Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Клуша. Larus fuscus

Хохотунья. Larus cachinnans

Но эти рисунки значили бы не столь уж много, если бы в моем распоряжении не было записей звуков, входящих в комплекс целостной демонстрации «долгий крик». Время клонилось к вечеру, и чайки начинали кричать все чаще, как это было и во время моего пребывания в Провидения. На мое счастье, некоторые из них садились на асфальт прямо перед окном моего номера. Я швырнул им кусок хлеба. Несколько птиц бросились к угощению, стали оспаривать его друг у друга и кричать в полный голос. Я включил диктофон и сразу же получил несколько желанных записей.

Но тут дело повернулось к худшему. Во-первых, у меня вскоре кончилась приманка. Во-вторых, начал барахлить диктофон. Видно, все шло к тому, что вот-вот сядут батарейки. Я вынул их, покатал по полу, надавливая что есть силы подошвой сапога, и они на время были реанимированы. Увлеченный представившейся мне редкой возможностью, я не заметил, как время подошло к полуночи. Надо было сделать еще хотя бы несколько записей, и я отправился бродить по спящей гостинице в надежде найти что-нибудь съестное, чтобы вызвать очередной всплеск активности у птиц, теперь уже дежуривших под моим окном в ожидании подачки.

И вот, о счастье, на ступеньке лестницы вижу кусок жареной курицы. Хватаю его, бегу в номер, включаю диктофон и бросаю свою находку в окно. И что же? К ней кидается одна из чаек, молча хватает подачку и, не дожидаясь реакции остальных, улетает прочь. А диктофон так и не включился. Уговариваю себя – ведь несколько записей все же удалось сделать – и с сознанием выполненного долга заваливаюсь спать.

Серебристая чайка и хохотунья: «виды или подвиды?»

В 1994 г. наша лаборатория подала заявку в американский Фонд Сороса на грант, темой которого был назван проект по всестороннему изучению чаек СССР для проверки весомости гипотезы кольцевых ареалов. Сведения, которыми мы уже располагали к тому времени, позволили нам подчеркнуть в заявке спорность этих теоретических построений и несоответствие их ряду выявленных нами фактов. Одним из экспертов, оценивавших перспективность нашего проекта, оказался сам Эрнст Майр, один из авторов гипотезы. И хотя наши идеи входили в явное противоречие с его собственными, он дал положительное заключение. В итоге мы выиграли конкурс [198]и могли в течение двух лет располагать суммой в 25 тысяч американских долларов.

Теперь стало возможным оснастить лабораторию современным оборудованием. Вместо доморощенного компьютера, изготовленного в СССР, который

Васе удавалось заставить работать, лишь вызывая мастера трижды в неделю, мы приобрели машину, произведенную корпорацией Microsoft. В лаборатории появились сканер и принтер, и теперь можно было изготовлять иллюстрации к статьям, пользуясь не только умением сотрудников рисовать на бумаге. Наш коллектив был далеко не единственным в этом отношении. Именно усилиями Фонда Джорджа Сороса в Академии наук РФ был сделан тогда первый шаг в направлении реальной технической революции. Все это стало возможным только благодаря недавно произошедшей Перестройке.

Начать работу мы решили с того, чтобы детально разобраться с теми формами чаек, которые обитают в Европейской части России. Исходили мы из чисто практических соображений: их изучение не требовало проведения столь дальних экспедиций, какой оказалась моя поездка на острова Берингова моря. Такие поездки мы отложили пока на более дальние сроки.

Как следует из предыдущих глав, мы располагали весьма существенным запасом сведений об одной из этих чаек, именно, о хохотунье. Ее, как и большинство прочих белоголовых чаек, населявших огромные пространства бывшего СССР (от Карелии на западе до Чукотки на востоке и от побережий Северного Ледовитого океана до южных морей – Черного и Каспийского и озера Байкал), было принято тогда считать подвидами одного вида – так называемой «чайки серебристой».

Ареал той формы, по имени которой был назван весь этот комплекс «подвидов», занимает северо-восток Европы (в частности, Скандинавию) и, соответственно, примыкающий к этому региону участок северо-запада России. Здесь, на острове Ремиссар в Финском заливе Балтийского моря Вася Грабовский и Андрей Фильчагов еще до всех описываемых событий собрали хороший материал по поведению и вокализации тамошней серебристой чайки. Я сравнил полученные ими сведения с известными мне в этом плане о хохотунье. Вывод, который напрашивался и ранее, был ясен: эти две формы различаются не только тонкими деталями окраски оперения и цветом ног и клюва, но также характером телодвижений и голосом во время демонстрации «долгий крик».

Рассматривая карты с изображением ареалов серебристой чайки и хохотуньи, можно было видеть, что в Европейской России первая занимает узкую полосу тундр и побережья Баренцова моря, распространяясь на юг не далее берегов и островов моря Балтийского. А область распространения хохотуньи ограничивалась тогда ближайшими окрестностями наших южных морей – Черного и Каспийского. Таким образом, ареалы этих двух форм выглядели разделенными обширными пространствами шириной по меридиану не менее 2500 километров.

На этих обширных территориях большие белоголовые чайки также гнездятся местами – на болотах и озерах, хотя и не в таких количествах как, скажем, на острове Огурчинский в Каспийском море. Там, как я упоминал ранее, на площади порядка 150 км 2ежегодно гнездились около 20 тысяч пар хохотуний. Возникал вопрос, к какой именно форме относятся все те чайки, которые формируют сравнительно небольшие колонии на пространствах, разделяющих ареалы серебристой чайки и хохотуньи.

Если немногие орнитологи и задавались этим вопросом до нас, то при попытках получить ответ на него были ограничены возможностью использовать в своих исследованиях только размерные характеристики птиц и особенности их окраски. Наше преимущество перед ними состояло в том, что мы, приступая к работе, располагали уже сведениями, позволявшими различать серебристую чайку и хохотунью по голосу и по манере поведения. Кроме того, мы решили прибегнуть и к сравнительному генетическому анализу.

Эта последняя задача могла быть выполнена при условии, что в каждой колонии, где нам предстояло работать, будет необходимо поймать как можно больше чаек для взятия у них проб крови. Число отловленных птиц должно было быть таким, чтобы удовлетворять минимальным требованиям, которые предъявляют к материалу методы статистической обработки.