Жорж Сименон - Колебания Мегрэ

— Мегрэ говорит. Господин прокурор, Мартон мертв… Тот самый, о котором я докладывал вам вчера утром… Нет, звоню с набережной Орфевр… На авеню Шатийон я оставил своего инспектора Лапуэнта… Доктор Поль извещен… Эксперты из технического отдела тоже… Не знаю… Обе женщины у меня в кабинете…

Говорил он вполголоса, хотя дверь в его кабинет была закрыта.

— Не знаю, смогу ли я туда поехать сегодня утром… Пошлю кого-нибудь сменить Лапуэнта… — произнес он с долей смущения.

Окончив разговор, комиссар взглянул на часы. На авеню Шатийон он решил отправить Жанвье, который был в курсе дела.

Проведя по щеке ладонью, Мегрэ обратился к Бонфису, составлявшему доклад о событиях прошедшей ночи:

— Не принесете ли из моего шкафа бритву, пасту для бритья и салфетку?

В присутствии женщин самому ему делать это не хотелось. Захватив с собой бритвенный прибор и туалетные принадлежности, комиссар вышел в коридор. Сняв в туалетной комнате пиджак, побрился. Помедлил, чтобы не сразу приступить к тому, что предстояло. Освежив лицо струей холодной воды, вернулся в инспекторскую, где, кроме своих сотрудников, обнаружил и официанта из кафе «Дофина», не знавшего, куда поставить поднос.

— Ко мне в кабинет… Вот сюда…

Снова снял трубку, позвонил, на этот раз жене.

— Предстоит напряженный день. Не знаю, сумею ли прийти на обед.

— Какие-нибудь неприятности? — озабоченно спросила госпожа Мегрэ, услышав усталый голос мужа.

Что можно ответить на подобный вопрос?

— Не беспокойся. Сейчас буду завтракать.

После разговора с женой комиссар обратился к Бонфису:

— Как только Жанвье появится, пусть зайдет ко мне.

Войдя в свой кабинет, откуда выходил официант, Мегрэ отпустил Жанена. Затем, словно во сне, налил кофе в три чашки.

— Сколько вам сахару? — спросил он, повернувшись к Жизель Мартон.

— Два кусочка.

Протянул ей кофе, тарелку с булочками, но модистка жестом показала, что есть не хочет.

— Сахар?

Свояченица отрицательно качнула головой. Есть она тоже не стала, и комиссар сам принялся жевать еще теплую булочку.

Рассвело, однако не настолько, чтобы можно было погасить свет. Дженни дважды порывалась задать какой-то вопрос, но всякий раз, завидев взгляд комиссара, отказывалась от своего намерения. Медлить далее было нельзя. Выпив еще чашку кофе, Мегрэ принялся не спеша набивать одну из лежавших у него на столе трубок. Поднявшись, по очереди оглядел обеих своих собеседниц.

— Начну, пожалуй, с вас, — проронил он, обращаясь к госпоже Мартон. Дженни вздрогнула и открыла было рот, чтобы что-то сказать. — Вас я попрошу обождать в другой комнате, где один из моих сотрудников составит вам компанию.

Комиссар подозвал Жанена.

— Проводите мадам в зеленый кабинет и оставайтесь с ней до тех пор, пока не приглашу вас к себе.

Инспектор поручению не удивился. Такое случалось нередко.

— Хорошо, шеф.

— Жанвье еще не пришел?

— По-моему, я слышал его голос в коридоре.

— Пусть сейчас же зайдет ко мне.

Жанен ушел, сопровождаемый свояченицей. Спустя минуту вошел Жанвье, но, заметив госпожу Мартон, сидевшую, держа в руках чашку с кофе, остановился.

— Мартон мертв, — сообщил ему Мегрэ. — В доме Лапуэнт. Он дежурил всю ночь. Хорошо сделаешь, если сменишь его.

— Какие будут указания, шеф?

— Тебе все скажет Лапуэнт. Если возьмешь машину, прибудешь раньше деятелей из прокуратуры.

— А вы не едете?

— Пожалуй, нет.

Обе двери наконец закрылись, и в кабинете остались лишь Мегрэ и госпожа Мартон. Казалось, она тоже ждала этого момента и только сейчас, видя перед собой комиссара, молча стоявшего, посасывая трубку, начала оттаивать, вернее, выходить из оцепенения, сковывавшего ее.

Было любопытно наблюдать ее ожившее, слегка порозовевшее лицо и глаза, в которых появилось иное, чем ожидание, выражение.

— Вы полагаете, что отравила его я, не так ли?

Комиссар помолчал. У него вошло в привычку не задавать вопросов сразу после того, как совершено какое-то преступление. Ведь зачастую бывает так, что подозреваемые или свидетели вначале говорят много лишнего, а затем, боясь, что их обвинят во лжи, придерживаются первоначальной версии.

По своему обыкновению Мегрэ намеренно предоставлял таким людям возможность как следует подумать и решить, под каким углом зрения и что именно они сообщат.

— Я ничего не полагаю, — проговорил он после длительной паузы. — Вы заметили, я даже не вызвал стенографа. Я не стану заносить в протокол ваши показания. Расскажите мне, что произошло.

Мегрэ знал, что его спокойствие и простота, с которой он обратился к госпоже Мартон, обезоружат ее.

— Начните, скажем, с событий вчерашнего вечера.

— Что вы хотите знать?

— Все.

Жизель растерялась, не зная, с чего начать свой рассказ, и комиссар решил хоть немного помочь ей.

— Вы вернулись домой…

— Как всегда, разумеется.

— В котором часу?

— В восемь. После закрытия магазина зашла выпить рюмку аперитива в один бар на улице Кастильоне.

— Вместе с месье Гаррисом?

— Да.

— Потом?

— Муж вернулся раньше меня. Сестра тоже была дома. Сели за стол.

— Ужин готовила ваша сестра?

— Да, как всегда.

— Вы едите внизу, в общей комнате, которая одновременно служит мастерской и спальней вашего мужа?

— Несколько месяцев назад он решил, что будет ночевать на первом этаже.

— Сколько именно месяцев?

Госпожа Мартон мысленно подсчитала, шевеля при этом губами.

— Восемь месяцев, — произнесла она наконец.

— Что вы ели на ужин?

— Сначала суп… Вчерашний… Дженни обычно варит на два дня… Ветчину с салатом, сыр, груши…

— Кофе?

— Вечером мы кофе не пьем.

— Вы не заметили ничего необычного?

Жизель помолчала, глядя в глаза инспектору.

— Смотря что вы считаете необычным. Не знаю, что вам сказать. Думаю, многое вам известно лучше, чем мне. Подтверждением тому служит присутствие детектива у наших дверей. Прежде чем сесть за стол, я поднялась наверх, чтобы снять манто и надеть домашние туфли. И тут я выяснила, что сестра выходила из дому и вернулась совсем недавно.

— Как вы это узнали?

— Я открыла дверь в ее комнату и увидела, что туфли у нее насквозь мокрые. Да и пальто было еще влажное.

— Зачем вы заходили к ней в комнату?

— Чтобы убедиться, что она выходила на улицу.

— Зачем?

По-прежнему глядя комиссару в глаза, Жизель ответила:

— Чтобы знать.

— Со стола убирала Дженни?

— Да.

— Она всегда это делает?

— Она настояла на том, чтобы вести хозяйство и тем самым покрывать расходы на ее содержание.

— И посуду моет она?

— Иногда муж помогает.

— Но не вы?

— Нет, не я.

— Продолжайте.

— Как всегда, Дженни приготовила отвар из трав. Это она завела обычай пить по вечерам отвар.