Цви Прейгерзон - Дневник воспоминаний бывшего лагерника (1949 — 1955)

29.10.57 — С Биликом, узником Сиона, я провел в 9-м Воркутинском лагере три года. Мы не были близкими друзьями: что-то в Шае Менделевиче останавливало меня, но все же, по большей части, отношения между нами были сердечными.

Что было характерным во внешности Билика? Его совершенно лысая голова, на которой можно было написать стихотворение Хаима-Нахмана Бялика «Ха-матмид» («Подвижник») и еще оставалось свободное место… Невысокий, но с широким, крупным телом, он был примерно моего возраста, может быть, на 2–3 года моложе. Его произношение сразу выдавало его еврейство: букву «р» он произносил с таким трудом, будто при этом проходил семь кругов ада.

До ареста Билик работал в научном институте и занимался механикой самолетостроения. Академик, у которого он работал, относился к нему хорошо. Я видел его опубликованные статьи, написанные на высоком уровне.

Билик был арестован за то, что в молодости был членом организации «Ха-халуц» и его фамилия вошла в список участников конгресса этой организации, проходившем в 20-е гг. После этого он прекратил свою «сионистскую» деятельность и начал заниматься техникой. Защитил диссертацию, получил звание доктора и всей душой отдался научно-технической работе. Однако в МГБ не забыли его «грехи молодости», а потому Ш. М. Билик, спустя четверть века, оказался в 9-м лагере вместе с другими узниками Сиона. Правда, он получил всего 8 лет, что считалось детским сроком.

Шая Менделевич работал на РЭМЗе в должности начальника технического бюро. На заводе были отделы по механике, электричеству, котлам, а также бригада строителей. Все чертежи эти отделы получали из техбюро, где Билик занимал должность главного конструктора. Под его руководством работали зэки-инженеры, среди них — один австриец. Глава техотдела РЭМЗа — женщина из вольных, еврейка, — почему-то не жаловала Билика, и отношения между ними не сложились. Билик рассказывал о технической безграмотности этой женщины и о том, что она придирается к нему без всякой причины, жалуясь на него главному инженеру и директору завода. Однако вплоть до своего освобождения весной 1955 г. — а он был освобожден одним из первых — Билик продолжал работать в техбюро. Он был прекрасным специалистом, техническим мозгом завода, и администрация не могла его уволить.

Много раз мы встречались с Биликом и вели длительные беседы Мы часто пытались говорить с ним на иврите — он еще помнил что-то, хотя его иврит был плохой, с ашкеназийским произношением. Билик, как и я, любил слухи, они подслащивали жизнь заключенных. (Признаюсь, иногда я их тоже придумывал…) Вот я встречаю Билика и на его обычный вопрос: «Ну, что нового?» — начинаю рассказывать прежде всего слухи, которые слышал от других (все, как правило, было выдумкой), а затем слухи, придуманные мной. Вообще Билик не удовлетворялся чем-то одним — рассказывай ему еще и еще! «Ну, что еще слышно?» И вот я рассказываю все новости «агентства ОБС» («одна баба сказала»). А затем начинается обсуждение…

30.10.57 — Билик был человек серьезный, умный, редко смеялся. Как и большинство людей науки, он любил все анализировать. Наслушавшись всяких «параш», Шая Менделевич начинал высказывать свои суждения. Тут он проявлял всю силу своего аналитического таланта. По большей части он опровергал всяческие выдумки, необоснованные предположения и приводил логические доводы, чтобы показать, что в данном случае может стать реальностью. Если ему говорили, что белое есть черное, он все-таки доказывал, что белое — оно и есть белое. В это он вкладывал всю свою логику мышления, анализ и убежденность. Но при желании он мог доказать и обратное…

Я любил разговаривать с Биликом. Каждая такая беседа позволяла заострить проблему, довести логику рассуждений до предела, снять всякую словесную шелуху. Про него никак не скажешь, что он сухарь. Он был хорошим товарищем и хорошим евреем. Он очень сокрушался, что вокруг столько горя. Очень любил помогать другим — чаще советами, чем практически. Он был дружен с Давидом Коганом. Они часто и подолгу гуляли вместе, обсуждали разные проблемы, спорили. В отношении устройства евреев на работы у каждого была своя роль: Билик давал советы, а Коган был исполнителем.

В свое время Билик знал наизусть весь гимн, написанный Нафтали Герцем Имбером, а я помнил только три куплета. Билик научил меня еще одному. Он знал и «Клятву» организации «Поалей Цион» [14] Поалей Цион ( ивр. ) — «трудящиеся Циона». Сионистское движение социалистического направления, возникшее в России в конце 19 в. — «Мир хойбен ди ханд гегн мизрах ун шверен» («Мы поднимаем руки к востоку и клянемся»). Это были песни нашей молодости, бурлившие в нашей душе.

Была у Билика еще одна особенность: он до смерти боялся стукачей. Все, о чем он говорил, даже один на один, он произносил шепотом, сдержанно, осматриваясь вокруг. Мне казалось, что его чрезмерная настороженность еще больше привлекала внимание стукачей.

В лагере Билик изобрел шахтное крепление, которым широко пользуются и поныне. После отработки пласта в определенном месте стойки крепления вытаскивают и «сажают» кровлю. Работа посадчиков очень опасная и иногда приводит к несчастным случаям. Предложение Билика заключалось в том, чтобы извлекать стойки крепления при помощи лебедки. При этом можно находиться на далеком от них расстоянии, а не стоять под ослабевшей нарушенной «кровлей». По словам Билика, если внедрить этот метод во всесоюзном масштабе, экономия составит миллиард рублей. Его предложением заинтересовалось руководство шахты и лагерное начальство. Недалеко от нашего лагеря было построено нечто вроде коридора — сооружение, напоминающее лаву с деревянной крепью. Была установлена лебедка, и вечером (это было в 52-м или 53-м году) пришло руководство шахты, начальство лагеря (даже «опер») для проведения опыта. Присутствовало много зэков. Руководил опытом Билик. Эксперимент не дал большого эффекта, хотя и не совсем провалился.

Летом 54-го года в Воркуту к Билику на свидание приехала его жена. (К сожалению, мне не довелось с ней познакомиться.) По этому случаю мы выпили. Билик спрятал для меня маленький флакончик с водкой и во время прогулки в лагере передал его мне. Мы выпили вместе с Кантаржи.

…Недавно, в 9-м номере журнала «Уголь», была напечатана большая статья доктора технических наук Ш. М. Билика…

31.10.57 — Личность реб Мордехая Шенкара из ряда вон выходящая. Такого человека я давно не встречал в нашем неустойчивом мире. Это был глубоко верующий человек — он верил в Б-га всем своим существом, всей душой.

Родом он был из Бердичева, лет 50-ти, приятной внешности (хотя с несколько искривленным носом), высокий, стройный. На голове копна седых волос. Бритый подбородок выдавался вперед.