Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Вторая поездка в Дарохбейт

На следующий год в начале апреля мы прилетаем в Красноводск и на поезде едем в Ашхабад. Раньше мы без всяких хлопот получали пропуска в погранзону уже в Москве, в своих отделениях милиции. Поскольку Туркменистан теперь – независимое государство, нам следует идти на поклон в Управление погранвойск. Главными начальниками здесь стали туркменские генералы, и около здания на месте прежних «волг» и «москвичей» стоят их импортные роскошные джипы. К счастью для нас, все среднее звено составляют пока еще российские офицеры. Они приняли нас так же радушно, как и в прошлый год, но оформление бумаг заняло больше времени, поскольку все пришлось согласовывать с новым начальством. На этот раз мы должны были заехать к начальнику комендатуры в Душаке, и уже он должен был сам договариваться с начальником заставы Махмал.

В нашем багаже четырехместная палатка, ватные спальные мешки весом не менее трех килограмм каждый, фотоаппаратура, два вьючных ящика с продуктами, посудой, одеждой, различными приспособлениями для отлова и обработки ящериц и необходимыми мелочами на всякий пожарный случай. От остановки иду пешком, блуждая по поселку в поисках комендатуры. Необходимо получить машину для транспортировки всего этого неподъемного груза. Единственная машина неисправна, ее чинят и обещают прислать за нами, как только она окажется на ходу.

Сидим у обочины, купаясь в лучах субтропического солнца. Я удобно устроился на вьючнике, предполагая, что ожидание может затянуться надолго. Впрочем, дело движется, и особенно спешить сейчас некуда. Вспоминаю стандартную формулу из переводных детективов: «“Самое время выпить”, – подумал Джим». Благо, в канистре есть спирт, и вода у нас всегда с собой. Лариса достает из загашника что-то для закуски. Вот оно, состояние, близкое к счастью.

Машина подъезжает часа через два, и мы едем в погранотряд. Там нас радушно встречает майор Анатолий Леонидович Абашин, последующую роль которого в осуществлении наших планов невозможно переоценить. Ясно, что сегодня ехать на заставу уже поздно, и мы ночуем в его кабинете под кондиционером. Наутро грузим вещи и едем к месту назначения.

Знакомый уже нам капитан Сверток обещает отправить нас в Дарохбейт на следующий день. Все хорошо, но кое-что настораживает. Нам говорят, что за системой пограничных сооружений и контрольно-следовой полосой находиться без сопровождения пограничников нельзя. «Иранцы, – говорит Станислав, – время от времени переходят границу и угоняют скот, а иногда захватывают в заложники и людей». Поэтому нам дадут в качестве охраны от непредвиденных случайностей двух русских солдат. Мне это совсем не нравится – двое чужих бездельников в лагере! Но, увы, деваться некуда.

Нас привезли туда, где мы ловили ящериц прошлом году. Удобное место для лагеря мы присмотрели еще в тот приезд. Идти надо было вверх по ущелью настолько узкому, что кое-где даже без поклажи протиснуться удавалось с трудом. Раньше здесь по долине ручья, который берет начало от родника Дарохбейт, проходила дорога, и по ней тогда ездили на машинах. Но после сильного землетрясения скалы обрушились, и осталась только эта узкая щель. Ее ложе, по которому местами струилась вода, поднималось круто вверх. Приходилось карабкаться между массивными каменными глыбами, то и дело перелезая через их завалы – тогда уже нельзя было обойтись без помощи рук.

Мы благодарили Бога, что не пришлось самим тащить наш экспедиционный груз по столь тяжелому отрезку пути, длина которого составляла никак не менее ста метров. Это взяли на себя водитель машины, доставившей нас на место и двое или трое солдат. Лариса шла вообще налегке.

На выходе из ущелья глазам открылась неширокая долина, усеянная там и тут каменистыми осыпями. Пологие зеленые склоны пестрели весенним разноцветьем. И вдруг я слышу возбужденный крик Ларисы, зовущей меня к себе. Первое, что она увидела, выйдя на открытое место, были две агамы, которые на верхушке отдельно лежащего валуна проделывали нечто вроде совместного брачного танца. Такое поведение было нам хорошо знакомо по наблюдениям за кавказскими агамами в Айдере и на Пархае. Но в данном случае партнеры явным образом принадлежали к разным видам. В бинокль было хорошо видно, что самка – это типичная кавказская агама, а самец определенно выглядел как агама хорасанская.

На такую удачу, да еще в первый момент выбора места для дальнейшей работы, трудно было рассчитывать. Так или иначе, палатку мы поставили прямо на участке этой смешанной пары. Позже выяснилось, что на территории самца, помимо его подруги-фаворитки, увиденной нами в этом эпизоде, жили еще три самки кавказской агамы, с которыми он общался много реже. Самку мы поймали и пометили в первый же день, а самца ловить не стали, рассчитывая на то, что он привыкнет к нашему постоянному присутствию на своей территории и перестанет опасаться нас. Это сильно облегчило бы, решили мы, наши дальнейшие наблюдения за его поведением.

Кавказская агама. Paralaudakia caucasia

Так оно и случилось. Но когда спустя три недели настал и его черед быть пойманным, чтобы мы смогли снять с него измерения, он стал настолько ручным, что я чувствовал себя предателем, когда набрасывал петлю удочки на его шею. В итоге, в нашем списке пойманных ящериц он получил номер 70.

Валун, на котором мы увидели этого самца впервые, оказался пунктом регулярных его свиданий с той же самой «кавказской» самкой. Камень возвышался над травой метрах в двадцати от того места, где мы проводили обеденный перерыв в экскурсиях и наблюдениях в те часы в середине дня, когда зной становился наиболее чувствительным. Здесь мы вдвоем кипятили чай и варили бульон из кубиков в тени развесистого инжира. Как-то раз парочка появилась на заветном камне как раз во время нашего обеда. Камера с телеобъективом всегда была со мной, и мне посчастливилось отснять по кадрам всю последовательность настойчивого ухаживания самки за самцом.

Именно так выглядело происходящее – сцена, описания которой мы при всем старании ни до, ни после не нашли в герпетологической литературе. Событие это сравнительно редкое и увидеть его многократно здесь и в других местах наших исследований удалось лишь потому, что мы неделями жили рядом с ящерицами, как бы «у них дома».

А происходило все так. Первым в месте свиданий обычно появляется самец, если привычный камень оказывается у него на пути во время его охотничьих экскурсий. Если в этот момент самка кормится где-то поблизости, она тут же присоединяется к нему и начинает ползать взад и вперед по его спине, пытаясь время от времени коснуться щекой его головы. Она также протискивается под партнером, пролезая с усилием под его головой, передними лапами и под хвостом. Затем она усаживается у самца на спине, обняв его за шею одной из передних лап. Все это часто, хотя и не всегда, заканчивается серией согласованных круговых проходов самца и самки, при которых партнеры многократно проползают друг по другу.