Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

Гном нашёл червяка и теперь изо всех сил тянул его из мёрзлой земли. Гарри молчал так долго, что Скримджер перевёл взгляд на гнома и произнёс:

— Забавные ребятки, да? Ну, что скажешь, Гарри?

— Я не вполне понимаю, чего вы хотите, — медленно заговорил тот. — «Примкнуть к министерству»... что это значит?

— Ничего особо обременительного, уверяю тебя, — ответил Скримджер. — Например, если ты будешь время от времени показываться в министерстве, это произведёт должное впечатление. Кстати, там у тебя будет масса возможностей побеседовать с Гавейном Робардсом, который сменил меня в дивизионе авроров. Долорес Кхембридж говорит, ты мечтаешь стать аврором. Что же, это очень легко устроить...

В душе Гарри стремительно закипала ярость: то есть что, Долорес Кхембридж оставили в министерстве?

— Попросту говоря, — сказал он таким тоном, словно желал всего лишь прояснить пару неясных моментов, — вы хотите создать впечатление, будто я работаю на министерство?

— Это укрепило бы всеобщий боевой дух. — В голосе Скримджера звучало явное облегчение оттого, что Гарри так быстро сообразил. — Избранный печётся о нас, и так далее... народу нужна надежда, ощущение, что дело делается...

— Но ведь, если я буду мелькать в министерстве, — продолжал Гарри, пока ещё вежливо, — люди могут решить, что я одобряю вашу политику?

— Ну, — Скримджер слегка нахмурился, — да; мы, в частности, потому и хотим...

— Нет, вряд ли что-то получится, — мило улыбнулся Гарри. — Видите ли, мне ужасно не нравятся некоторые ваши решения. Например, арест Стэна Самосвальта.

Скримджер помолчал, мгновенно напрягшись.

— Я и не ждал, что ты поймёшь, — произнёс он чуть погодя, скрывая свой гнев намного хуже, чем Гарри. — Суровые времена требуют суровых решений. Тебе всего шестнадцать...

— Думбльдор намного старше, но и он не считает, что Стэн должен сидеть в Азкабане, — перебил Гарри. — Вы сделали Стэна козлом отпущения, а из меня хотите сделать талисман.

Они долго и сурово смотрели друг на друга. Потом Скримджер изрёк без тени теплоты:

— Ясно. Ты предпочитаешь — как твой герой Думбльдор — полностью размежеваться с министерством?

— Я не хочу, чтобы мною пользовались, — сказал Гарри.

— Другой счёл бы своим долгом послужить министерству!

— Да, а кто-то ещё счёл бы вашим долгом сажать в Азкабан только настоящих преступников! — Возмущение Гарри нарастало с каждой секундой. — Вы такой же, как Барти Сгорбс. Вы, народ, совсем ничего не можете сделать как надо? То у вас Фудж, который притворяется, что всё чудесно, пока людей убивают у него под носом, то вы сами бросаете в тюрьму невиновных и хотите изобразить, будто на него работает Избранный!

— Так ты не Избранный? — резко оборвал Скримджер.

— Вы же сказали, что это не важно? — горько рассмеялся Гарри. — Во всяком случае, для вас.

— Это я зря, — быстро отреагировал Скримджер. — Это было бестактно...

— Нет, всего-навсего честно, — возразил Гарри. — Одна из немногих правдивых вещей, которые я услышал. Вам безразлично, умру я или выживу, важно только, чтобы я помог убедить общественность, будто вы побеждаете в войне с Вольдемортом. Я не забыл, министр...

Он поднял правый кулак. На тыльной стороне замёрзшей ладони сверкали белые шрамы от слов, которые Долорес Кхембридж заставляла его вырезать на собственной руке: «Я никогда не должен лгать».

— Не припомню, чтобы вы встали на мою защиту, когда я доказывал, что Вольдеморт вернулся. В прошлом году министерство почему-то не стремилось со мной дружить.

Воцарилось молчание, ледяное, как земля у них под ногами. Гном извлёк червяка и радостно обсасывал его, привалившись к нижним веткам рододендрона.

— Что сейчас делает Думбльдор? — бесцеремонно осведомился Скримджер. — Где бывает, когда его нет в «Хогварце»?

— Понятия не имею, — ответил Гарри.

— А если б и знал, не сказал бы, — продолжил за него Скримджер. — Так ведь?

— Не сказал бы, — подтвердил Гарри.

— Что ж, придётся мне выяснять самостоятельно.

— Попробуйте. — Гарри равнодушно пожал плечами. — Но вы ведь умнее Фуджа и, казалось бы, должны учиться на его ошибках. Он пытался вмешиваться в дела «Хогварца». И теперь, как вы, может быть, заметили, он больше не министр. А Думбльдор по-прежнему директор. На вашем месте я бы оставил Думбльдора в покое.

Повисла длинная пауза.

— Очевидно, над тобой он славно потрудился, — в конце концов холодно проговорил Скримджер, жёстко глядя на Гарри сквозь очки в проволочной оправе. — Человек Думбльдора до мозга костей — так, Поттер?

— Да, так, — сказал Гарри. — Рад, что мы это выяснили.

Он повернулся спиной к министру и зашагал к дому.

Вскоре после Нового года, под вечер, Гарри, Рон и Джинни выстроились перед очагом, собираясь отправиться в «Хогварц», — министерство организовало одноразовое подключение к кружаной сети для быстрой и безопасной переброски учеников в школу. Провожала ребят только миссис Уизли: мистер Уизли, Фред, Джордж, Билл и Флёр были на работе. Миссис Уизли утопала в слезах. Впрочем, надо признать, она почти постоянно плакала с тех самых пор, когда в Рождество Перси вылетел из дома в очках, залепленных пюре из пастернака (авторство этого подвига приписывали себе Фред, Джордж и Джинни).

— Не плачь, мам. — Джинни похлопывала по спине миссис Уизли, рыдавшую у неё на плече. — Всё нормально...

— Да, не переживай о нас, — сказал Рон, позволяя матери запечатлеть на своей щеке очень и очень влажный поцелуй, — а тем более о Перси. Он такой дебил, что не велика потеря, правда?

Миссис Уизли расплакалась ещё сильнее и обняла Гарри.

— Обещай, что будешь осторожен... не полезешь на рожон...

— А я никогда не лезу, — ответил Гарри. — Вы ж меня знаете, я люблю жить тихо-спокойно.

Миссис Уизли слезливо хихикнула и отступила.

— Ладно, детоньки мои, будьте умницами...

Гарри шагнул в изумрудный огонь и выкрикнул:

— «Хогварц»!

Перед глазами напоследок мелькнули уголок кухни и мокрое лицо миссис Уизли, а затем пламя объяло Гарри целиком. Его закружило, завертело; перед ним пронёсся размытый калейдоскоп чужих колдовских жилищ, но картинки исчезали, не успевал он что-нибудь рассмотреть. Чуть погодя движение замедлилось и наконец резко остановилось. Гарри стоял в камине кабинета профессора Макгонаголл, которая, когда он полез через каминную решётку, на мгновение оторвалась от работы и сказала:

— Добрый вечер, Поттер. Постарайтесь не испачкать ковёр.

— Что вы, профессор.

Гарри поправил очки и пригладил волосы. В камине тем временем показался вертящийся Рон. Подождав Джинни, все трое вышли из кабинета Макгонаголл и направились в гриффиндорскую башню. По дороге Гарри выглядывал в окна. Солнце уже садилось, и всю территорию замка укрывал снежный ковёр, ещё плотнее, чем в саду «Гнезда». Вдалеке, перед хижиной, Огрид кормил Конькура.