Поль Монтер - Записки юного негодяя

– Да, мой дорогой Эдмон, – протянул министр. – Двор такое место, в котором сплетни летят быстрее, чем голодные пчёлы на цветочный луг. Боюсь, вы наживёте себе неприятностей, отказав шевалье и тем более мадам де Монтеспан 10 10 Официальная фаворитка короля Франции Людовика XIV в период с 1667 по 1683 годы, мать его семерых детей. . Мой вам совет, согласитесь на протекцию Филиппа.

– О чём вы, Жан-Батист! – вскрикнул отец. – Предлагаете мне оставить мечты о серьёзном поприще для единственного сына? Бог мой, вы же знаете, что наш род всегда славился порядочными и честными представителями. И собственными руками обрекать Патриса на участь миньона 11 11 Распространившееся в XVI веке во Франции обозначение фаворита, любимчика высокопоставленной особы. …

– Не горячитесь, дорогой Эдмон. Конечно, я не сомневаюсь в вашем выборе, но рассудите сами, если мальчик унаследовал добродетель своих уважаемых предков, то по возможности избежит порочной жизни. А при дворе есть немало вакансий для смышлёных молодых людей.

– Ах, Жан-Батист! Ведь вы наслышаны о моей супруге, матери Патриса. Её поведение и проклятые сплетни и без того сделали меня едва ли не затворником и лишили возможности постоянно быть при дворе. Боюсь, что мой сын больше похож на свою бедняжку мать, чем на меня.

– М-да… Возможно, вы правы, друг мой… Однако выбора у вас не осталось. Влиятельные особы успели его увидеть, и теперь слишком сложно будет что-то изменить. Поверьте, я не решусь взять мальчика к себе. Ведь в этом случае вся ответственность за его возможное падение ляжет на меня. А мне, поверьте, есть чем заняться кроме как следить за нравственностью смазливого юнца.

Словом, битых полчаса папаша препирался с Кольбером, и мне вскоре попросту надоело стоять, согнувшись за портьерой. Главное, что я понял: что скорее получу должность пажа, нежели писаря.

По возвращении домой отец грубо отправил меня к себе, словно я виновен в своей привлекательности.

Уже на следующий день события в нашем доме завертелись со скоростью, которой и ожидать было нельзя. Для Анжель нашёлся жених, который вполне соответствовал вкусу папочки, а на мой взгляд, был просто ничтожеством в сравнении с господами из Лувра. Из болтовни прислуги я узнал, что сеньор Боншан происходил из знатного, но давно захудалого рода, и состояние семьи пришло в упадок ещё при его родителях. Да и внешность будущего зятя не вызвала у меня мало-мальского интереса, впрочем, своим невзрачным лицом он вполне подходил в пару сестре. Удивительно, ведь отец был гораздо богаче, уму непостижимо, отчего он согласился выдать любимую дочку за бедняка. Но дело решилось чрезвычайно быстро и спустя несколько дней состоялось скромное венчание, а затем унылое торжество. Понятно, что гостей было крайне мало, и все они походили на стаю потрёпанных ворон. Свадебный наряд вновь ничуть не украсил Анжель. Сестра, как обычно, облачилась в платье с глухим воротом. Конечно, бедняжка не может похвастать пышным бюстом. Ну хватит, право же, мне жаль бумаги и чернил на описание молодожёнов. Мне осточертело раскланиваться с постными сеньорами, и я шмыгнул прочь из гостиной. Ну и дурак же я! К дверям как раз направлялся лакей с очередным кувшином вина. Вот теперь дело пойдёт. И как мне сразу не пришло в голову разжиться вином, всего лишь скрывшись с глаз папаши? Силы небесные, от радости, что добрался до запретного плода, я совсем не рассчитал силы. Уже спустя полчаса желание выкинуть коленце прочно поселилось в моей хмельной голове. Я прошёлся по галерее, покачиваясь и ухмыляясь в предвкушении. И тут же приметил подручную кухарки, Люсиль. Кажется, этой деревенской дурёхе было около восемнадцати, а может, и меньше. Откровенно говоря, мне было наплевать. Главное, она не трясла головой от старости и не походила на гаргулью 12 12 В готической архитектуре: каменный или металлический выпуск водосточного жёлоба, чаще всего скульптурно оформленный в виде гротескного персонажа (иногда – многофигурного сюжета) и предназначенный для эффективного отвода стока от вертикальных поверхностей ниже свеса кровли. . Я схватил её за руку и толкнул под лестницу, притиснув к стене. Бог мой, извечное любопытство и слишком развитая чувственность, подогретые вином, сделали меня просто одержимым. Желание наконец-то изведать телесное удовольствие, что по вине папочки до сих пор оставалось для меня тайной, заставили действовать торопливо и довольно грубо. Люсиль молча вырывалась, не решаясь закричать.

– Да стой ты спокойно, тупая гусыня! Ничего с тобой не случится. В конце концов, объятия сеньора куда лучше, чем потного конюха!

Вот дьявол! Я даже пожалел, что у меня всего две руки. Я пытался тискать маленькую грудь и одновременно проникнуть под юбку. К несчастью, мои познания в тонкостях телесной любви были довольно скудны, но я понадеялся, что молодость и желание сделают всё сами. Со всей силы надавив коленом, я попытался раздвинуть намертво сомкнутые ноги упрямой крестьянки.

Но едва я задрал её юбчонку и приспустил панталоны, как окрик папаши едва не сделал меня немым на всю жизнь. Черт принёс старика! Чего ему вздумалось таскаться по укромным местам?

Люсиль взвизгнула и отпрянула. Сжимая треснувшую на груди сорочку, она бросилась прочь. А я замер на месте с торчащим словно копьём членом, который безуспешно пытался прикрыть полой камзола. Ну, конечно же, разгневанный сеньор маркиз отвесил мне оплеуху и буквально волоком протащил меня до спальни гувернёра.

– Леон, позаботьтесь, чтобы юный маркиз более не вышел отсюда до моего особого распоряжения, – задыхаясь от злобы, рявкнул папаша и так хлопнул дверью, что заметавшееся пламя свечи едва не оставило нас в полной темноте.

Терье налил себе полный бокал вина и, глядя, как я привожу в порядок одежду, хмыкнул:

– Что вы опять натворили, Патрис? Помочились на ковёр перед гостями?

– Идите к чёрту, Леон! – бросил я. – Вы же знаете, что старик вечно чем-то недоволен. Завтра он наверняка даст вам поручение…

– По счастью, – перебил меня гувернёр. – Завтра меня здесь не будет. И я наконец-то найду себе более приятных хозяев.

Я только теперь заметил, что на кровати стоит раскрытый дорожный сундук, наполненный вещами.

– Вы уходите, Леон? Так вот откуда ваша дерзость. Но ведь без рекомендательных писем…

– Оставьте, маленький неслух, – скривился Терье. – У меня хватило ума получить рекомендации заранее. Ваш отец так озабочен отъездом в родовой замок, что счёл поспешность вполне уместной.

– Какой отъезд? – От удивления я даже приоткрыл рот и уставился на гувернёра.

– А, стало быть, для вас это полнейшая неожиданность. Увы, маркиз, ваша семейка, которая, к слову сказать, достаточно мне осточертела своей тошнотной добродетелью и неистребимым занудством, отправляется в провинцию. Подозреваю, что именно из-за вас. Да-да, дружок, ваше прекрасное личико и отвратительный нрав лишили сеньора Эдмона всякой поддержки при дворе. Бедняжку Анжель спешно пристроили за нищего! Только оттого, что Боншан полностью разделяет взгляды и убеждения маркиза. И теперь вы станете прозябать в сельской глуши. А меня это вовсе не прельщает даже за солидную плату. И, скажу вам откровенно, Патрис, мне даже жаль вашего отца. Его стремление держаться морали похвально, но он слишком наивен и слишком упрям. Ведь я советовал ему отдать вас на корабль сеньора де Вивона. Поверьте, там хватило бы недели, чтобы выбить из вас всю дурь. Или записать в полк сеньора дю Мореля. Словом, муштра и суровая жизнь, полная опасностей, возможно, исправила бы дурные задатки. Но маркиз твердо убеждён, что только под его надзором возможно победить тёмную сторону вашей души. Это попросту глупо. Иногда вы напоминаете мне пружину в часах.