Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Ты всё вернёшь законным владельцам и принесёшь извинения, — спокойно проговорил Думбльдор, убирая палочку в карман. — Я узнаю, было ли это сделано. И предупреждаю: в «Хогварце» воровства не терпят.

Реддль ничуть не смутился, по-прежнему холодно, оценивающе глядя на Думбльдора, и наконец бесцветно произнёс:

— Да, сэр.

— В «Хогварце», — продолжал тот, — учат не только колдовать, но и управлять своими способностями. Ты — ненамеренно, я уверен, — применял их неподобающим образом. В нашей школе это не допускается. Конечно, ты не первый и не последний, кто пошёл у магии на поводу. Но ты должен знать, что за провинности из «Хогварца» могут исключить, а министерство магии — да-да, есть такое министерство — наказывает нарушителей закона ещё строже. Молодым колдунам следует понимать, что, вступая в наш мир, они должны подчиняться нашим законам.

— Да, сэр, — повторил Реддль.

Невозможно было прочесть его мысли; с непроницаемым лицом он сложил украденное обратно в коробку, а затем повернулся к Думбльдору и прямо заявил:

— Денег у меня нет.

— Это поправимо, — ответил Думбльдор и достал из кармана кожаный кошель. — В «Хогварце» имеется фонд для тех, кому нужна помощь для приобретения формы и учебников. Вероятно, какие-то книги заклинаний и прочее придётся купить в магазине подержанных товаров, но...

— А где продаются книги заклинаний? — перебил Реддль. Он взял у Думбльдора тяжёлый кошель, даже не поблагодарив, и теперь изучал толстый золотой галлеон.

— На Диагон-аллее, — сказал Думбльдор. — Список необходимого я принёс. Я могу помочь тебе купить...

— Вы пойдёте со мной? — Реддль поднял глаза.

— Конечно, если ты...

— Вы мне не нужны, — заявил Реддль. — Я привык делать всё сам и всегда хожу по Лондону один. Как добраться до этой вашей Диагон-аллеи... сэр? — добавил он, поймав взгляд Думбльдора.

Гарри думал, Думбльдор будет настаивать на том, чтобы сопровождать Реддля, но директор опять его удивил. Он протянул Реддлю конверт со списком и, подробно объяснив, как добраться от приюта до «Дырявого котла», сказал:

— Ты увидишь его, хотя муглы вокруг — то есть не колдуны — не видят. Спросишь бармена Тома — запомнить легко, он твой тёзка...

Реддль раздражённо дёрнул плечом, словно отгоняя надоедливую муху.

— Тебе не нравится имя Том?

— Томов как собак нерезаных, — пробормотал мальчик и, как будто против собственной воли, спросил: — А мой отец был колдун? Мне говорили, его тоже звали Том Реддль.

— Боюсь, я не в курсе, — мягко ответил Думбльдор.

— Мать не могла быть колдуньей, иначе бы она не умерла, — сказал Реддль скорее сам себе, нежели Думбльдору. — Так что, наверное, он... А когда я всё куплю, как мне попасть в этот «Хогварц»?

— Это детально описано на втором листе пергамента, — ответил Думбльдор. — Ты отправишься первого сентября с вокзала Кингз-Кросс. Билет тоже в конверте.

Реддль кивнул. Думбльдор встал и снова протянул ему руку. Пожимая её, Реддль сообщил:

— А я умею разговаривать со змеями! Я узнал, когда мы ездили в деревню, — они находят меня, шепчутся. Это нормально для колдуна?

Гарри понял, что Реддль молчал об этой самой странной своей особенности до последнего, рассчитывая потрясти Думбльдора.

— Необычно, — после минутного колебания отозвался тот, — однако не уникально.

Тон его был небрежен, но глаза с любопытством пробежали по лицу Реддля. Взрослый человек и мальчик постояли и поглядели друг на друга в упор. Затем Думбльдор отнял руку и направился к двери.

— До свидания, Том. До встречи в «Хогварце».

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал седой Думбльдор рядом с Гарри. Они невесомо пролетели сквозь тьму и, вернувшись в настоящее, очутились в кабинете.

— Садись, — сказал Думбльдор, приземлившись возле Гарри.

Тот повиновался; голова полнилась увиденным.

— Он поверил скорее, чем я... ну, когда вы объявили, что он колдун, — заметил Гарри. — Я сначала Огриду не поверил.

— Да, Реддль был готов узнать, что он — пользуясь его же словами — особенный.

— А вы уже... знали?

— Что встретил самого страшного чёрного колдуна всех времён? — уточнил Думбльдор. — Нет. Я понятия не имел, кем он вырастет. Но он определённо меня заинтриговал. Я вернулся в «Хогварц», зная, что за ним надо наблюдать. Я бы следил так или иначе, ведь он был одинок и без друзей, но тут стало ясно, что это необходимо не только ради его блага, но и для безопасности окружающих... Как ты видел, он обладал редкими для столь юного возраста способностями, а что самое интересное и зловещее, до некоторой степени научился ими управлять и использовал сознательно. Не случайно, как все дети, а целенаправленно, против других людей: чтобы напугать, наказать, подчинить. Истории о задушенном кролике и мальчике с девочкой, которых он заманил в пещеру, очень показательны... Могу сделать больно, если захочу...

— К тому же он был змееуст, — вставил Гарри.

— Да, действительно; это редкая способность, предположительно характерная для чёрных магов, хотя, как ты знаешь, среди хороших людей тоже встречаются змееусты. Вообще-то меня больше встревожило не умение разговаривать со змеями, а природная замкнутость, склонность к жестокости и очевидная жажда власти... Время снова сыграло с нами шутку, — заметил Думбльдор, показывая на окна, за которыми сгустилась тьма. — Но, прежде чем расстаться, хочу обратить твоё внимание на некоторые подробности сцены, свидетелями которой мы стали, ибо они имеют прямое отношение к нашим дальнейшим занятиям. Во-первых, надеюсь, ты заметил реакцию Реддля на то, что ещё кого-то зовут его именем, «Том»?

Гарри кивнул.

— Он презирал всё, что связывало его с другими людьми, всё, что делало его обыкновенным. Уже тогда мечтал быть иным, особенным, знаменитым. Всего через несколько лет после этого разговора он, как ты знаешь, отказался от своего имени и надел маску «лорда Вольдеморта »... Наверняка ты заметил и то, что Том Реддль с детства был крайне самодостаточен, скрытен и не имел друзей? Он не хотел помощи и не нуждался в сопровождении для поездки на Диагон-аллею. Он предпочитал действовать в одиночку. Взрослый Вольдеморт — такой же. Многие Упивающиеся Смертью называют себя его доверенными лицами, утверждают, что только они одни близки к нему и даже понимают его. Они заблуждаются. Друзей у лорда Вольдеморта не было и нет. Я думаю, они ему и не нужны... И наконец — на это нужно обратить внимание; надеюсь, ты ещё не засыпаешь, — юный Том Реддль обожал трофеи. Ты же видел коробку с ворованным. Эти вещи взяты у жертв на память о собственных особенно жестоких подвигах — так сказать, сорочьи сувениры злодеяний. Не забывай об этой черте Вольдеморта, Гарри, позднее она будет для нас очень важна... А теперь тебе и в самом деле пора в постель.