Микки Спиллейн - Охотники за девушками

Минуту Лери молчал, затем спокойно проговорил:

— Конечно, понял, возможно, тебе самому нужно принять кое-что из лекарства.

Я слышал свистящее дыхание Пата. Его рука застыла на моей, и даже не видя, я знал, какое у него было лицо. Видел его таким однажды за секунду до того, как он ударил парня.

Теперь заговорил я:

— Он прав, старина. Ты действительно болен.

Я знал, что произойдет и что от этого никуда не уйдешь. Было похоже на полет в никуда, где все спокойно и мирно, и не хотелось пробуждаться из этого состояния, потому что тогда будет действительно больно, а ты этого не хочешь.

— Как тебе сейчас? — спросил Лери.

Это был глупый вопрос. Я опять закрыл глаза.

— Мы подержим тебя в больнице.

— Не нужно мне никакого сочувствия, — сказал я ему.

— Не беспокойся. Ты значишься в списках как завзятый алкоголик, и если будешь осторожным, то сможешь опять быть на улице. Однако сейчас я сомневаюсь в этом. Капитан Чамберс здорово тебя тряхнул.

— Черт с ним.

— И он не один.

— А кто же еще? — мой голос еле звучал.

— Д. А., его ассистент, и какой-то неизвестный из главного управления интересуются тем, что ты знаешь.

— Черт с ними со всеми.

— Им будет легче забрать тебя отсюда.

— Великолепно. Но я первый раз так долго лежу в постели, и мне здесь нравится.

— Майк, — его голос изменился. В нем было сейчас что-то нехарактерное для профессионального медика у постели больного. Он был обеспокоен, я открыл глаза и посмотрел на него. — Мне не нравится, что происходит с Патом.

— Он бандит.

— Подходящее слово, но к нему неприменимо.

— Он хулиган.

— В каком-то смысле. Он полицейский, а большинство людей — нет. Пат нормальное, чувствительное существо. По крайней мере был. Я повстречал его, когда ты еще ходил на горшок. Я многое слышал о тебе, мистер. Наблюдал, как менялся день ото дня характер Пата, а причиной этих изменений был ты, и то, что ты делал с Велдой.

Опять это имя. С ним я жил каждую секунду своей жизни. Это имя было моим, сказкой с черными, как ночь, волосами.

— Почему это должно было его волновать?

— Он говорил, что она была его подругой.

Очень медленно я раскрыл глаза.

— Знаете ли вы, кем она была для меня?

— Думаю, что да.

— О’кей.

— Но он тоже мог любить ее, — сказал Лери.

— Она любила меня, док.

— Тем не менее он любил ее. Может быть, ты никогда не представлял себе этого, но у меня такое впечатление. Ведь ты знаешь, он все еще холостяк.

— О! Он влюблен в свою работу. Я знаю его.

— Знаешь ли?

Я мысленно вернулся к той ночи, давным-давно, и не смог сдержать на своем лице ухмылку.

— Возможно, нет, док. Возможно, нет. Но это интересная мысль, объясняет массу вещей.

— Сейчас он против тебя. Для него ты убил ее. Вся его жизнь, его характер изменились. Ты — центральная фигура. До сих пор он никогда не пытался заставить тебя расплачиваться за то, что случилось. А сейчас держит тебя в крепком кулаке, и, поверь мне, ты будешь отделан по первому классу.

— Это уже серьезный разговор, док.

— Приходилось бывать с ним в переделках, парень.

Я взглянул на Лери. Его лицо было напряженным, глаза пытливыми и серьезными.

— Что же я должен делать?

— Он мне никогда не говорил, и я не интересовался, но он мой друг.

— Когда-то был и моим.

— Сейчас нет.

— Чего же вы ожидаете от отпетого алкоголика, и притом убитого?

Впервые он рассмеялся, и это был естественный смех.

— Я слышал, ты взвешивался и в тебе было 203 фунта?

— Приблизительно.

— Ты спустил до 163, обезволен, недокормлен. Полное ничтожество.

— Вы не должны напоминать мне об этом.

— Не в этом, конечно, дело, но ты потерпел неудачу.

— Нет.

— Разве?

— Врачи не говорят серьезно с покойниками. Я знаю, кем я был.

— Сдаюсь, — он засмеялся.

— Так говорите.

— О’кей. Ты очень мнительный. Но это ни в коей мере не определяет твоего физического состояния. Что-то случилось, и ты начал топить себя в виски.

— Я слабый тип.

— Комплекс неполноценности. Такое случается с некоторыми идиотами, которых я повидал немало. Им все нипочем, пока не случится что-либо непоправимое, и тогда они теряют себя. Полностью.

— Как я?

— Как ты.

— Продолжайте.

— Ты был пьяницей.

— Ну, таких много. Я даже знаю некоторых врачей, которые…

— Ты быстро станешь таким, как они.

— Аминь, док.

— Я не сую нос в чужие дела, — напомнил он мне.

— Так говорите по существу.

— Конечно, — сказал он. — Расскажи мне о Велде.

— Это было давно, — проговорил я и сразу пожалел, потому что не хотел говорить об этом. Пусть мертвые остаются мертвыми. Но была ли она мертва? Возможно, если я сейчас же расскажу, то смогу быть уверенным.

— Рассказывай, — попросил Лери.

— Пат когда-нибудь говорил вам что-либо?

— Ничего.

Итак, я начал.

— Это было обычное дело.

— Да?

— Некий мистер Рудольф Сивак связался со мной. Он был из Чикаго, имел кучу денег и был женат на вдове по имени Марта Синглотон, которой по наследству досталось большое мануфактурное предприятие. Они были из самых богатых людей в Чикаго. Тем не менее приехали в Нью-Йорк, где она захотела быть очень известной и всюду представляла своего нового мужа.

— Это типично, — сказал Лери.

— Богатые суки.

— Продолжай.

Я продолжил:

— Они собирались выставить напоказ все драгоценности, которые ее покойный муж оставил ей. Они были значительными и служили для всех вокруг предметом зависти. А ее муж решил нанять охрану.

Лери сделал движение головой:

— Единственная дельная мысль.

— Конечно. Поэтому он и пригласил меня к себе. Он хотел сохранить драгоценности.

— На то была какая-нибудь особая причина?

— Не прикидывайтесь дурачком. Они стоили полмиллиона. Я не мельчусь с работой.

— Тривиально.

— Разумеется, док, как аппендицит.

— Своеобразное отношение.

— Док, — сказал я, — позже я собираюсь врезать вам по морде. Понятно?

— Конечно.

— Это мое слово.

— Понятно.

— О’кей, док. Это было обычное дело. Объектом была дама. В это время многие вечеринки обслуживались лучшей частью охранных групп, которые наблюдали, как целое состояние пропадало у здоровой девки, которой оно вовсе не было нужно, — но это было классикой. По крайней мере в нашем деле.

— Как?

— Неважно. Наконец она позвала нас внутрь. Я рассчитал, что будет лучше, если мы изменим заведенный порядок. Той ночью я был на случай убийства. Я сообразил, что лучше всего будет послать Велду, так как она сможет все время быть рядом с клиенткой, даже в туалете.

Лери прервал меня.

— Не возражаешь, если я задам грубый вопрос?

— Нет.

— Была ли ситуация столь важной, или вы думали больше о выгодном исходе, когда распределили свою группу на два отделения?