Ярослав Гашек - Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Ярослав Гашек - Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Юмористическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Ярослав Гашек
Жанр:

Юмористическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Ярослав Гашек - Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Ярослав Гашек, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Герой романа знаменитого чешского писателя Ярослава Гашека бравый солдат Швейк — фигура одновременно комическая и трагедийная. Этот «маленький человек» литературы XX века — носитель народной смекалки и оптимизма — зримо известен всему миру по незабываемым иллюстрациям Йозефа Лады. Роман вошёл в сокровищницу мировой литературы.

Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Похождения бравого солдата Швейка - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Ярослав Гашек

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'Humbly report, sir, I belong and don't belong to the gist regiment and I haven't the faintest idea how I really stand.'	- Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, что принадлежу и не принадлежу к Девяносто первому полку и вообще не знаю, что со мною происходит.
'And what are you in gaol here for?' inquired the chaplain, continuing to hiccough.	- А за что вы здесь сидите? - спросил фельдкурат, не переставая икать.
From the chapel were wafted in this direction the sounds of a harmonium which was a substitute for an organ.	Из часовни доносились звуки фисгармонии, заменявшей орган.
The musician, a teacher who had been gaoled for desertion, wailed out on the harmonium the most mournful hymn tunes.	Музыкант-учитель, которого посадили за дезертирство, изливал свою душу в самых тоскливых церковных мелодиях.
With the hiccoughing of the chaplain these sounds blended to form a new Doric scale.	Звуки эти сливались с икотой фельдкурата в какой-то неведомой доселе дорической гамме.
'Humbly report, sir, I really don't know why I am in gaol here, but I don't complain.	- Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, я, по правде сказать, не знаю, за что тут сижу. Но я не жалуюсь.
It's just my bad luck.	Мне просто не везет.
My intentions are always the best, and in the end I always get the worst of it, just like that martyr there in the picture.'	Я стараюсь как получше, а выходит так, что хуже не придумаешь, вроде как у того мученика на иконе.
The chaplain looked at the picture, smiled and said:	Фельдкурат посмотрел на икону, улыбнулся и сказал:
' Yes, I've really taken to you.	- Ей-богу, вы мне нравитесь!
I must ask the judge advocate about you and I won't stay talking to you any longer.	Придется порасспросить о вас у следователя. Ну а больше болтать с вами я не буду.
I must get that Holy Mass off my chest!	Скорее бы отделаться от этой святой мессы!
About turn!	Kehrt euch!
Dismiss!'	Abtreten!
When Svejk returned to his family group of pants beneath the pulpit, he replied very drily and laconically to their questions about what the chaplain had wanted of him in the vestry:	Вернувшись в родную семью голоштанников, стоявших у амвона, Швейк на вопросы, чего, мол, фельдкурат от него хотел, ответил очень сухо и коротко:
'He's sozzled.'	- В стельку пьян.
The chaplain's new performance, the Holy Mass, was followed by all with close attention and unconcealed enjoyment.	За следующим номером программы - святой мессой - публика следила с напряженным вниманием и нескрываемой симпатией.
One man under the pulpit even bet that the monstrance would fall out of the chaplain's hands.	Один из арестантов даже побился об заклад, что фельдкурат уронит чашу с дарами.
He wagered his whole portion of bread against two across the jaw and won his bet.	Он поставил весь свой паек хлеба против двух оплеух - и выиграл.

What inspired the souls of everyone in the chapel at the sight of the chaplain's ministration was not the mysticism of the faithful or the piety of true Catholics; it was the feeling we have in the theatre when we do not know what the play is about, when the plot develops and we breathlessly wait to see how it is going to end.	Нельзя сказать, чтобы чувство, которое наполняло в часовне души тех, кто созерцал исполняемые фельдкуратом обряды, было мистицизмом верующих или набожностью рьяных католиков. Скорее, оно напоминало то чувство, какое рождается в театре, когда мы не знаем содержания пьесы, а действие все больше запутывается и мы с нетерпением ждем развязки.
They were absorbed in the scene which the chaplain with great devotion presented to them before the altar.	Все были захвачены представлением, которое давал фельдкурат у алтаря.
They surrendered completely to the aesthetic enjoyment of the vestments which the chaplain had put on inside out and watched all the happenings at the altar with ardent sympathy and enthusiasm.	Арестанты не спускали глаз с ризы, надетой наизнанку: все с воодушевлением следили за спектаклем, разыгрываемым у алтаря, испытывая при этом эстетическое наслаждение.
The red-haired server, a deserter from the ranks of the sextons, a specialist in petty larcenies in the z8th regiment, was doing his level best to conjure up in his memory the whole ritual, technique and text of the Holy Mass.	Рыжий министрант, дезертир из духовных, специалист по мелким кражам в Двадцать восьмом полку, честно старался восстановить по памяти весь ход действия, технику и текст святой мессы.
He was both server and prompter to the chaplain, who quite frivolously turned whole sentences upside down and instead of getting to the ordinary Mass found himself at that point of the prayer book where the Advent Mass came. He then began to sing this to the general satisfaction of the congregation.	Он был для фельдкурата одновременно и министрантом и суфлером, что не мешало святому отцу с необыкновенной легкостью переставлять целые фразы. Вместо обычной мессы фельдкурат раскрыл в требнике рождественскую мессу и начал служить ее, к вящему удовольствию публики.
He had neither voice nor musical ear, and under the vaulting of the chapel there resounded such a squealing and caterwauling as could only be heard in a pig-sty.	Он не обладал ни голосом, ни слухом, и под сводами церкви раздавались визг и рев, словно в свином хлеву.
'He's really well sozzled today,' those sitting in front of the altar said with great joy and relish.	- Ну и нализался сегодня, нечего сказать, - с огромным удовлетворением отметили перед алтарем.
'He isn't half oiled. He's been at it again!	- Здорово его развезло!
He must have got tight with some tarts somewhere.'	Наверное, опять где-нибудь у девок напился.
And now for about the third time the strains of	Пожалуй, уже в третий раз у алтаря звучало пение фельдкурата
'Ite, miss a est!' rang out from the altar like a Red Indian war-whoop until the windows rattled.	"Ite, missa est", напоминавшее воинственный клич индейцев, от которого дребезжали стекла.
Then the chaplain looked once more into the chalice, in case there should still be a drop of wine left in it, made a gesture of annoyance and addressed his listeners :	Затем фельдкурат еще раз заглянул в чашу -проверить, не осталось ли там еще хоть капли вина, поморщился и обратился к слушателям:
'Well, now you can go home, you bastards.	- Ну а теперь, подлецы, можете идти домой.
It's all over.	Конец.
I observed that you don't show that true piety you ought to have when you are in church in the presence of the Holy of Holies, you cads.	Я заметил, что вы не проявляете той набожности, которую подобало бы проявить в церкви перед святым алтарем. Хулиганы!

When you're face to face with God Almighty you're not ashamed to laugh aloud, cough and snigger, shuffle your feet, even in my presence, who represent here the Virgin Mary, Jesus Christ and God the Father, you bloody imbeciles.	Перед лицом всевышнего вы не стыдитесь громко смеяться и кашлять, харкать и шаркать ногами... даже при мне, хотя я здесь вместо девы Марии, Иисуса Христа и бога-отца, болваны!
If you do this again next time you'll get the hell you deserve and you'll learn that there's not only that hell which I preached to you about in my last sermon but one, but a hell on earth as well.	Если это повторится впредь, то я с вами расправлюсь как следует. Вы будете знать, что существует не только тот ад, о котором я вам позапрошлый раз говорил в проповеди, но и ад земной!
And if you should by any chance save yourself from the first one, I'll see you don't escape from the second.	Может быть, от первого вы и спасетесь, но от второго вы у меня не отвертитесь.
Dismiss!'	Abtreten!
The chaplain, who had just given such a wonderful practical demonstration of that damnable old custom -prison visiting - went into the vestry, changed his clothes, poured out some sacramental wine from the cask into a flagon, drank it up and with the help of the redhaired server mounted his horse which was tied up in the courtyard.	Фельдкурат, так хорошо и оригинально проводивший в жизнь старый, избитый обычай посещения узников, прошел в ризницу, переоделся, велел себе налить церковного вина из громадной оплетенной бутыли, выпил и с помощью рыжего министранта сел на свою верховую лошадь, которая была привязана во дворе.
Then he remembered Svejk, dismounted again and went to the office of Judge Advocate Bernis.	Но тут он вспомнил о Швейке, слез с лошади и пошел в канцелярию к следователю Бернису.
Judge Advocate Bernis was a man who liked society. He was an elegant dancer and a rake who was frightfully bored here and spent his time writing German verses for girls' autograph albums so as to have a supply always at hand.	Военный следователь Бернис был прежде всего светский человек, обольстительный танцор и распутник, который невероятно скучал на службе и писал немецкие стихи в свою записную книжку, чтобы всегда иметь наготове запасец.
He was the most important element in the whole apparatus of military justice, and because he had such a tremendous pile of unfinished cases and muddled documents he was held in respect by the whole military court on Hradcany.	Он представлял собой важнейшее звено аппарата военного суда, так как в его руках было сосредоточено такое количество протоколов и совершенно запутанных актов, что он внушал уважение всему военно-полевому суду на Градчанах.
He kept losing the documents for the indictment and was compelled to invent new ones. He mixed up names, lost the threads of the indictments and spun new ones just as they happened to come into his head. He tried deserters for theft and thieves for desertion. He brought in political cases which he had fabricated himself. He invented all kinds of hocus-pocus to convict men of crimes they had never even dreamt of. He invented insults to the monarch and always attributed fabricated incriminating statements to anyone, if the indictment and informers' reports had got lost in the unending chaos of documents and official correspondence.	Он постоянно забывал обвинительный материал, и это вынуждало его придумывать новый, он путал имена, терял нити обвинения и сучил новые, какие только приходили ему в голову; он судил дезертиров за воровство, а воров - за дезертирство; устраивал политические процессы, высасывая материал из пальца; он прибегал к разнообразнейшим фокусам, чтобы уличить обвиняемых в преступлениях, которые тем никогда и не снились, выдумывал оскорбления его величества и эти им самим сочиненные выражения инкриминировал тем обвиняемым, материалы против которых терялись у него в постоянном хаосе служебных актов и других официальных бумаг.
'Ballo,' said the chaplain, shaking his hand.	- Servus! - сказал фельдкурат, подавая ему руку.