Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Я выяснил, что оптимальное место для изучения тихоокеанской чайки – это крошечный островок Шеликан в Охотском море, куда можно, в принципе, добраться из Магадана. В этом городе работал тогда и продолжает работать по сей день мой друг Даниил Иосифович Берман, который, узнав о моих планах, пообещал в письме организовать для меня посещение этого острова. В результате я решил лететь не прямо в Бухту Провидения на Чукотке, как сделали все участники экспедиции с нашей стороны, а отправиться сначала в Магадан, зарезервировав время, достаточное для поездки на Шеликан.

Подготовка к поездке началась с того, что я дня два или три простоял в гигантской очереди перед Внешторгбанком, где только что, с началом Перестройки, появилась возможность обменять так называемые «чеки» на доллары. Чеками называлась своеобразная «параллельная валюта», существовавшая в СССР в 1964–1988 гг. Ими мне выдали гонорары за две моих книги, вышедшие ранее в ГДР. Казалось бы, я мог получить это вознаграждение немецкими марками, но хождение даже такой «деревянной» валюты было запрещено в Стране Советов [190]. За чеки можно было, заняв очередь с рассвета, приобрести импортный дефицит (например, джинсы) в особых привилегированных магазинах «Березка», но в США с этими бумажками, очевидным образом, делать было нечего. Теперь люди, почувствовав вкус к твердой валюте, валом повалили к банку и выстаивали день за днем, записывая чернильными карандашами номер своей очереди на руке. Каким-то чудом мне все же удалось пробиться в банк, и я получил на руки что-то около 200 долларов.

Остров Шеликан и тихоокеанские чайки. В Магадане меня встретил Берман, приехавший в аэропорт на таком же оранжевом ЛУАЗе, какой позже приобрел я сам. Пришлось остановиться у него на пару дней, которые потребовались, чтобы найти мне проводника и попутчика для поездки в поле. По вечерам здесь можно было смотреть американское телевидение. Показывали фильмы ужасов, но с непривычки трудно было понять, когда прерывается фильм и начинается реклама, которой на советском телевидении тогда не было. Нет конкуренции, не нужна и реклама… Они как-то плавно, без четкого перерыва сменяли друг друга, и всё это, действительно, выглядело каким-то бредом. Но смотреть было интересно.

Ехать со мной согласился студент Иркутского университета Алексей Ильичев. Утром 20 июня я приехал на автовокзал не менее чем за полчаса до отхода автобуса, а моего спутника всё нет и нет. Хоть я и знал, куда предстоит ехать, казалось весьма сомнительным, что мне удастся попасть на остров собственными силами. Надежда на появление Алексея и на осуществление задуманного таяла на глазах. Появился он буквально за минуту до отхода автобуса, и мы поехали.

Как обычно бывает в подобных случаях, дорога оказалась на деле гораздо более протяженной и утомительной, чем я мог предполагать. Нам предстояло проехать 120 километров прямо на запад, вдоль берега залива Тауйская губа, до поселка Балаганное. Видавший виды автобус и так двигался не слишком быстро, – и вдруг остановка и довольно длительная. Что такое? Ждем парома, который должен переправить нас на другой берег реки Армань. Пока ехали на пароме, я обратил внимание на белую трясогузку, которая то и дело прилетала с кормом в клюве и снова улетала на берег реки. Оказалось, что у нее гнездо с птенцами, свитое под настилом парома.

Проходят еще часа три-четыре неспешной езды, и перед нами снова паромная переправа – теперь через еще более широкую реку Яна. В общем, в Балаганное прибыли уже на склоне дня. Алексей отправился на поиски человека, который должен показать ему место, где стоит лодка и предоставить мотор для нее. Отчалили около семи часов вечера, благо, что в этих высоких широтах длительность светового дня в середине лета – почти 20 часов. Торопиться всё же следовало, но не успели мы отплыть от причала метров на 50, как мотор заглох. Пока мой спутник пытался его реанимировать, я смог хорошо разглядеть тихоокеанскую чайку, спокойно сидевшую на мелководье всего лишь метрах в пятнадцати от лодки и не проявлявшую никаких признаков беспокойства из-за нашего присутствия.

Отсюда хорошо был виден и Шеликан, до него было не более пяти-шести километров. Островок есть не что иное как скалистая вершина подводного хребта, которая возвышается над водой на 70 метров. Крутые скалистые склоны поросли разреженным лесом из кедрового стланика, лиственницы и каменной березы. Еще в Магадане нам было сказано, что на самой вершине острова есть маленький дощатый домик, опущенный сюда вертолетом несколько лет назад. Здесь временами находят приют зоологи из магаданского Института биологических проблем Севера, а также рыбаки, посещающие остров в сезон ловли корюшки.

Часть вещей мы решили оставить прямо на берегу, взяв с собой самое необходимое на первый случай. Алексей нашел начало тропы, которая вела к домику. Она шла влево, а там огибала остров, ведя вверх выше и выше, метр за метром. Я же поленился идти этим длинным путем и решил подниматься напрямик по крутому склону. Выложив из рюкзака часть продуктов, надел его и полез вверх. Преодолев метров тридцать, почувствовал, что совершил ошибку. Остановился на узком уступе и только-только успел снять рюкзак, как площадка подо мной обвалилась. Я попытался ухватиться за ветку березы, нависавшую над головой, но не успел, а рывком кверху лишь увеличил скорость своего падения.

Лежу на крутом склоне и пытаюсь мысленно оценить размер ущерба. К счастью, очки целы – вот они, рядом со мной, да и травм серьезных, кажется, нет. Смотрю вниз и вижу, что рюкзак лежит наполовину в воде. Когда я спустился к нему, оказалось, что летел он с такой скоростью, что литровая пластиковая бутылка с лимонадом (которой заботливо снабдила меня жена Бермана Зоя Жигульская), выскочила из узкого бокового кармана и исчезла в волнах Охотского моря. Так я ее и не нашел.

Домик, где нам предстояло жить, встретил нас неприветливо. Окна выбиты какими-то вандалами, и пол сплошь усеян осколками стекла. Начали наводить порядок, и минут через двадцать я почувствовал, что падение со склона не прошло даром. Появилась острая боль внизу живота. «Видно, что-то там оторвалось», – подумал я. Пришлось лечь на расстеленный спальник. «Вам, Евгений Николаевич, – говорит Алексей, – надо что-то выпить!», имея в виду некое болеутоляющее. Но у нас с собой единственное лекарство от всех болезней – чистейший медицинский спирт.

Его-то я и принял за ужином. Результат, как всегда в подобных случаях, оказался весьма действенным: на следующий день лишь один раз в животе слабо кольнуло, а потом такие симптомы больше меня не тревожили.

Тихоокеанская чайка. Larus schistisagus