Жорж Сименон - Колебания Мегрэ

Иначе говоря, у Дженни это тоже вошло в привычку. Выходит, она часто прогуливается по улицам со своим зятем. Не следует ли отсюда, что они ни от кого не прячутся и, вопреки утверждению Мартона, Дженни в курсе всех событий?

Мегрэ наклонился к окошку, затем направился к выходу, держа в руках два розовых лоскутка бумаги.

Шел детективный фильм — с выстрелами, драками и этаким крутым героем, одетым во все кожаное, который прыгнул из окна в открытый автомобиль, застрелив в самом центре города водителя, занял его место за рулем и на бешеной скорости понесся, чтобы оторваться от полицейских машин, мчавшихся с пронзительным воем.

Комиссар невольно улыбнулся. Картина развлекла его. Глядя на экран, он забыл про Мартонов и свояченицу, про Гарриса, настоящая фамилия у которого Швоб, и запутанных отношениях обеих пар.

Во время перерыва, по традиции, восходящей еще к той поре, когда жена впервые оперлась о его руку, Мегрэ купил жене конфет. По укоренившейся тоже с тех времен привычке, пока жена лакомилась конфетами, комиссар курил в холле трубку, разглядывая афиши новых фильмов.

Когда супруги Мегрэ вышли из кинотеатра, по-прежнему шел снег. Крупные хлопья падали на мостовую и спустя мгновение таяли. Оба шли, наклонив головы. Все крыши домов и припаркованных автомобилей завтра будут покрыты белой пеленой.

— Такси! — воскликнул Мегрэ, опасаясь, как бы жена не простудилась. Он нашел, что она похудела, и, хотя знал, что дело не обошлось без доктора Пардона, был, тем не менее, встревожен. Комиссару подумалось, что она теперь ослабнет и может утратить свойственные ей оптимизм и жизнерадостность.

Когда автомобиль остановился возле их дома на бульваре Ришар-Ленуар, Мегрэ проронил:

— Не будешь возражать, если я вернусь через час?

В любом другом случае он не стал бы задавать жене такого вопроса; заявил бы, что у него, дескать, дела, и вся недолга. На этот же раз речь шла о расследовании, предпринимать которое его никто не уполномочил, и комиссар чувствовал себя виноватым перед женой.

— Ждать тебя?

— Не надо. Ложись спать. Я могу задержаться.

Комиссар наблюдал за тем, как жена подошла к двери и стала искать в сумочке ключ.

— К церкви Сен Пьер де Монруж, — сказал он водителю.

Улицы были почти безлюдны, на покрытой кашицей мостовой виднелись извилистые следы автомобильных шин.

— Не надо спешить… — произнес Мегрэ, а про себя подумал: «Неужели что-то произошло?» Почему же ему казалось, что развязка наступит быстро? Ксавье Мартон заходил к нему накануне. Не неделей раньше, хотя обстановка была такая же, а именно накануне. Не признак ли это приближающейся драмы? И Жизель Мартон побывала на набережной Орфевр накануне. А муж ее появился в кабинете Мегрэ еще и сегодня. Комиссар пытался вспомнить, о чем именно говорилось на этот счет в книге по психиатрии, с которой он бегло ознакомился. Может быть, напрасно он прочел ее не слишком внимательно? Страницы, в которых описывается развитие криза, он пропустил.

А ведь была причина, которая может ускорить развязку драмы, если речь идет о драме. Ксавье Мартон согласился подвергнуться обследованию в спецлечебнице полицейского управления завтра в одиннадцать утра. Сообщит ли он об этом свояченице? Или жене? Известит ли госпожа Мартон об этом событии своего любовника с улицы Сент-Онорэ? Каковы бы ни были результаты обследования, изменить что-либо в надвигающихся событиях, по-видимому, невозможно.

Возле церкви таксомотор остановился. Мегрэ заплатил по счетчику. Рядом было еще открыто кафе, в котором находилось два-три посетителя. Толкнув дверь, Мегрэ заказал грог, не столько для того, чтобы согреться, а потому, что совсем недавно шел разговор о гроге. Заметив, что комиссар направился к телефонной кабине, официант спросил:

— Жетон нужен?

— Я только загляну в телефонный справочник.

Впрочем, зачем именно это ему надо, он еще не знал. Подумав о Гаррисе, комиссар решил выяснить, есть ли телефон у Мартонов.

Телефона у них не оказалось. Много Мортонов, Мартэнов, но ни одного Мартона.

— Сколько с меня?

Комиссар шел вдоль авеню Шатийон. Улица была пустынна, и лишь в двух или трех окнах горел свет. Не увидев ни Люка, ни Лапуэнта, Мегрэ встревожился, но, перейдя улицу Антуан-Шантэн, услышал:

— Сюда, шеф…

Это был Лапуэнт, который забился в угол, наполовину закрыв лицо и засунув руки в карманы.

— Узнал ваши шаги, когда вы на авеню повернули.

— Это здесь? — спросил комиссар, мотнув головой в сторону желтого кирпичного здания с неосвещенными окнами.

— Да. Видите темную нишу справа от входа?

То был проход, каких в Париже осталось немало, даже в самом центре. Однажды на бульваре Сен-Мартэн в пять пополудни, всего в нескольких метрах от тротуара, по которому потоком двигались люди, в таком же тупике нашли убитого.

— Он выходит во двор?

— Да. Через эту арку можно входить и выходить, не беспокоя консьержку.

— Ты проверял?

— Каждые десять минут туда заглядываю. Если пойдете, будьте внимательны. К вам подойдет огромный рыжий кот, о ноги начнет тереться. В первый раз он так громко замяукал, что едва не переполошил всех.

— Хозяева легли спать?

— Еще совсем недавно были на ногах.

— Чем же они заняты?

— Не знаю. Кто-то, видно, на втором этаже находится. Свет горит, но из-за штор ничего не видно. Ждал, когда появится хотя бы силуэт, но напрасно. Должно быть, обитатель или обитатели помещения находятся в его глубине и не двигаются. На первом этаже окна тоже освещены. Но заметишь это не сразу: свет едва пробивается сквозь ставни.

Сопровождаемый Лапуэнтом, Мегрэ перешел через улицу. Оба старались не шуметь. Сводчатая арка длиной метра три-четыре походила на холодную, сырую пещеру. Во дворе было темно, хоть глаз коли. Оба остановились. К Лапуэнту подошел кот, видно, успевший к нему привыкнуть, и стал тереться о ноги.

— Легли, — прошептал молодой детектив. — Окно, которое раньше было освещено, против вас.

Подойдя на цыпочках к ставням, Лапуэнт пригнул голову и затем вернулся к комиссару. В тот момент, когда оба сыщика решили пройтись вокруг дома, на четвертом этаже дома, не во флигеле, загорелся свет. Опасаясь, что какой-нибудь жилец, прижавшись лицом к стеклу, услышит их, они замерли. Но все обошлось. За занавеской мелькнула тень. Послышался шум льющейся воды.

— Кто-то по малой надобности вышел, — облегченно вздохнул Лапуэнт.

Спустя минуту оба оказались на тротуаре напротив здания. И, странное дело, и тот, и другой почувствовали себя обманутыми.

— Спать легли, — пробормотал Лапуэнт.

Выходит, напрасно терзался сомнениями комиссар?

— Интересно… — начал Мегрэ.

Появились два полицейских на велосипедах, еще издали заметившие сыщиков. Один из них, остановившись у поребрика, громко окликнул: