Агата Кристи - Ночь без конца

– А она проявляет интерес к вашему дому?

– Нет. Я думаю, ей не очень нравится тот архитектурный стиль, в котором ее брат создает свои дома. – И я поднялся на ноги. – Ну что же, не стану больше отнимать у вас время. Постарайтесь отыскать цыганку.

– Мы не прекратим поиски. Могу заверить вас в этом. Она нужна и коронеру тоже.

Я попрощался и вышел из полицейского участка. И знаете, как это часто бывает, когда только поговоришь о ком-то, этот человек сразу попадается тебе навстречу, Клаудиа Хардкастл выходила из здания почты, что напротив полиции, как раз когда я шел мимо.

– Мне так ужасно жаль Элли, Майк, я больше ничего не скажу. Это жестоко, когда люди говорят тебе всякие такие вещи! Но это… только это! – я не могла не сказать.

– Я понимаю, – сказал я. – Вы очень хорошо относились к Элли. Помогли ей почувствовать себя здесь как дома. Я очень вам благодарен.

– Есть одна вещь, о которой я хотела вас попросить, и я подумала, что, видимо, лучше всего сделать это сейчас, прежде чем вы уедете в Америку. Я слышала, вы скоро уезжаете?

– Как только смогу. Мне еще о многом надо здесь позаботиться.

– Ну, это всего лишь… если б вы выставили дом на продажу, я предположила, что вы тогда сделали бы это еще до отъезда… А если так, то… мне бы очень хотелось, чтобы вы сначала предложили его мне.

Я смотрел на нее во все глаза. Ну и удивила же она меня! Я от нее ни за что в жизни такого не ожидал бы.

– Значит, вы хотите его купить? А я-то думал, вам не нравится такой архитектурный стиль.

– Рудольф, мой брат, говорил, что ваш дом – лучшее из всего, что он сделал. А уж он-то знает. Я понимаю, что вы захотите продать его за очень большую цену, но я в состоянии ее заплатить.

Я не мог не подумать о том, как это странно. Клаудиа никогда ничем не выказала, что ей хоть чуточку нравится наш дом, когда она в него приезжала. И я задумался о том, о чем пару раз уже задавал себе вопрос: как же она на самом деле относится к своему сводному брату? Неужели она в действительности была так сильно к нему привязана? Я ведь почти не сомневался, что она его недолюбливает, возможно даже, просто терпеть не может. То, как она высказывалась о нем, безусловно, звучало очень странно. Однако, какими бы ни были ее чувства к нему, он определенно что-то для нее значил. И значил что-то важное. Я медленно покачал головой.

– Понимаю, вы и вправду могли подумать, что я захочу продать поместье и уехать отсюда из-за смерти Элли, – сказал я. – Только фактически это вовсе не так. Мы жили здесь и были счастливы, и именно в этом доме я буду помнить ее лучше всего. Я не продам Землю цыгана – ни за какие деньги! Можете быть в этом совершенно уверены.

Наши глаза встретились. Мы словно боролись друг с другом. Потом она опустила глаза.

Я набрался храбрости и заговорил снова:

– Это, конечно, меня не касается, но вы ведь раньше были замужем. Имя вашего бывшего мужа – Стэнфорд Ллойд?

Клаудиа с минуту смотрела на меня молча. Потом резко ответила:

– Да.

Повернулась и пошла прочь.

Неразбериха… Вот всё, что я могу вспомнить, оглядываясь назад. Бесконечные вопросы газетчиков… просьбы об интервью… потоки писем и телеграмм… умело справляющаяся с ними Грета…

Первым поразительным и даже пугающим событием было то, что родственники Элли оказались вовсе не в Америке, как мы предполагали. Настоящим потрясением для нас было обнаружить, что большинство из них находятся в Англии. Мы бы, вероятно, скорее поняли, если б здесь находилась Кора Стёйвесант. Она – женщина непоседливая, вечно метавшаяся между США и Европой, то в Италию, то в Париж, то в Лондон, то обратно на Палм-Бич или на Запад – на ранчо: туда, сюда и бог знает куда. В самый день гибели Элли она находилась не далее как в пятидесяти милях от нас, все еще продолжая подыскивать себе недвижимость в Англии. Она спешно прилетела в Лондон на несколько дней, побыть там и посетить новых агентов по продаже недвижимости, чтобы получить новые ордера на осмотр домов, и объезжала округу, осмотрев за тот день полдюжины выставленных на продажу домов.

Стэнфорд Ллойд, как выяснилось, прилетел в Лондон тем же самолетом, якобы для участия в какой-то деловой встрече. Они узнали о смерти Элли не из наших телеграмм, посланных в Соединенные Штаты, а из публичной прессы.

Отвратительные пререкания разгорелись из-за того, где следует похоронить Элли. Я считал, что совершенно естественно было бы похоронить ее здесь, где она погибла. Здесь, где мы с нею жили.

Однако родственники Элли яростно ополчились против этого. Они хотели, чтобы тело было перевезено в Америку и похоронено с ее предками. Там, где были упокоены ее дед и отец, мать и другие родные. На самом деле, если всерьез подумать, приходишь к выводу, что это естественно.

Ко мне приехал поговорить об этом Эндрю Липпинкот. Он изложил суть дела очень здраво.

– Элли никогда не оставляла никаких распоряжений о том, где она хочет быть похоронена, – подчеркнул он в заключение.

– С какой стати? – горячо возмутился я. – Сколько ей лет-то было?! Двадцать один год! Кто в двадцать один год думает, что он скоро умрет? Тогда ты еще не задумываешься над тем, где ты хочешь быть похоронен! Если б мы когда-нибудь задумались об этом, мы захотели бы, чтобы нас похоронили вместе, даже если умрем в разное время. Только кто думает о смерти в расцвете жизни?!

– Очень справедливое замечание, – сказал мистер Липпинкот. Потом продолжил: – Боюсь, вам тоже придется поехать в Америку, знаете ли. Есть очень много деловых интересов, в которых вам следует разобраться. Этого требует бизнес.

– Что за деловые интересы? Какой еще бизнес? Что мне за дело до всего этого?

– Вам, по-видимому, будет очень большое дело до всего этого. Разве вам не известно, что по завещанию вы – главный бенефициарий, лицо, получающее практически все доходы от ее собственности?

– То есть потому, что я ее ближайший родственник или что-то в этом роде?

– Нет. По ее завещанию .

– Я даже не знал, что она сделала завещание.

– О да! Элли была очень деловая женщина, несмотря на свою молодость. Понимаете, она просто вынуждена была стать такой. Она ведь жила посреди всего этого. Она написала завещание тотчас, как достигла совершеннолетия, и почти сразу после того, как вышла замуж. Оно было помещено у ее адвоката в Лондоне, с условием, что один экземпляр будет послан мне, в Соединенные Штаты. – Он помолчал немного, потом продолжил: – Если вы приедете в Соединенные Штаты, что я вам советую сделать, я полагаю, что вам также следует передать ваши дела в руки солидного адвоката с известной репутацией.

– Зачем?

– Затем, что в случае владения очень крупной собственностью, большим количеством недвижимости, акций, контрольных пакетов в различных индустриальных компаниях, вам понадобится квалифицированный профессиональный совет.