Уильям Сароян - Путь вашей жизни

Джо (удивленный) . Ах да. (Размышляя.) А почему бы ей, собственно, и не захотеть? Такой славный парень.

Ник. Она была артисткой. Ее засыпали цветами короли из Европы. Ее приглашали обедать самые высокопоставленные, самые знатные юноши. Том ей вовсе не пара.

Том (вбегает. Он в отчаянии) . Заезд уже начался, когда я вошел. Фрэнки не принял ставки. Маккарти шел сзади до последней прямой. Я уже был рад, что мы сберегли наши денежки. А потом он рванулся и выиграл: обогнал всех на два корпуса.

Джо. Сколько за него платили — пятнадцать к одному?

Том. Еще больше, но Фрэнки не принял ставки.

Ник (швыряя через комнату посудное полотенце) . А, чтоб тебя!

Джо. Давай деньги.

Том (отдавая деньги) . У нас было бы почти полторы тысячи.

Джо (скучающе, небрежно, придумывая на ходу) . Ступай в магазин Швабахера и купи мне карту Европы. Самую большую, какая только у них найдется. На обратном пути зайдешь в какую-нибудь комиссионную лавчонку на Третьей стрит и купишь револьвер получше. И несколько патронов к нему.

Том. Она плачет у себя в комнате, Джо.

Джо. Ступай, купи мне все это.

Ник. Вы что собираетесь делать: взглянуть на карту, а потом выйти и пристрелить кого-нибудь?

Джо. Хочу посмотреть названия европейских городов, рек, гор я долин.

Ник. А револьвер зачем?

Джо. Хочу изучить его. Интересуюсь, как устроены вещи. Вот тебе двадцать долларов, Том. Ступай за покупками.

Том. Большая карта Европы и револьвер.

Джо. Выбери получше. Скажи продавцу, что не разбираешься в оружии и доверяешь ему. Больше десяти долларов не плати.

Том. Что это ты задумал, Джо? Что это за глупые шуточки с револьвером?

Джо. Смотри, чтобы тебе не всучили плохого,

Том. Джо…

Джо (раздраженно) . Что, Том?

Том. Зачем ты меня все время посылаешь за всякими идиотскими вещами?

Джо (с гневом) . Никакие они не идиотские. Сказано: ступай!

Том. А как же Китти, Джо?

Джо. Пусть выплачется. Ей это полезно.

Том. Если она придет тут без меня, поговори с ней, Джо, ладно? Расскажи ей обо мне.

Джо. Хорошо, ступай. Заряжать револьвер не надо. Купишь и принесешь сюда.

Том (идет к двери) . С чего это я стал бы его заряжать? Очень надо!

Джо. Погоди минутку. Унеси эти игрушки.

Том. Куда унести?

Джо. Отдай их какому-нибудь малышу. (Подумав.) Нет, отнеси их лучше Китти. Я как-то раз перестал плакать при виде игрушек. Поэтому я тебя за ними и посылал. Мне хотелось выяснить, чем это они меня успокоили. Они мне тогда показались, помню, ужасно глупыми.

Том. Ты не шутишь, Джо? Ты правда хочешь, чтобы я отнес их Китти? Думаешь, они успокоят и ее?

Джо. Быть может. Они так хитро устроены, что, заинтересовавшись ими, забываешь о причине плача. Для того они и нужны.

Том. Ну да, конечно. Продавщица удивилась, зачем мне игрушки. Вот я и отнесу их Китти. (Трагически.) Она как маленькая девочка. (Уходит.)

Уэсли. Мистер Ник, можно мне еще поиграть?

Ник. Конечно. Играй сколько влезет, пока я не остановлю.

Уэсли. Вы собираетесь платить мне за то, что я играю?

Ник. Конечно. Ты будешь неплохо зарабатывать.

Уэсли (с изумлением и восторгом) . Подумать только! Зарабатывать игрой на пианино! (Подходит к фортепьяно и начинает негромко играть.)

Гарри взбирается на сцену и прислушивается к мелодии. Начинает танцевать, мягко шаркая подошвами.

Ник. Из-за чего вы тогда плакали?

Джо. Из-за матери.

Ник. Что с ней случилось?

Джо. Умерла. Мне дали игрушки, и я перестал плакать.

Входит мать Ника, проворная, маленькая старушка лет шестидесяти, одетая в скромное черное платье. Лицо ее сияет радостью, Ник тоже счастлив видеть ее.

Мать Ника (по-итальянски, громко, жестикулируя) . Все в порядке, Ники?

Ник (по-итальянски) . Конечно, мама.

Они громко тараторят о своих семейных делах, после чего мать Ника уходит так же весело и шумно, как вошла.

Джо. Кто это?

Ник (горделиво и чуть грустно) . Моя мать. (Все еще глядит на качающуюся дверь.)

Джо. Что она сказала?

Ник. Ничего. Просто хотела меня видеть. (Пауза.) Для чего вам этот револьвер?

Джо. Изучаю, как устроены вещи.

Неторопливо и степенно входит старик, который выглядит так, словно в давние времена он был Китом Карсоном. Обходит помещение я наконец останавливается у столика Джо.

Кит Карсон. Зовут Мерфи. Старый траппер. Присяду?

Джо. Располагайтесь. Что будете пить?

Кит Карсон (садится) . Пиво. Как и всегда. Благодарствую.

Джо (Нику) . Кружку пива, Ник.

Ник подает на столик кружку пива.

Кит Карсон (осушив ее одним глотком, утирает тыльной стороной правой ладони свои большие белые усы. Беря быка за рога) . Вряд ли вы когда-нибудь были влюблены в карлицу весом тридцать девять фунтов?

Джо (приглядываясь к нему) . Действительно, не был, но выпейте еще пива.

Кит Карсон (интимно) . Благодарствую, благодарствую. Двадцать лет назад в Гэллапе. Явился в город парень по имени Руфус Дженкинс. Привел шесть белых лошадей и двух черных. Ищу, говорит, кого-нибудь, чтобы объездить мне лошадей. Сам не могу — левая нога деревянная. Встретились в мелочной лавке Паркера и затеяли драку — я и Генри Уолпол. Проломил ему башку медной плевательницей и удрал в Мексику. Но он не умер. Ни бельмеса не знал по-ихнему. Взял к себе скотовод по имени Диего — учился в Калифорнии. Шпарил по-нашему лучше, чем мы с вами. Твое, говорит, дело, Мерф, откормить мне этих быков, чтобы получили премию. Ладно, говорю, чем откормить? Сеном, говорит, салатом, солью, пивом и аспирином. Через два дня подрались из-за аккордеона. Сказал, будто я украл его. А я его одолжил. Треснул его аккордеоном по башке. Аккордеон — вдребезги, лучший аккордеон в мире. Жаль. Вскочил на лошадь и махнул обратно через границу. Техас. Ввязываюсь в разговор с одним типом — на вид вроде честный. Оказалось, сыщик — меня искал.

Джо. Вы говорили о карлице весом тридцать девять фунтов.

Кит Карсон. Разве забуду я когда-нибудь эту даму? Век буду помнить эту миниатюрную амазоночку.

Джо. Век?

Кит Карсон. Даже если доживу до шестидесяти.