Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— У Бомс изменился Заступник, — сообщил ему Гарри. — Во всяком случае, Злей так сказал. Я не знал, что такое бывает. Почему это?

Люпин не торопился с ответом. Он долго жевал индейку, потом наконец проглотил и медленно произнёс:

— Иногда... от большого потрясения... после тяжёлых эмоциональных переживаний...

— Он большой, с четырьмя ногами. — Тут Гарри внезапно осенило, и он прошептал: — Слушайте... а это не может быть?..

— Артур! — вдруг вскрикнула миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижимая ладонь к сердцу, и не отрываясь смотрела в кухонное окно. — Артур... там Перси!

— Что?

Мистер Уизли оглянулся. Все уставились в окно; Джинни вскочила, чтобы лучше видеть. Действительно по заснеженному двору шагал Перси Уизли, и его очки в роговой оправе сверкали на солнце. Но он был не один.

— Артур, с ним... министр!

И правда, следом за Перси, чуть прихрамывая, шёл человек, чью фотографию Гарри видел в «Оракуле». Седеющая грива и чёрный плащ были припорошены снегом. В кухне никто не успел ничего сказать, мистер и миссис Уизли едва обменялись изумленными взглядами, а задняя дверь уже отворилась, и на пороге появился Перси.

На мгновение повисло тягостное молчание. Затем он чопорно произнёс:

— Весёлого Рождества, мама.

— Ой, Перси! — вскричала она и кинулась ему в объятия.

Руфус Скримджер задержался в дверях, опираясь на трость и с улыбкой взирая на трогательную сцену.

— Простите за вторжение, — сказал он, когда миссис Уизли, сияя и утирая глаза, повернулась к нему. — Мы с Перси были поблизости — работа, знаете ли, — и он не мог не зайти и не повидаться с вами.

Между тем Перси не выказывал желания поприветствовать остальных. Он стоял, словно проглотив кочергу, и от неловкости смотрел поверх голов. Мистер Уизли и близнецы с каменными лицами сверлили его глазами.

— Прошу вас, входите, садитесь, министр! — засуетилась миссис Уизли, поправляя шляпу. — Угощайтесь: пиндейка, удинг... то есть...

— Нет-нет, дорогая Молли, — замотал головой Скримджер. Гарри понял, что тот узнал её имя у Перси на пороге, прежде чем войти в дом. — Не хочу навязываться. Меня бы вообще здесь не было, если б Перси так не рвался увидеться с семьёй...

— Ой, Перси! — со слезами в голосе воскликнула миссис Уизли и приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать сына.

— ...мы всего на пять минут, так что я, пожалуй, пройдусь по двору, а вы пока пообщайтесь с Перси. Нет-нет, уверяю вас, я не хочу быть назойливым! Ну-с, если кто-нибудь покажет мне ваш очаровательный сад... а, вот молодой человек как раз доел! Почему бы ему со мной не прогуляться?

Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все перевели взгляд со Скримджера на Гарри. Никто не поверил, будто министр не знает имени Гарри Поттера, и никому не показалось естественным, что его должен сопровождать именно Гарри, хотя у Джинни, Флёр и Джорджа тоже чистые тарелки.

— Ладно, хорошо, — сказал Гарри в полной тишине.

Он тоже не поверил, что Скримджер и Перси просто оказались поблизости и Перси вдруг захотелось повидать родных. Ясно, что истинная причина визита — желание министра поговорить с Гарри наедине.

— Всё нормально, — еле слышно произнёс он, проходя мимо Люпина; тот привстал со стула. — Нормально, — повторил Гарри, заметив, что мистер Уизли уже открыл рот.

— Замечательно! — Скримджер посторонился; пропуская Гарри вперёд. — Разок обойдём сад, а потом мы с Перси отправимся дальше. Прошу, не стесняйтесь, продолжайте!

Гарри пошёл через двор к заваленным снегом зарослям. Скримджер, слегка прихрамывая, шагал рядом. Гарри знал, что нынешний министр в своё время возглавлял дивизион авроров; на вид он был суровым бойцом и этим очень отличался от дородного Фуджа с его котелком.

— Очаровательно, — проговорил Скримджер, остановившись у ограды сада и глядя на белое поле с неразличимыми под снегом растениями. — Очаровательно.

Гарри молчал, чувствуя, что Скримджер за ним наблюдает.

— Я давно хотел с тобой поговорить, — спустя несколько мгновений сказал тот. — Ты об этом знал?

— Нет, — честно ответил Гарри.

— Да-да, очень давно. Но Думбльдор тебя оберегает, — продолжал Скримджер. — Вполне естественно, конечно, после всех испытаний, которые выпали на твою долю... особенно в министерстве...

Он подождал, но Гарри не счёл нужным отвечать, и министр заговорил снова:

— Вступив в должность, я всё ждал случая пообщаться, но Думбльдор препятствовал — что, как я сказал, совершенно понятно.

Гарри по-прежнему не раскрывал рта и ждал.

— Столько слухов! — тихо воскликнул Скримджер. — Конечно, мы оба знаем, как у нас умеют перевирать... странные разговорчики о пророчестве... о том, что ты — Избранный...

«Вот это уже ближе к делу, — подумал Гарри, — вот почему мы здесь».

— ...Полагаю, вы обсуждали это с Думбльдором?

Гарри напряжённо задумался, не зная, солгать или нет. Он смотрел на маленькие следы гномов на клумбах и разворошённый сугроб, где Фред поймал нынешнее украшение ёлочной верхушки. И в конце концов решился сказать правду... ну, отчасти.

— Да, обсуждали.

— Вот как, вот как... — забормотал Скримджер. Гарри видел уголком глаза, что министр прищурился и внимательно на него смотрит, а потому притворился, будто донельзя заинтересован гномом, который высунул голову из-под заледеневшего рододендрона. — И что же говорит Думбльдор?

— Извините, но это наша с ним тайна, — ответил Гарри.

Он постарался говорить любезно, и Скримджер ответил тоже легко и дружелюбно:

— Разумеется, разумеется, я и не хочу, чтобы ты выдавал... ни в коем случае... и потом, разве это так важно, Избранный ты или нет?

Гарри обдумал его слова и вымолвил:

— Не понимаю, что вы хотите сказать, министр.

— То есть, конечно, для тебя это чрезвычайно важно, — хохотнул Скримджер. — Но для колдовского сообщества... дело ведь в восприятии, так? В том, во что люди верят.

Гарри молчал. Он уже смутно догадывался, куда клонит министр, но не собирался помогать ему подойти к сути. Гном рылся у корней рододендрона, разыскивая червяков; Гарри не отрывал от него взгляда.

— Видишь ли, люди верят, что-ты Избранный, — продолжал Скримджер. — Считают тебя героем... каковым ты, избранный или нет, несомненно, являешься! Сколько раз ты уже противостоял Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Впрочем, не важно, — не дожидаясь ответа, заторопился министр, — главное, что для многие ты, Гарри, символ надежды. Тот, кто, по всей вероятности, способен, кому, возможно, самой судьбой предназначено уничтожить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут... это не может не укреплять моральный дух. Я уверен, поняв это, ты сочтёшь своей, скажем так, обязанностью примкнуть к министерству и поднять общественное настроение.