Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Серебристая чайка. Larus argentatus

Тихоокеанская чайка. Larus schistisagus

Серебристая чайка. Larus argentatus

В этом домике мы с Алексеем провели четыре счастливых дня наедине с чайками и величественной природой дальневосточного Севера. В конце июня, как я уже говорил, ночь в этих местах предельно коротка. В три часа уже совершенно светло. Борясь с желанием хоть еще немного понежиться в тепле спального мешка, я вылезал из него, усаживался на пороге нашей избушки и часами наблюдал за происходящим в колонии тихоокеанских чаек. Ближайшие гнезда находились всего в каких-нибудь десяти метрах от меня, но птицы совершенно спокойно относились к присутствию двуногих пришельцев из иного мира и как ни в чем не бывало занимались своими собственными делами.

Жалеть приходилось лишь о том, что нельзя воспользоваться кинокамерой (о возможностях портативной техники в то время никто из зоологов даже не подозревал). Наблюдения я наговаривал на диктофон и щелкал затвором фотоаппарата с такой скоростью, что последовательности кадров позволили мне в дальнейшем сделать серии рисунков, достаточно полно отражающие специфику сигнального поведения этих чаек. Десятки фонограмм дополняли доскональные сведения об организации у них всех типов социальных взаимодействий.

Мне сразу же стало ясно, что поведение этих птиц существенно отличается от того, что в предыдущем году описал Вася при изучении повадок серебристой чайки на Балтийском море. Поэтому можно было без колебаний отбросить гипотезу, согласно которой тихоокеанская чайка представляет собой подвид серебристой. Ничего общего я не нашел в поведении моих охотских чаек и большой морской. В итоге напрашивался вывод, что тихоокеанская чайка есть, вне всяких сомнений, самостоятельный, «хороший» вид.

Загвоздка состояла лишь в том что, по мнению одного из моих коллег-орнитологов, посвятившего годы изучению птиц северо-востока СССР [191], эти чайки регулярно скрещиваются с другими, относящимися к форме vegae. Было сказано, что гибридизация имеет место в узкой зоне совместного обитания тех и других далее к северу, в приморских районах Корякского нагорья на Чукотском полуострове.

Из этого следовало, что мне непременно надо будет получить данные по поведению vegae во время этой моей экспедиции. Задача казалась осуществимой, поскольку после возвращения в Магадан путь лежал как раз на Чукотку, где эти чайки должны были быть вполне обычными.

Остановка в поселке Провидения. Сегодня я читаю в Интернете, что время полета между Магаданом и этим населенным пунктом составляет всего лишь 2 часа 36 мин. Но в те годы прямого рейса не было. Через два часа после взлета самолет садился в городе Анадырь [192], где приходилось провести ночь. Наутро еще за два часа вы покрывали тогда 430 километров над Анадырским заливом Берингова моря и приземлялись в аэропорту Бухта Провидения.

В наши дни из Википедии можно узнать, что аэропорт и поселок Провидения, куда я должен был двигаться дальше, расположены на противоположных берегах залива, вдающегося в сушу на 34 километра и шириной 8 километров. Разумеется, спустя 23 года после тех событий я не помню, как оказался в Провидения [193], которое с самого начала произвело на меня впечатление Богом забытого места.

В гостинице мне дали ключ от двухместного номера. Войдя в него, я первым делом почувствовал сильный запах дешевого одеколона. Он исходил из койки, на которой мертвецким сном спал чукча. Я позвал дежурную. Она привычным движением извлекла из тумбочки у его кровати около полудюжины пустых флаконов. Я потребовал, чтобы мне предоставили другой номер, но оказалось, что в этой гостинице, единственной в поселке, вакантных мест нет.

По совету ее служащих я обратился в «Дом моряка», где меня поместили в комнату на втором этаже. В ней по обе стены стояли две кровати с панцирными сетками, расстояние между ними составляло не более метра. К счастью, мне предстояло жить одному в ожидании «американского десанта». Три дня, проведенные здесь, вспоминаются как одни из самых отвратительных во всей моей жизни.

Хуже всего было то, что я не мог купить сигареты. Они в 1991 г. выдавались только по талонам [194], но если бы я и привез их из Москвы, отоварить талоны в Провидения, разумеется, не удалось бы ни под каким видом. В результате я примерно раз в три часа делал вылазки из своей берлоги и пытался стрельнуть сигарету у прохожих.

Во время этих экскурсий я постоянно видел чаек, пролетающих над поселком и кормящихся вместе с голубями в местах скопления мусора. Я понимал, что это и есть желанные птицы формы vegae. Следовало воспользоваться случаем и хотя бы записать их голоса. Но, как мне удалось установить, кричали они, почему-то, в основном по ночам. А короткие ночи на Чукотке в начале июля «белые». В общем, я задумал попытаться осуществить сеанс звукозаписи в это время.

Итак, часа в два ночи я крадучись спускаюсь по лестнице с диктофоном и выносным микрофоном в руке, прошмыгиваю мимо спящего вахтера, и, стараясь по возможности без шума открыть дверь, выскальзываю на улицу. Чайки кричат, но где-то очень далеко. Побродив по улицам с полчаса, убеждаюсь в том, что дело не выгорит, и возвращаюсь ни с чем в Дом моряка.

Но вот, наконец, коллеги, жившие все это время в гостинице, извещают меня, что утром следующего дня за нами прилетает американский самолет. Слава Богу, конец ужасному прозябанию в Провидения!

Ном и острова Диомида. Небольшой двухмоторный самолет типа L-410 преодолел 380 километров до Нома, ближайшего города на Аляске примерно за полчаса. От суточного пребывания в этом городе, показавшимся мне довольно провинциальным, в памяти осталось только посещение большого универмага. Здесь я с заметным трудом нашел тот отдел, который был мне нужен. Искал я подарки для двух моих тогда еще маленьких детей. Старшей Соне я купил куклу «Барби» в платье из американского флага, а Коле – ковбойский пояс с двумя кобурами, украшенными чем-то вроде кожаной бахромы. К пистолетам прилагались пачки с пистонами, имитирующими при их использовании громкий звук выстрела.

На следующий день экспедиция погрузилась на научно-исследовательское судно. Всюду внутри него царила стерильная чистота, и если бы тогда нам было известно понятие «евроремонт», то оно как нельзя лучше подходило бы к интерьерам кают и помещений общего пользования.