Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Она вопрошающе поглядела на Томаса, и тот кивнул.

— И Невил с новой женой тоже здесь.

Томас Ройд удивленно приподнял брови. И помолчав, спросил:

— Немного неловко — да?

— Безусловно. Но Невил сам так захотел.

Она замолчала. Ройд тоже ничего не говорил, но она, словно почувствовав сомнение в его молчании, решительно повторила:

— Это действительно была его идея.

— Но зачем?

На мгновение отпустив руль, она всплеснула руками.

— О, это все современные штучки! Все должны понять друг друга и стать друзьями. Что-то в этом роде. Однако насколько я могу судить, пока это плохо получается.

— Наверно, иначе и быть не могло, — сказал Томас. — А какова его новая жена?

— Кей? Красавица, конечно. Она действительно очень красива. И очень молода.

— И Невил влюблен в нее?

— Да, конечно. Ведь они всего год как женаты.

Томас Ройд медленно повернул голову в сторону собеседницы и посмотрел на нее. На губах его мелькнула легкая усмешка.

— Я вовсе не это хотела сказать, — торопливо проговорила Мэри.

— Оставьте, Мэри. Я прекрасно понял, что вы хотели сказать.

— Ну да… каждому сразу ясно, что, вообще говоря, у них очень мало общего. Друзья, например… — Мэри замолчала.

— Кажется, они познакомились на Ривьере? — спросил Томас. — Я почти ничего не знаю об этом. Только то, что писала мне мать — просто факты.

— Да, они познакомились в Каннах. Невил увлекся, но, насколько я знаю, он и раньше увлекался, однако раньше это проходило довольно безболезненно. Я по-прежнему считаю, что если бы все зависело только от него, то из этого увлечения ничего бы не вышло. Ведь он любил Одри, вы знаете.

Томас кивнул.

— Не думаю, — продолжала Мэри, — чтобы он хотел доводить до развода. Уверена, что нет. Но эта девушка имела весьма серьезные намерения. Она бы не успокоилась, пока он не разорвал с женой, — а что может сделать мужчина в подобных обстоятельствах? Ему, конечно, льстила такая ситуация.

— Она была по уши влюблена в него?

— Может быть, — неуверенно ответила Мэри.

Встретив удивленный взгляд Томаса, она покраснела.

— Может, то, что я скажу, нехорошо, но… Вокруг нее все время крутится молодой человек, красивый такой, очень похож на жиголо, давний ее приятель, и, знаете, иногда нет-нет да и задумаешься: может, Кей привлекло в Невиле его богатство и положение. У нее самой, полагаю, не было ни пенни за душой.

Она смущенно умолкла. Томас Ройд задумчиво промычал:

— У-гу.

— А может, — продолжала Мэри, — мне это просто кажется. Внешность у Кей и в самом деле потрясающая — вот она и раздражает разных вреднющих старых дев…

Ройд задумчиво поглядел на собеседницу, на его бесстрастном лице нельзя было ничего прочесть. После долгой паузы он спросил:

— Ну а в чем, собственно, нынешние трудности?

— Да понимаете, я и сама никак не пойму! И это очень странно. Естественно, мы предупредили Одри заранее… Но и она, похоже, не возражала против встречи с Кей — отреагировала на эту весть очень положительно. Она и сейчас ведет себя лучше не бывает. Одри, впрочем, всегда на высоте. С ними обоими она держится прекрасно. Вообще-то она очень скрытная, и никогда не знаешь, что она думает и чувствует на самом деле, но, положа руку на сердце, я не верю, что ее все это совсем не задевает.

— Ну почему? — сказал Томас Ройд и как бы между прочим добавил: — Как-никак три года прошло.

— Чтобы такая женщина, как Одри, все забыла? Она ведь очень любила Невила.

Томас Ройд поерзал на сиденье.

— Ей всего тридцать два. Вся жизнь впереди.

— Так-то оно так. Но ведь она ужасно страдала. У нее был настоящий нервный срыв.

— Знаю. Мать мне писала.

— В каком-то смысле, — сказала Мэри, — вашей матери, наверное, было даже полезно общаться с Одри, это помогло ей отвлечься от собственного горя. Ведь тогда ваш брат погиб. Мы так переживали…

— Да. Бедняга Адриан. Он всегда любил лихачить.

Собеседники замолчали. Мэри сделала отмашку, подавая знак, что собирается сворачивать на Солткрик.

Они уже спускались с холма по узкой извилистой дорожке, когда она спросила:

— Томас, а вы хорошо знаете Одри?

— Так себе. Последние десять лет мы почти не виделись.

— Но вы же росли вместе. Она была вам с Адрианом как сестра?

Он кивнул.

— Вы не замечали, что она, ну… немного неуравновешенна? Это, конечно, не совсем точное слово. Но у меня такое ощущение, что с ней сейчас что-то не так. Она, конечно, ведет себя безупречно… я бы даже сказала противоестественно безупречно — но что там у нее внутри, за этой внешней корректностью? У меня иногда такое чувство, будто там настоящий вулкан страстей. Но каких — не знаю. Только чувствую: что-то не так! Что-то происходит! Это беспокоит меня. Я понимаю, сама атмосфера в доме действует удручающе. Мы все какие-то нервные, дерганые. Но в чем дело — не пойму. Иногда, Томас, мне становится просто страшно.

— Страшно? — Его ленивое любопытство заставило ее взять себя в руки, и она нервно рассмеялась.

— Да, звучит довольно глупо… В общем, ваш приезд очень кстати — отвлечет нас… Ну, вот мы и дома.

Они сделали последний поворот. Галлз-Пойнт, выстроенный на плоской вершине утеса, возвышался над рекой. С двух сторон к воде спускались отвесные скалы. Слева от дома был сад и теннисный корт. Справа, прямо у дороги, — гараж, современное дополнение к общему ансамблю.

— Я только поставлю машину, — сказала Мэри, — и вернусь. Херстолл вас проводит.

Херстолл, пожилой дворецкий, приветствовал Томаса как старого друга.

— Очень рад видеть вас, мистер Ройд. Столько лет прошло. Миледи тоже будет рада. Вам отвели восточную комнату, сэр. Думаю, все сейчас в саду, или желаете сначала подняться в свою комнату?

Томас покачал головой и, пройдя через гостиную, подошел к открытой стеклянной двери на террасу. Некоторое время он наблюдал, оставаясь незамеченным.

На террасе были только две женщины. Одна сидела в углу балюстрады и смотрела на реку. Другая смотрела на нее.

Сидящая в углу, была Одри, другая, судя по всему, Кей Стрэндж. Кей не знала, что за ней наблюдают, и поэтому не считала нужным скрывать свои истинные чувства. Томас Ройд был, конечно, не самый большой знаток женской натуры, но и он сразу понял, что Кей Стрэндж, очень и очень не любит Одри.

Одри же смотрела на реку и, казалось, не обращала на Кей абсолютно никакого внимания.

Томас не видел Одри семь лет. Он внимательно вглядывался в нее. Изменилась ли она? И если изменилась, то насколько?

Конечно, изменилась, наконец решил он. Стала тоньше, бледнее, более эфирной, что ли, но было и еще что-то — неуловимое, чего он так и не смог определить. Казалось, она сдерживает себя, ни на секунду не расслабляясь, — и в то же время замечает все, что происходит вокруг. Она похожа на человека, который хранит какую-то тайну, подумал Ройд. Но что это за тайна? Он был наслышан о том, что ей пришлось пережить за последние годы. Он ожидал увидеть следы печали и потерянности, но это было нечто совсем иное. Она напоминала ребенка, который изо всех сил сжимает в кулачке свое сокровище, желая его спрятать — и привлекая к нему тем самым всеобщее внимание.