Жорж Сименон - Колебания Мегрэ

— Да.

— Однако вы не желаете, чтобы мы начали расследование.

— Оно ничего не даст.

— И не хотите, чтобы мы вас защитили?

— Каким образом?

— Тогда зачем же вы снова здесь?

— Чтобы поставить вас в известность. Чтобы в случае, если произойдет несчастье, не подумали, что я умер естественной смертью. А не успей я вас предупредить, так бы и произошло. Я много читал об отравлениях. Даже ваши эксперты утверждают, что в десяти случаях лишь однажды удается установить личность отравителя, в остальных же девяти случаях преступник остается безнаказанным.

— И где же вы это читали?

— В одном журнале по вопросам судебной медицины.

— Выписываете его?

— Читал в публичной библиотеке. А теперь скажу вам следующее: это даром не пройдет.

Мегрэ вздрогнул, поняв, что услышит самое главное.

— Что вы конкретно имеете в виду?

— Прежде всего я принял меры предосторожности, вчера я вам сообщил об этом. Кроме того, исходя из той самой статистики, о которой я вам только что говорил, я не стану полагаться на правосудие и, если успею, сам расправлюсь с преступницей.

— Насколько я понимаю, вы намерены убить свою жену раньше?

— Разумеется, прежде чем умереть, но не раньше, чем ей удастся отправить меня на тот свет. Ядов, которые оказывают мгновенное действие, немного, да и приобрести их весьма сложно. С того момента, как я узнаю, что ей удалось сделать свое черное дело, до минуты, когда я окажусь беспомощным, пройдет какое-то время. Дома у меня есть заряженный револьвер. Оружие зарегистрировано, можете справиться в мэрии. Жене об этом известно, он у меня много лет. Однако с некоторого времени я прячу револьвер в надежном месте. Она уже искала. И продолжает искать…

Были моменты, когда Мегрэ хотелось, не мешкая, отправить своего гостя в спецлечебницу полицейского управления.

— А что, если сегодня вечером, спустя полчаса после ужина вы почувствуете рези в животе?

— Не беспокойтесь, господин комиссар. Отличить отравление от несварения желудка я сумею. К тому же у меня всегда было превосходное пищеварение.

— Но если вы почувствуете, что это отравление, то начнете действовать?

— Если почувствую, то колебаться не стану.

— Выстрелите?

— Да.

Телефонный звонок, прозвучавший в кабинете, где возникла напряженная, какая-то тревожная атмосфера, для Мегрэ прозвучал как удар грома.

— Это Люка, шеф…

— Да.

— Я не мог связаться с вами раньше, потому что не хотел оставлять ее одну…

— Кого именно?

— Женщину… Сейчас все объясню… Мне пришлось ждать, пока подойдет кто-нибудь из инспекторов, чтобы подняться и позвонить вам… Меня Торранс подменил…

— Поживей. Да не кричи так громко, а то в ушах звенит.

Догадался ли Мартон, что дело в какой-то степени касается и его?

— Понял, шеф… Да, вот еще что!.. Жанвье показал мне вашего человека, когда тот выходил из магазина… Я пошел за ним следом, а Жанвье стал автобус ждать… Пока мы шли в толпе, а народу было много, я ничего не замечал. Но, когда пересекли двор Лувра, а потом вышли на набережную, я понял, что не я один «веду» его.

— Продолжай.

— За ним по пятам шла женщина… Думаю, она меня не заметила, но полной уверенности в том нет. Дошла до самой набережной Орфевр. Она до сих пор здесь, метрах в ста от подъезда…

— Опиши…

— Нет смысла. После того как я сдал женщину Торрансу, я поднялся наверх и попросил Жанвье взглянуть на нее…Он только что вернулся с улицы… Передать ему трубку?

— Да.

— Алло, шеф… Это свояченица, Дженни…

— Ты уверен?

— Конечно.

— Она тебя не узнала?

— Нет. Я уж постарался.

— Спасибо.

— Какие-нибудь указания будут?

— Пусть Торранс продолжает наблюдение.

— А как с мужчиной? Должен ли Люка «вести» его, когда он выйдет?

— Да.

Комиссар повесил трубку, поймав на себе вопросительный взгляд Мартона.

— Это моя жена? — спросил специалист по электропоездам.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего. Мне давно следовало понять, что правду вы все равно не скажете.

— Вы слышали?

— Нет. Но из того немногого, что вы сами произнесли, можно было догадаться. Если это моя жена…

— То что?

— Ничего. Напрасно я к вам вчера приходил, а сегодня тем более. Вы же мне не верите…

— Я рад бы вам поверить. Послушайте! Раз уж вы упорствуете, хочу вам кое-что предложить. Дело в том, что доктор Штейнер под предлогом соблюдения врачебной тайны отказался отвечать на мои вопросы.

— Вы хотите, чтобы меня обследовал другой врач?

— Психиатр из спецлечебницы нашего управления. Это честный человек, всемирно известный профессор.

— Когда? Сию же минуту?

Уж не совершил ли комиссар промах. Похоже, собеседник его на мгновение смутился.

— Нет. Сейчас я не смею его беспокоить. Он придет на службу завтра утром.

— Если не слишком рано, — спокойно ответил Мартон, — то я успею предупредить начальство.

— Вы согласны?

— Почему бы мне не согласиться?

— И согласны подписать документ, подтверждающий, что вы по доброй воле согласились пройти этот осмотр?

— Если вам это необходимо.

— Любопытный вы человек, господин Мартон.

— Вы находите?

— Знаю, вы и сюда пришли по доброй воле. Отвечать на мои вопросы вы не обязаны. Однако мне хотелось бы кое-что выяснить.

— И вы мне поверите?

— Постараюсь. Уверяю, никакого предвзятого мнения относительно вас у меня нет.

Это заявление вызвало лишь саркастическую усмешку.

— Вы любите свою жену?

— В данный момент?

— Разумеется, в данный момент.

— В таком случае, нет.

— Она вас любит?

— Она ненавидит меня.

— Я был иного мнения о вашей семье, когда вы ушли отсюда вчера утром.

— Мы не успели добраться до сути дела. К тому же у вас не было такого желания.

— Как вам угодно. Можно продолжать?

— Прошу вас.

— Вы любили ее?

— Думал, что любил.

— Объясните, что вы этим хотите сказать?

— До встречи с ней я жил один, не позволяя себе никаких развлечений. Много работал, вы знаете. Чтобы выбраться из болота и достичь настоящего своего положения, потребовалось положить много сил.

— Вы никогда не вступали в близкие отношения с женщинами до того, как встретили будущую жену?

— Очень редко. Вы догадываетесь, какого рода были эти женщины. Я испытывал больше стыда, чем удовольствия. Затем, когда встретил Жизель, я вообразил, что это и есть идеал женщины. Тот идеал я и любил. Слово «чета» звучало для меня как чудесная музыка. Я мечтал об этом. Мы должны были стать супружеской четой. Мне предстояло стать частью этой четы. Я больше не останусь одиноким у себя в квартире и в жизни, думал я. Потом дети появятся…

— Вы бездетны?

— Жизель не хотела иметь детей.

— Она вам сообщила об этом?