АlshBetta - Русская [СИ]

— Ну конечно же. И с большим удовольствием.

Маслинка пробегает на кухню, видимо, услышав аромат утки. Совсем скоро им наполнится весь дом, но пока наслаждается лишь кошка и домоправительницы с нашим маленьким поваренком. Дамир, призывно наклонившись к любимице, бархатно гладит ее черную шерстку. Он всегда любит сильно, безбрежно, без условий. Порой я поражаюсь его такому огромному, горячему сердечку. Порой я в ужасе, что могло бы с ним быть… с нами быть, если бы та судьбоносная встреча не состоялась.

— На каких языках он говорит, Белла? — наконец и сама попробовав свое печенье, интересуется Роз.

— На русском, но теперь и на греческом. Они с Эдвардом усердно занимаются и прогресс налицо.

— Стало быть, нам с Рональдом надо выбирать, какой из этих двух языков учить.

— Вскоре Дамир заговорит и по-английски.

— Но до того момента мне бы хотелось общаться с ним на понятном ему языке.

— Для тебя это правда важно? — я задаю этот вопрос без сокрытий, как его чувствую — взволнованно, недоверчиво и с ожиданием. Все, что происходит, правильно. Только я как-то не могу поверить, что оно взаправду.

— Очень, милая. Для нас обоих.

Не поспоришь, принимая во внимание, что Рональд поздоровался с Дамиркой по-русски сегодня.

— Спасибо…

— Ну что ты, Белла. Не за что, — отмахивается миссис Свон.

У меня двоякие чувства к ее новому имени. Не могу принять, хотя могу понять. Хочу поверить, но не сильно хочу знать. Если Роз была готова к такому повороту событий, то я — точно нет. Отношения, близость, привязанность, в конце концов… но брак? Не думала, что Ронни пойдет на это снова.

Я невольно смотрю на другую сторону гостиной, где Эдвард и Рональд, за закрытыми стеклянными дверями веранды, опираясь на деревянное ограждение с видом на оливковую рощу, говорят о чем-то вот уже двадцать минут. Все, что я вижу в полуосвещенной фонарями темноте ночи — их спины. Неподвижные, практически.

Мы немного говорили с отцом сегодня. Там, в аэропорту. По пути домой. Пару фраз за обедом и пару — после. Розмари и Эдвард с одинаковым усердием и профессионализмом сглаживали любые углы, находили темы и пытались помочь нам, как могли, ведь знали, что это важно. Но к наступлению вечера, вопреки их стараниям, изменилось мало. Нам нужно больше времени. Надеюсь, все дело в этом.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — негромкий, сокровенный голос Розмари появляется словно бы из ниоткуда, мгновенно проникая прямиком в сознание. Женщина тихо выдыхает, коснувшись моей ладони. Утешающе.

Я смотрю на маму. В ее прозрачные, добрые, доверительные глаза. Я не прячу каплю отчаянья и болезненного детского страха. Роз знает о нем, Роз его видела и его утешала. Роз всегда была рядом со мной, когда было так нужно. Вопреки миру, устоям и Рональду. Вопреки себе. Я не имею права в ней сомневаться.

— Солнышко, все правильно. Ваши отношения… очень сложные. А жизнь, как бы ни хотелось, с чистого листа не начнешь. Но он изменился, Белла, правда изменился, я — как гарант этих изменений, я не лгу тебе… и если ты дашь ему шанс, хотя бы попробуешь… вы откроете новую дорогу. И пойдете по ней вместе. И вам обоим станет легче жить.

Я глубоко вздыхаю, впитывая, проигрывая и повторяя каждое из ее слов. Не так просто.

Я заметила эти изменения — еще когда только увидела их, по прилету. Что он идет не так грузно, с большей легкостью. Что на лице его нет тех извечных морщин скорби и горя, нет теней на щеках и кругов у глаз, нет щемящего выражения ужаснейшей потери в глубине взгляда. Он держит голову поднятой, а руки не сжимает в кулаки. Его кожа не бледная, его рубашки не черные, а уголки его губ приподняты в намеке на улыбку. Он больше молчит и внимательнее смотрит. Рональд, приехавший ко мне, незнаком мне. Но я очень хочу, что бы себе ни говорила, узнать его. Быть может, однажды я смогу вернуть утерянного папу из моего детства — которого хотела утешать и любить, который хоть немного, хоть когда-то, но хотел того же по отношению ко мне.

Наивно? Вполне может быть. И все же…

— Я хочу, мама, я правда хочу. Но я очень… боюсь.

Розмари сострадательно приглаживает мои волосы, обеими ладонями касаясь щек.

— Ничего, моя девочка. Я рядом. Мы все с тобой рядом — и твой муж, и твои крошки, — ее взгляд наполняется пушистым любованием, когда смотрит на мой живот, а потом и на Дамирку, — все получится. Я тебе обещаю.

Я крепко пожимаю ее ладонь.

— Ты его любишь?

— Я думаю, да, Цветочек.

— И ты с ним счастлива? — меня слегка потряхивает, с чем упорно борюсь. Закусываю губу, кратко глянув на Ронни у перил. С Эдвардом. Ну конечно же. Они говорят обо мне.

— Да, Белла. Я очень счастлива, — откровенно признается Розмари. Нет в ее словах ни фальши, ни сомнений. Выходит, все действительно правильно.

— Я поздравляю тебя, мама. Прости, что поздно… но я правда поздравляю. Ты заслужила быть счастливой.

— Ох, Цветочек, — бывшая мисс Робинс, чьи глаза так быстро влажнеют, в который раз меня обнимает, голос ее подрагивает, зато в нем — счастье, — спасибо тебе. Ты мое самое большое сокровище. Люблю тебя.

Сквозь слезы Розмари целует меня в лоб.

Выговорившись, мы с ней сидим у елки еще некоторое время. Я допиваю какао, она — свой любимый черный чай с бергамотом. Прибегает Дамирка, гордо рассказывая, что он помогал домоправительницам с уткой и даже стащил кусочек потрохов для Маслинки, а еще — у него новые раскраски. Широкие и большие, с наклейками и блестками, их подарил ему Рональд в довесок к тем подаркам, что тихонько положили под елку с Роз.

Ксай и Ронни возвращаются в комнату ближе к тому моменту, как Рада готовится доставать из духовки ужин. Эдвард приобнимает меня за талию, помогая подняться, и утешающе-нежно прикасается к губам. Воодушевляет и расслабляет одновременно. Я чувствую себя лучше, когда он рядом, о чем мистер Каллен не устает напоминать.

— Все в порядке, моя радость?

Мне забавно от того, что по-другому он практически и не называет меня. Ласка в Эдварде заливает все, что только возможно, плескаясь уже в границах океана, а не моря. Такое под силу лишь Уникальному.

— Все хорошо, — успокаиваю его. Влюбленно глажу по правой щеке, отчего Эдвард сразу же обворожительно улыбается.

Я пленяюсь этой улыбкой, отвечая на нее такой же. И случайно встречаюсь глазами с Ронни. Он улыбается тоже.

Это будет прекрасное Рождество.