АlshBetta - Русская [СИ]

— Иззи, это не наказание.

И она туда же…

Не оборачиваясь, смотрю прямо ей в глаза. В зеркало смотрю, где они — зеленые-зеленые — отражаются без искажения. Правдиво.

— Ты считаешь, награда?

Женщина подступает ко мне на шаг ближе. Теперь отражается целиком.

— Шанс, — негромко произносит, будто бы кто-то может нас услышать.

Я фыркаю. Насмешливо, саркастически, без единой капли веры.

— Шанс удавиться со счастья?

Роз кидает на пол белье. Прямо так, не особо беспокоясь. Чуть подальше от нас, чуть левее. И потом, сразу же, не давая мне себя остановить, вынуждает повернуться к ней лицом. Оставить зеркало в покое.

— Везение это не то, чем следует руководствоваться при выборе, — мудро наставляет она, стоя передо мной с добрыми, наполненными честностью глазами, — а любовь — не то, что обязательно сделает счастливым, Иззи.

Мне не нравится тема разговора. И громкие слова, и праведные мысли, озвученные в них. Мне не нравится, что Розмари так на меня смотрит, а ее руки — теперь обе — держат мои локти, вынуждая слушать.

Сегодня я выбрала среднюю по высоте танкетку, а это добавляет еще один минус к теперешнему положению: Роз не ниже меня, а я не выше ее. Мы на одном уровне, мы одного роста. Глаза в глаза.

— Гораздо важнее, когда есть уважение и забота, Белла, — она специально называет меня этим именем! Делает вид, что не замечает, но мы обе знаем, что это не так. Я исполинскими усилиями сдерживаюсь, чтобы не нахмуриться, а оставить лицо беспристрастным, — это все сказки: страсть, всесильная вера, готовность отдать все на свете и даже умереть — все это пустое до тех пор, пока таится только в одном слове.

Я смотрю на нее, стиснув зубы, и пытаюсь абстрагироваться. Не слышать. Забыть. Господи, мне идти к Каллену сейчас. Если я опять появлюсь перед ним с красными глазами…

— Жизнь не диснеевские мультики, — мягко возвращает мое внимание женщина, погладив по крепко сжавшей клатч ладони, — как бы сильно принц ни любил принцессу, он однажды обязательно ее разлюбит. Любовь кончается.

— Не надо…

— Я не хочу задеть тебя, — Роз хмурится, увидев то, что я держу губы плотно сжатыми, — Белла, все наоборот. Если ты примешь, что это решение во благо, тебе не будет ни страшно, ни больно, понимаешь? Ты перестанешь мучиться.

— Ты вышла замуж за того, кого любила…

— Я вышла замуж за того, кого думала, что любила, — она качает головой, неудовлетворенная моим ответом, — и поверь мне, сейчас я бы никогда так не поступила.

Я смотрю в сторону, не зная, как спрятаться от ее взгляда. Облизываю губы, стремясь хоть как-то отвлечь себя от слез, но понимаю, к огромному сожалению, что на них уже давно помада. Я испортила макияж.

— Белла…

— Изза! — вскрикиваю, не сдержавшись. — Меня зовут Изза, Изабелла! Не Белла, Розмари!

Ну, вот и все, слишком поздно. Чувствую знакомое жжение, ощущаю, как на мгновенье мутнеет взгляд, а потом в который раз убеждаюсь, что тушь должна быть влагостойкой.

Смотрительница же, кажется, к такому повороту дел готова. Она ласково, как делала только в детстве, как делала, когда мамы не стало, а я рыдала ночи напролет, привлекает меня к себе. Гладит по волосам, как маленькую девочку. Держит за талию, согревая руками.

— Он хороший человек, Иззи, — уверяет меня, не превышая громкости шепота, — он сделает тебя счастливой намного больше, чем сумел бы Джаспер. Ты убедишься.

— Н-нет…

— Да уж, — она мягко журит меня, задумчиво качнув пальцем блестящий замочек костюма, — только в том случае, конечно, если выдержит твое упрямство.

Я ничего не отвечаю. Опускаю голову ниже, утыкаюсь лицом в ее плечо. И плевать, что ее кофта белая, а моя косметика давно плывет от воды. И плевать, что мы давным-давно условились о недопустимости такого поведения.

— Тише, — успокаивает женщина, помогая мне взять себя в руки и отстраниться, — все хорошо. Это было всего лишь напутствие.

Я сглатываю несвоевременный всхлип, насилу сдержанно кивнув. Стараюсь дышать как можно ровнее.

— У нас осталось десять минут, чтобы все исправить, — с улыбкой, отвлекая меня, сообщает смотрительница. Сверяется со своими тоненькими серебряными часами, напоминая про время.

— Я красилась полчаса… — шмыгнув носом, тихонько отвечаю.

— Я справлюсь быстрее, — добродушно отзывается она, стерев особенно жирный черный подтек с моей щеки большим пальцем, — пойдем.

Разговора как не бывало. И того, что было в ее образе в тот момент, тоже. Словно бы раз — и сменилась картинка, а прежняя раз и навсегда забылась.

Но я все равно иду, без упрямства.

Хуже уже не будет.

Лоу — на смену Гоулу, почти его брат-близнец, разве что чуть повыше ростом — подает мне пальто сразу же, как спускаюсь с лестницы. Появляется из-за спины, вежливо здороваясь. Мою одежду держит наготове, ожидая, пока повернусь достаточно, дабы просунуть руки в рукава.

Я неслышно благодарю его, наскоро застегиваю пуговицы. Их слишком много, а они круглые, от чего ногти, сливающиеся с ними по цвету, то и дело ударяются о пластмассу. Этот звук меня раздражает.

— Мистер Свон знает, что я уезжаю? — спрашиваю хоть что-то, дабы дать себе время расправиться с застежкой. То, как Лоу следит за моими движениями, вызывает дискомфорт.

— Конечно, мисс, — мужчина утвердительно кивает, — он пожелал вам приятного вечера.

На миг даже отрываюсь от своей задачи. Тянет усмехнуться — язвительно.

— И ему тоже.

— Я передам.

В холле снова тишина — если не считать плеска декоративного фонтанчика, бог знает зачем притянутого Ронни из Египта, а это дает мне возможность убедиться, что пуговицы не самое главное в жизни. Оставляю их в покое, позволив пальто остаться незастегнутым. Оглядываюсь на мужчину.

— Куда мне идти?

Он с готовностью указывает рукой направление.

— К черному входу, мисс.

Я начинаю двигаться, и он тоже. С разницей в полшага — но такой четкой, такой ощутимой, что мне не по себе. Когда впереди появляется дверь, Лоу раскрывает ее передо мной, позволяя без лишних усилий оказаться на улице. Во время спуска по невысокой лестнице, не глядя на то, что рядом с обеих сторон имеются поручни, идет слева, готовый, если нужно, придержать меня.

Рональд расщедрился мне на сопровождающего потому, что вчера я чуть не упала, взбираясь по этой самой лестнице в дом, или потому, что не доверяет Каллену? В любом случае я не позволю охраннику поехать с нами.

— Мистер Свон передал вам, что я еду одна?

Мужчина чуть щурится:

— Да.

Что же, хоть одной проблемой меньше — мне не придется отсылать его.

На улице куда холоднее, чем мне казалось. Особенно после жара комнаты, в которой со вчерашнего дня не открывалась дверь, и при условии, что пуговицы расстегнуты, а пальто мало греет. Но на небе, на удивление, ни облачка. Темно, да. Темно и холодно. Однако звезды я все равно вижу…