Жорж Сименон - Колебания Мегрэ

— Какие десять миллионов?

— Страховки.

— Когда вы застраховались? До или после появления вашей свояченицы?

— До ее приезда. Это произошло года четыре тому назад. Жизель уже работала у Швоба. К нам, словно бы случайно, зашел страховой агент. Впоследствии я догадался, что его подослала жена. Вам известно, как это делается. «Не знаешь, кому суждено жить, а кому умереть, — заявил он. — Тому, кто уйдет, утешением будет сознание того, что оставшийся…»

Мартон впервые засмеялся дробным неприятным смехом.

— Я еще не понимал, что к чему. Короче говоря, мы подписали страховой полис на сумму десять миллионов франков.

— Вы говорите «мы»?

— Да. Дело в том, что это так называемое совместное страхование.

— Иначе говоря, если ваша жена умрет, вы тоже получите десять миллионов?

— Разумеется.

— Выходит, вы в такой же мере заинтересованы в ее смерти, как и она — в вашей?

— Я этого и не скрываю.

— И вы оба друг друга ненавидите?

— Да, она меня ненавидит.

— А вы?

— У меня к ней ненависти нет. Я лишь предпринимаю защитные меры.

— Но вы любите свояченицу.

— И этого я не скрываю.

— А ваша жена любовница Швоба-Гарриса?

— Именно.

— Хотите что-нибудь добавить?

— Не знаю, что вам еще сообщить. На вопросы ваши я ответил. На некоторые даже слишком подробно. Что касается обследования, то я готов прийти завтра утром. К которому часу мне надо явиться?

— Между десятью и двенадцатью. Когда вам всего удобнее?

— Долго ли будет продолжаться обследование?

— Приблизительно столько же, что и у доктора Штейнера.

— Значит, час. Тогда, если не возражаете, в одиннадцать, чтобы не возвращаться в магазин.

Мартон неуверенно поднялся, ожидая, видно, новых вопросов.

— Свояченица ждет вас на набережной, — проговорил Мегрэ, наблюдая, как посетитель надевает пальто.

Тот застыл, сунув руку в рукав.

— Вот как!

— Это вас удивляет? Она не знала о том, что вы направляетесь ко мне?

Наступило секундное замешательство, не оставленное комиссаром без внимания.

— Конечно, нет.

На сей раз Мартон солгал, это ясно. Он вдруг заторопился, потеряв былую свою уверенность.

— До завтра… — пробормотал он.

Машинально протянул руку, спохватился, но не отдернул. Комиссар сжал его ладонь. Посетитель направился к лестнице. Закрыв за ним дверь, Мегрэ долгое время стоял неподвижно, глубоко втягивая в себя воздух.

— Уф, — вздохнул он, заметив в эту минуту Лапуэнта. Тот стоял в проеме двери, потирая уставшую руку. Такого изнурительного допроса у него еще не было.

— Люка? — произнес Мегрэ, кивнув в сторону двери, соединяющей два кабинета.

Лапуэнт понял не только вопрос комиссара, но и то, что ему не до длинных речей.

— Пошел на набережную Торранса сменить. Поскольку Торранс не в курсе дела…

Мегрэ перескакивал с одной темы на другую, но молодой детектив без труда следил за ходом его мыслей.

— А ты сам что об этом думаешь?

Кроме Жанвье, которого он постоянно «тыкал», комиссар на «ты» почти ни к кому из подчиненных не обращался. Причем когда была запарка. Это всегда доставляло Лапуэнту удовольствие, ему казалось, что они с комиссаром становятся как бы сообщниками.

— Не знаю, шеф. Я только слышал его, но не видел. А это совсем другое дело…

Потому-то комиссар его и спросил. Оба они слышали одни и те же слова. Но молодой сыщик, находившийся за дверью, не видел лица, глаз, рук, отвлекавших внимание комиссара. Примерно в таком положении находятся билетерши, слушающие пьесу из коридора: они воспринимают ее совсем иначе, чем зрители.

— На меня он произвел впечатление человека откровенного.

— А он не с пыльцой?

— Думаю, не так-то просто объяснить свои дела, когда имеешь дело с человеком вроде вас…

Произнести эти слова стоило труда Лапуэнту, который опасался, что его неверно поймут.

— Если заново прочтете свои реплики, лучше поймете мою мысль. Вот только в самом конце…

— Что в самом конце?

— В конце он, пожалуй, солгал. Во всяком случае, мне так кажется. Должно быть, невестка знала, что он приходил сюда. Он знал, что она знает. Но не знал, что она за ним следила и ждала его на набережной. Думаю, он на нее рассердился. Протокол сейчас перепечатать?

Мегрэ покачал головой, затем прибавил:

— Надеюсь, печатать тебе не придется.

Оттого что Люка не возвращался, комиссар начал нервничать. До авеню Шатийон парочку «вести» ни к чему. Мегрэ не терпелось узнать, какова была реакция Мартона, когда он увидел невестку. Лапуэнту тоже.

— Интересно, — заметил детектив, — почему он сделал вид, будто невестка не знает, что к чему.

— У него могла быть на это причина.

— Какая же?

— Он не хотел компрометировать ее, не хотел, чтобы ее привлекли к ответственности за соучастие.

— Ее могут привлечь лишь в том случае, если…

Лапуэнт удивленно посмотрел на шефа. Судя по словам Мегрэ, должно произойти нечто такое, что выставит Ксавье Мартона в невыгодном свете. Продолжать беседу было некогда: послышались быстрые шаги. Войдя со стороны инспекторской, Люка встал в дверях.

— Можно войти, шеф?

На пушистой ткани пальто белели крохотные точки.

— Снег идет?

— Начинается. Мелкая снежная крупа.

— Рассказывай.

— Той малышке, что стоит на набережной, не теплее, чем мне, да и обувь у нее легкая. Я слышал, как она стучит каблучками по мостовой. Сначала стояла у парапета, подальше от фонарей. Я видел лишь ее силуэт, но, судя по всему, она смотрела на освещенные окна. А их было не так много. Одно за другим окна гасли. Время от времени под аркой раздавались голоса. Я раньше и не представлял, что, когда выходим из нашей конторы, наши голоса так далеко слышны. Группками по два-три человека инспектора выходили из здания и, попрощавшись, расходились в разные стороны…

Словно притягиваемая окнами вашего кабинета, она подошла ближе, видно, нервничала еще больше. Уверен, порой она была готова перейти улицу и войти в управление.

— Наверное, решила, что я его арестовал?

— Не могу сказать. Наконец появился Мартон, он был один. Прошел мимо дежурного полицейского. Потом оглянулся, словно ища кого-то…

— Свояченицу искал. Я ему сказал, что она на набережной.

— Тогда понятно. Он ее не сразу обнаружил. Сперва пошел к Новому мосту, но невестка находилась в противоположной стороне. Вернулся назад. Когда он повернулся к ней спиной, она, видно, решила уйти или спуститься к пристани, но он ее успел заметить. О чем оба говорили, я не слышал. Судя по всему, он ее укорял. Руками не размахивал, но, похоже, был рассержен.

Показав на дежурного, женщина взяла Мартона под руку, и тот повел ее в сторону моста Сен-Мишель…