Мэрибет Мэйхью Уален - Всегда лишь она [litres]

Неожиданно уловка срабатывает. Мисс Минни отворачивается от окна и улыбается Клэри:

– Да, дорогая. Это действительно так.

Минни глубоко вздыхает, и Клэри преисполняется надежды. Сейчас та расскажет ей свою историю, и все вернется на круги своя – а это уже по крайней мере одна вещь, на которую она может рассчитывать в этом мире.

Однако то, что мисс Минни говорит дальше, выходит за рамки привычного сценария:

– Именно ради семьи я сказала Генри, что ему придется это сделать. Придется заставить эту девку молчать. – Минни продолжает смотреть в окно. Ее голос звучит тихо и ясно, когда она добавляет: – Она собиралась рассказать всем о том, что между ними было.

Кровь Клэри застывает в жилах, и она с силой вцепляется в руль, пытаясь удержать ногу на педали газа, а машину на дороге. Она бросает взгляд на мисс Минни, ожидая, что та продолжит глядеть в свое окно, но вместо этого старушка смотрит своими помутневшими глазами прямо на Клэри.

– Она тебе нравится, знаю. Я думаю об этом с того самого дня, когда ты впервые пришла отвезти меня на прогулку. Ты и ведешь себя как она. Диковатая, не такая, как все. У нее не было таких татуировок, как у тебя, но она всегда творила сумасшедшие вещи со своими волосами и еще много чего. Необузданная, бунтарка. Из тех, кого мужчины так и норовят приручить. – Минни поднимает голову. – Кто-нибудь пытался приручить тебя?

Клэри заставляет свое лицо оставаться спокойным и не выражать никаких чувств.

– Н-нет, – запинается она.

Не найдя подходящего места, Клэри в три приема разворачивается прямо посреди дороги. Она едва ли не молится, чтобы приехал полицейский и спросил ее, какого черта она творит, дабы скорее убраться подальше из этой машины и от этой сумасшедшей старухи.

– В тот день он рассказал мне все, – продолжает Минни, словно не замечая, что Клэри изменила свой маршрут и находится на грани нервного срыва. – Он сказал: «А не прокатиться ли нам, Сахарок». И я знала, что будет дальше. Я подозревала. Он просто признался во всем, пока мы ехали. Рассказал мне о той девчонке, которая на нас работала: как она соблазнила его, сбила с пути истинного. Сказал, что он должен играть в открытую, потому что она угрожала, что всем расскажет. Сказал, что у нее есть доказательства, что она может принести нам серьезные неприятности. И что ему нужно все исправить, что он сделает все что угодно. Он так и сказал: «все что угодно», и он действительно имел это в виду.

Мы ехали прямо по этой дороге, и день стоял прекрасный. И мы говорили о разных вещах, о тех вещах, что вроде и не имеют особого значения, но почему-то всегда о них говоришь. Так в то время казалось – надо о них говорить, стоит того. Потом мы пошли смотреть бейсбольный матч Нила. А после игры он оставил меня дома и пошел искать ее. Она разбила лагерь ночью, используя снаряжение из нашего магазина. Он сказал, что точно знает, где она будет, и убедится, что со всем покончено. Я, конечно, понятия не имела, о чем именно он говорит. Я поняла это позже.

Сердце Клэри стучит так громко, а тело дрожит так сильно, что она опасается панической атаки, которая не даст ей вернуться в дом, где сейчас Глиннис. Она говорит себе, что ей во что бы то ни стало нужно туда попасть, высадить Минни из машины, чтобы позвонить Хэлу Йорку, мужчине, которого любит ее мать, и рассказать ему, что она только что услышала. Она вжимает в пол педаль газа, и машина набирает скорость.

Минни качает головой.

– Тебе известно, что в ту ночь с ней была маленькая девочка? Мы всегда ужасно боялись, что маленькая девочка скажет кому-то, что она видела, или узнает его. Но мы ничего не могли с этим поделать. Мы не могли обидеть милое дитя – слишком рискованно для нас обоих. Надо было просто надеяться на лучшее. И тогда это лучшее случилось: маленькая девочка сказала полиции, что это сделал кто-то другой. – Воцаряется тишина, а затем Минни продолжает: – Она приходила сюда на днях, чтобы отвезти меня. Ты это знала?

Не сводя глаз с дороги, Клэри заставляет себя кивнуть.

– Я тогда сказала ей, что знаю, кто она такая. Но не думаю, что она сообразила, о чем это я. – Минни щелкает языком. – Теперь эта маленькая девочка мертва. – Она качает головой. – Какая жалость.

Минни раздумывает о сказанном несколько минут, а затем поворачивается и смотрит на Клэри, пока та наконец-то заезжает на подъездную дорожку дома старухи.

Клэри паркуется и, пошатываясь, выбирается из машины, как можно дальше от подернутого катарактой взгляда Минни, а потом падает на четвереньки в полосу придорожной травы. Пахнет землей и зеленью, а былинки щекочут ее нос. Клэри тошнит. Рвет.

Глиннис выбегает из дома.

– Бедная, – причитает она. – Я не должна была позволять тебе катать маму сегодня! Я знала, что это чересчур!

Глиннис нависает над Клэри, пока та сплевывает в траву, ведя себя так, будто не замечает в поведении Клэри ничего особенного.

– Мама расстроила тебя? Она сказала, что собиралась о чем-то с тобой поговорить, но я не обратила на это внимания. Я просто решила, что она будет рассказывать тебе ту же историю, что и обычно.

Глиннис заламывает руки и продолжает тараторить:

– Она была не в своей тарелке с тех пор, как Энни пришла сюда, чтобы отдать ей этот носовой платок, если хочешь знать правду. Она просто сидит и треплет этот платок, как безумная. Потом она увидела в новостях, что Энни умерла, и стала вести себя еще более странно, чем обычно. Так что не бери в голову – что бы она ни сказала. Хорошо?

Глиннис смотрит на Минни, которая все еще невозмутимо восседает на переднем сиденье машины, затем снова на Клэри, сидящую на корточках и томящуюся от жажды.

– Бедняжка, – говорит она. – Я могу как-то помочь?

Клэри кивает и поднимает глаза на Глиннис, полуденное солнце сияет над ее головой. В дверях дома Лорел – изумленно наблюдает за ними. Клэри вытирает рот тыльной стороной ладони:

– Мне нужно, чтобы вы позвонили 911.

На самом деле его новые отношения были идеей Энни. Идеей, которой он долго противился. Но как только Энни приняла кольцо Скотта, он сказал ей, что готов. Он надел рубашку, которая нравилась ей, – ту, что она купила ему на день рождения, заметив, что рубашка подчеркивает цвет его глаз. Он хотел, чтобы Энни увидела, что теряет, когда рассказал ей о девушке, которую встретил и которая понравилась ему. И она действительно ему нравилась. Эта часть не была ложью.

Девушка, которая станет его, была красивой и доброй, а ее манера речи едва заметно напоминала ему манеру Энни. Его влекло к ней – просто не так сильно, как к Энни. Но, как говорится, этот поезд ушел, и ему нужно было двигаться дальше. Именно так Энни сказала ему, и он повторял эти слова в своей голове – ее же голосом, чтобы она всегда была рядом, даже если не с ним.