Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

- Ншендж бжмит в тшчине!…

Гадоха был сражен наповал. Он и представить себе не мог, что русская способна на такое.

- Добже! - сказал он и отвернулся.

Через минуту-другую грабители с полными мешками уже бежали к ложбине, где в жидких кустиках был спрятан «Плимут» Гадохи. Ограбленный автобус продолжил свой путь.

- Что ты ему сказала? - завистливо спросили у Зои челноки.

- Что шмель жужжит в тишине.

- Это что? Пароль?

- Какой пароль? С ума вы сошли?!

Зое не поверили. И, конечно же, сообщили об этом на таможне, надеясь на послабление. В результате Зою трясли дольше всех. Все сувениры пришлось отдать таможенникам, для пограничников ничего не осталось.

- Извини, - сказала Зоя высокому парню в зеленой фуражке. - Таможня меня до донышка вытрясла. Сигареты за мной.

С этим парнем она встречалась на границе не впервые и всегда совала ему блок его любимого «Кента», хотя нужды в этом не было. Пожалуй, ей просто нравился этот синеглазый широкоплечий блондин со смущенной улыбкой. Она даже знала, что его зовут Петей. Зоя ему тоже нравилась, это было заметно.

- Может, больше не увидимся, - сказал Петя, глядя на нее особенным взглядом. - Мне тут всего полгода лямку тянуть осталось.

- Люди не только на границе встречаются, - зачем-то сказала Зоя.

- В Москве вас не найдешь, - вздохнул он, смущенно улыбаясь, - Она вон какая большая.

- Это как карта ляжет. Было бы желание.

- Желание-то у меня есть, - сказал он. Зоя засмеялась.

- Ну, если есть желание и судьба не будет против, тогда о чем разговор! - сказала она.

- Я запомню…

Вернувшись в автобус, Зоя долго ехала с ощущением, что в ее жизни только что произошло что-то хорошее. Она даже одернула себя: замужняя женщина с ребенком - и вдруг какие-то шальные мысли. В конце концов ее сморил сон, и она заснула, улыбаясь.

Год 1986-й. Миледи

Первую съемку Миледи кое-как пережила. Потом она потеряла им счет. Ей стало все равно, сколько у нее партнеров на съемке - один или сразу трое. Однажды она оказалась в постели с Филей, и когда съемка закончилась, с усмешкой подумала: вот бы тете Жене посмотреть эту пленку!

Сюжеты всегда были одни и те же. Собственно, сюжетами их назвать было нельзя. Одни и те же упражнения на заданную тему. Феликса, впрочем, это устраивало. К настоящему кино он не имел никакого отношения, хотя в его трудовой книжке значилось «режиссер». Он действительно имел диплом режиссера, но только режиссера массовых выступлений. «Массовых преступлений», как шутили коллеги. Однако помпезные действа на стадионах с певцами и вышедшими в тираж кинозвездами уже переставали собирать публику. Разве что в провинции еще можно было срубить халтурные деньги. Но что это были за масштабы? И потом, очень не хотелось расставаться с Москвой.

Феликс не долго искал свое место в искусстве, занявшись изготовлением видеопорнухи. Это была поистине золотая жила. Тут не требовалось ни системы Станиславского, ни монтажа аттракционов Эйзенштейна. Зато платили за порнокассеты по-царски. Это дело тогда еще было в новинку.

Он быстро нашел человека с собственной видеокамерой и безхозный подвал для съемок. А уж бесстыдных девиц и молодых людей с невостребованной потенцией было хоть отбавляй. Тем более - за приличные деньги. Жену Феликс уверил, что снимает в одной фирме рекламу для заграницы. Она не стала вдаваться в подробности, поскольку деньги в дом Феликс приносил регулярно, и немалые.

Но вечное благоденствие невозможно. Вскоре на черном рынке стали появляться зарубежные видеокассеты того же толка, но совсем иного качества. Культура производства порно, если тут вообще можно говорить о культуре, на проклятом Западе была неизмеримо выше. Все, от интерьеров до белья «артисток», не шло ни в какое сравнение с нашим. Если Феликс еще держался на плаву, то только потому, что его порно из-за ограниченных возможностей носило налет документальности. Это была как бы настоящая жизнь, подсмотренная в замочную скважину.

Впрочем, и другие отечественные производители не дремали, потихоньку вытесняя Феликса с рынка. В борьбе с конкурентами он постоянно менял девушек, чтобы на подпольном экране все время появлялись новые лица.

И вот однажды Филе было объявлено, что она - отработанный пар и в ее услугах больше не нуждаются, тем более что Миледи представляла собой достойную замену.

Филя знала, что когда-нибудь это случится. И все равно изгнание было для нее как удар грома. Она рыдала, валялась у Феликса в ногах, убеждая его, что готова на все. Но Феликс был неумолим, как неумолим был его бизнес.

Филя ушла, затаив в душе черную злобу. Феликс буквально растоптал ее и за это должен был поплатиться. Месть Филя придумала очень простую. Она позвонила в отделение милиции, на чьей территории находился подвал, и, найдя человека, который согласился выслушать ее длинный рассказ, в ярких красках описала то, что творилось на «съемочной площадке» у Феликса.

Накрыть такой вертеп было для милиции милым делом. Ловить голых девок - это вам не рецедивистов выслеживать с риском для жизни. От желающих участвовать в операции отбоя не было.

В тот день на Феликса нашло озарение. Ему в голову пришло нечто, что должно было оставить далеко позади всех конкурентов. Срочно доставленная в подвал Миледи ничего об этом не знала. Феликс до последнего момента помалкивал, загадочно усмехаясь. Миледи накинула на голое тело халат, который всегда теперь брала на съемки, вошла туда, где стояла многострадальная кровать, и невольно попятилась.

На атласном одеяле развалился громадный дог мраморного окраса, вывалив розовый язык.

- А собака зачем? - спросила Миледи. - Я их боюсь.

- Патрик не кусается, - успокоил Феликс. - Он у нас джентльмен. Погладь его, не бойся.

- Зачем?

- Надо же тебе познакомиться с партнером.

- С партнером? - У Миледи подкосились ноги.

- А чем он плох? - сказал Феликс. - Ты не сомневайся, мы его с шампунем помыли. У него, знаешь, столько медалей, что генерал позавидует. Элита! По собачьим меркам - граф, не меньше. Где ты еще у нас графа сегодня найдешь?

- Ну уж это нет! - затрясла головой Миледи. - Это уж слишком. Лучше умереть.

Пустые глаза Феликса обдали ее холодом.

- Умереть - это просто. Ты даже не представляешь, как просто.

Оператор в джинсовой паре негромко кашлянул, давая Феликсу понять, что это уж явный перебор. Феликс отмахнулся от него.

- Ты будешь работать или нет? - спросил он у Миледи угрожающим тоном.

Она не успела ответить. В подвальную дверь, запертую на тяжелый засов, кто-то требовательно постучал. Феликс с помертвевшим лицом на цыпочках подкрался к двери и прислушался.