, воспевающими до-

блесть Кронидов. С танцовщицами – гибче Стигийских змей.

С Момом-насмешником, отпускающим злорадные

шуточки в адрес глупости Кроновых войск.

И с заботливой хозяйкой: Нюкта-Ночь разрумяни-

лась, вовсю смеется над шутками сына, восхищается под-

вигами Зевса, сама подносит вина Посейдону…

А я дурак. Сижу как обворованный: почему на меня

не взглянули? Что я-то не так сделал? Почему со мной она

была другой? Ведь звала-то она меня?

Или же просто знала, что за мной в подземный мир

спустятся братья.

Вино отчаянно отдает желчью – признак поражения…

« Еще нет, маленький Кронид, еще нет …»

Зевс улучил миг посреди рассказа Посейдона о схват-

ке с каким-то великаном.

– Разожми пальцы, – прошептал на ухо. – Ты кубок смял.

И подмигнул совершенно трезвым глазом.

А ведь и правда – смял. Стыдобина… а еще у Аты

учился.

Такое ощущение, правда, что и братья брали уро-

ки у богини обмана: после пира, когда Нюкта пригласила

271

нас совершить омовение и отдохнуть, Зевс с таким жа-

ром кинулся расписывать, как нам дорог каждый час,

что Крон наступает, и мы непременно, но только вот в

следующий раз…

Посейдон вообще слезу пустил от избытка чувств.

А Нюкта замахала руками с пониманием: ох, конечно,

славным Кронидам нечего делать в ее скромном обиталище,

у них ведь столько забот, кто их будет удерживать?! Ей уже

хватило радости нас лицезреть. Может быть, мы бы обрадо-

вали еще ее мужа на прощание, а потом…

Конечно – кивнул Зевс. Как не обрадовать. Ведите.

Мой тревожный взгляд он поймал на лету и слегка

пожал плечами: а что делать? Не зря же сюда шли. По дороге

чуть ли не все царство подземное осчастливили своим ви-

дом – так давайте еще и Эреба за компанию обрадуем.

Пока нас вели к незнакомым узорчатым дверям – в

памяти плавало то сонное хрипение (что-то не слышал я

его в этот раз во дворце), то ощущение невидимой громады

за стеной, то удивление Гипноса: «Он заговорил с тобой,

Чернокрыл?!» И вопрос – острее драконьих зубов: зачем

Первомраку снисходить к нам троим, зачем, зач…

Перед тем, как шагнуть в раскрытые двери за брать-

ями, я оглянулся.

Нюкта смотрела на меня. Наконец-то – только на

меня. С торжеством.

А за спиной матери замер Убийца, пальцы правой

руки скрючены: не пустить, удержать… нет, не успеть, не-

кого удерживать.

Все, шагнул невидимка.

Теплая волна хлынула в лицо – будто море, нагретое

за день солнцем, плеснуло. Или кровь.

Оттенки приходили медленно, тягуче, неохотно:

мелькнули волосы Зевса, панцирь Посейдона…

272

И косматое, черное, огромное – над ними, вокруг

них. Распирающее стены и потолок, многолапое, стучащее

огромным сердцем…

«Клетка», – мелькнула внутри нежданная мысль.

Заперт… почему заперт? Заперты – это скорее мы здесь, а

он-то…

« Мальчик мой, слушай меня… Прижмись к стене, вот

так. Будь незаметным. И не сопротивляйся ».

Хотел еще спросить: чему, кому… и тут хлынул мрак.

Отовсюду, ласковым ядом, туманом, дурманом асфоделей,

проникающим сквозь кожу, обволакивающим в насмешли-

вый взгляд: что, поборешься?

Но вместо того, чтобы бороться, я впустил его в

себя. Призвал науку Аты и солгал, что мы – единое целое.

Сладкие щупальца поползли дальше, накатила томная вол-

на: « Да! Ты – это я! » – и отхлынула от крошечной скалы, единственного островка внутри: « Я – Аид-невидимка ».

Голос извне – тяжелый, глухой, нутряной и древний…

«Боитесь?»

– Нет! – это два голоса, Посейдона и Зевса, и крик до-

летает слабо, как шепот.

Я молчу. Нет, не молчу: мои губы шевелятся, повто-

ряя слова Эреба:

«Зря. Вы вмешались то, чего не понимаете. Ничтожные

букашки перед мощью своего отца, вы впутались в дела

мироздания, о которых не имеете представления. Вам не

победить сына Урана…»

«… победить… сына Урана», – шепчу я, но незаметно,

просто немного тверже обрисовать губами, просто прогло-

тить «не»…

Глаза закрыты. Почему-то вижу искаженные лица

братьев. Посейдон весь в испарине, руку поднял, будто его

что-то давит, у Зевса вздулись вены на шее…

Улыбаюсь.

273

«…без помощи. Я предлагаю сделку».

– Какую?

Нет, это не я. Это тот, другой, предвечный – моими

губами. Тот, который знает, что этот вопрос – уже согласие.

Потому что у глупых мальчиков больше нет выбора.

Потому что им нужно наконец играть как боги – дадим им

этот шанс, ладно уж. Еще посмотрим, осмелятся ли, но сна-

чала… сначала…

«Открыто вступать с вами в союз этот мир не будет.

Мы не вмешаемся. Но если вы поклянетесь, что в случае

победы в подземном мире воцарится Кронид – я укажу вам,

где средство этой победы».

Вспыхивает изумление на одном юном лице, на

втором… Клятву – чтобы получить в дар подземный мир?

Получить что-то, а не отдать?! Клятву – что только после

победы? Не сейчас, а после?!

Может быть, мальчишки хотя бы подумают… хотя

куда им думать.

– Клянусь, – слышится голос Зевса… два? Или три?