Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Попался! — заорал Рон, извлекая второй стручок. Гермионе как раз удалось расколоть первый, и в миске кишели бледно-зелёные семена, похожие на червячков.

До конца урока о вечеринке Дивангарда они больше не говорили. Следующие несколько дней Гарри пристально наблюдал за Роном и Гермионой, но те вели себя, как обычно, разве что стали чуть повежливей друг с другом. Гарри решил подождать и посмотреть, что произойдёт на вечеринке, под влиянием усладэля и при неярком освещении, а пока переключился на более насущные заботы.

Кэти Белл по-прежнему лежала в больнице, и о выписке речи не шло, а значит, в многообещающей гриффиндорской команде, которую Гарри пестовал с самого сентября, не хватало одного Охотника. Гарри долго тянул с заменой, надеясь на возвращение Кэти, но в преддверии открытия сезона был вынужден признать, что в первом матче против «Слизерина» Кэти играть не сможет.

Мысль о новых отборочных испытаниях ужасала, поэтому однажды после превращений Гарри с неприятным чувством, имевшим мало общего с квидишем, подошёл к Дину Томасу. В классе почти никого не осталось, но под потолком всё ещё носились щебечущие жёлтые птички — создания Гермионы; остальные не сумели сотворить из воздуха ни пёрышка.

— Ты ещё хочешь быть Охотником?

— Что?.. Да, ну ещё бы! — восторженно откликнулся Дин. За его спиной Шеймас Финниган с кислым видом закидывал в рюкзак учебники. Гарри знал, что Шеймас обидится, и предпочёл бы не брать Дина, но, с другой стороны, благо команды прежде всего, а Дин на испытаниях сыграл лучше Шеймаса.

— Отлично, тогда ты принят, — сказал Гарри. — Тренировка сегодня в семь.

— Понял, — радостно кивнул Дин. — Ура, Гарри! Эх, поскорей бы рассказать Джинни!

И он вылетел из класса. Гарри остался наедине с Шеймасом, и этот сам по себе неловкий момент вконец испортила Гермионина канарейка, которая, пролетая над Шеймасом, нагадила ему на голову.

Выбор замены для Кэти огорчил не только Шеймаса. В общей гостиной много ворчали насчёт того, что теперь в команде целых два одноклассника Гарри. Конечно, за школьные годы он успел свыкнуться с пересудами и почти не обращал на них внимания, однако понимал, что выиграть в грядущем матче просто необходимо. Если «Гриффиндор» победит, все сразу забудут, что когда-то критиковали капитана, и начнут уверять, будто всегда считали подобранную им команду великолепной... Ну а в случае проигрыша, мрачно думал Гарри... он давно уже свыкся с пересудами...

Вечером, наблюдая, как летает Дин, как слаженно он работает вместе с Джинни и Демельзой, Гарри нисколько не жалел о своём выборе. Отбивалы Пикс и Дауж тоже играли лучше день ото дня. Беспокоил только Рон.

Гарри всегда знал, что Рон — игрок нестабильный, нервный и неуверенный в себе. К сожалению, приближающееся открытие сезона сильно обострило все его страхи. Он пропустил полдюжины мячей — почти все были посланы Джинни — и играл всё хаотичней, пока наконец не ударил по губам подлетевшую Демельзу Робинс. Бедняжка кривыми зигзагами полетела к земле, разбрызгивая во все стороны кровь.

— Я случайно, прости, Демельза, прости! — закричал Рон ей вслед. — Я просто...

— Опупел от страха, — сердито закончила за него Джинни, которая приземлилась рядом с Демельзой и осматривала её распухшую губу. — Вот болван, Рон, смотри, что ты наделал!

— Я всё исправлю, — сказал Гарри, опускаясь возле девочек, направил волшебную палочку на губу Демельзы и произнёс: — Эпискей. И вообще, Джинни, не называй Рона болваном, ты не капитан команды...

— А я увидела, что тебе некогда назвать его болваном, и подумала, кто-то же должен...

Гарри с трудом подавил смех.

— Поехали, народ, взлетаем...

В целом тренировка оказалась одной из худших за весь триместр, но матч был слишком близко, и Гарри решил, что честность сейчас — не лучшая политика.

— Спасибо, все хорошо поработали, мы обязательно размажем «Слизерин», — утешил он, и Охотники с Отбивалами ушли из раздевалки вполне довольные.

— Я летал, как мешок драконьего навоза, — бесцветно произнёс Рон, как только за Джинни захлопнулась дверь.

— Ничего подобного, — твёрдо возразил Гарри. — Ты лучший Охранник из всех, кто у меня пробовался. Просто ты очень нервный.

Всю дорогу до замка он ободрял Рона, и, когда они поднялись на второй этаж, Рон значительно повеселел. Гарри отвёл в сторону гобелен, чтобы, как всегда, пройти в гриффиндорскую башню коротким путём, — и наткнулся на Дина и Джинни. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и целовались с таким ожесточением, что, казалось, склеились ртами.

Громадное чудище мигом родилось в груди Гарри и принялось рвать когтями его внутренности; в голову хлынула жаркая кровь, уничтожив все мысли, кроме одной — навести на Дина порчу, превратить его в слизняка! Борясь с этим неожиданным помешательством, Гарри словно издалека услышал окрик Рона:

— Эй!

Дин и Джинни оторвались друг от друга и оглянулись.

— Что тебе? — спросила Джинни.

— Я не желаю, чтобы моя сестра целовалась в общественном месте!

— Это место было очень уединённым, пока ты не впёрся! — парировала Джинни.

Дин явно смутился. Он криво улыбнулся Гарри, но тот не смог улыбнуться в ответ; новоявленное чудище грозно ревело, требуя немедленно выкинуть Дина из команды.

— Э-э... ладно, Джинни, — сказал Дин, — пошли в гостиную.

— Ты иди! — скомандовала она. — А я перекинусь парой ласковых с моим дорогим братцем!

Дин ушёл. По его виду было ясно, что он рад исчезнуть.

— Значит, так, — произнесла Джинни. Она отбросила с лица длинные рыжие волосы и свирепо воззрилась на Рона. — Давай раз и навсегда договоримся. Тебя не касается, с кем я встречаюсь и что делаю...

— Ещё как касается! — не менее гневно перебил Рон. — Думаешь, я хочу, чтобы мою сестру называли...

— Как?! — крикнула Джинни, выхватывая палочку. — Как, конкретно?

— Он ничего такого не имел в виду, Джинни, — автоматически сказал Гарри, хотя рычащее чудище всецело поддерживало Рона.

— Очень даже имел! — Джинни ожгла Гарри возмущённым взглядом. — Сам в жизни ни с кем не целовался, разве что с тётей Мюриэль, и теперь...

— Заткнись! — взревел Рон, стремительно багровея.

— Не заткнусь! — завопила Джинни вне себя от ярости. — Что я, не видела, как ты цепенеешь перед Хлоркой, ждёшь, что она тебя чмокнет в щёчку? Не стыдно? Пошёл бы сам и научился целоваться, может, и не страдал бы так сильно, что остальные давно это умеют!

Рон тоже схватился за волшебную палочку; Гарри поспешно встал между ними и, растопырив руки, загородил Джинни собой.

— Сама не знаешь, что плетёшь! — загрохотал Рон, пытаясь обогнуть Гарри и зачаровать сестру. — Если я не делаю этого на людях...