Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Возникает вопрос, почему же птицы склонны игнорировать столь существенные различия в окраске «своих» и «чужих» и предаваться «незаконным утехам», как писал Бюффон, вступая в брачный союз с особями иной генетической конституции? Очень многие исследователи (которых, возможно, абсолютное большинство) полагают, что в природе все без исключения подчиняется абсолютной целесообразности. С их точки зрения, животные при гибридизации «наносят ущерб самим себе и своему виду», рискуя принести потомство «бастардов», якобы неполноценное в генетическом плане.

Но ответ на вопрос может состоять попросту в том, что ошибочна первоначальная установка, предполагающая, что восприятие птицами объектов внешнего окружения ничем не отличается от того, как видим это мы сами. Я предположил, что окраска оперения, различия в которой между близкими видами буквально бросается в глаза наблюдателю, может быть далеко не самым главным при распознавании овсянками и сорокопутами «подходящих» и «неподходящих» потенциальных половых партнеров. Такому предположению нетрудно возразить, поскольку хорошо известно, что цветовое зрение у птиц развито не хуже нашего. Но оно ли непременно должно служить ведущим инструментом в процессах дискриминации себе подобных?

Ведь живая птица – это не макет, раскрашенный определенным образом. Она все время находится в движении и почти непрерывно генерирует звуковые сигналы. Все эти проявления становятся особенно интенсивными как раз в тот момент, когда происходит встреча самца и самки, готовых в равной степени вступить в брачный союз. Например, у сорокопутов, о которых идет речь, самец, заметив в такой момент самку, стремительно летит к ней и садится рядом, вплотную. Если та не улетает сразу – это сигнал ее готовности продолжить контакт. Тогда самец начинает токовать перед ней. Он теснит ее, стараясь сесть все ближе и ближе к ней. При этом кавалер непрерывно кланяется передней частью туловища и вращает головой во все стороны, не переставая при этом петь вполголоса.

Я провел тщательное сравнение этих телодвижений у жуланов европейского, туркестанского и даурского, а также характера их пения в момент формирования пар и звуков, издаваемых самцами в других ситуациях. При детальном сравнительно анализе удалось обнаружить целый ряд второстепенных, частных различий в репертуарах этих сорокопутов, что интересно само по себе [151]. Но основной вывод состоял в том, что в целом эти системы сигнализации можно, по большому счету, признать почти одинаковыми. Во всяком случае, мелкие различия не сопоставимы здесь с полным несходством в окраске этих трех разновидностей пернатых.

Все это значит, что опознавание птицами потенциального полового партнера не имеет ничего общего с тем, как это может казаться наблюдателю. Птица не перебирает в уме, устраивает ли ее окраска хвоста незнакомца и оттенок окраски его головы, спины, брюшка, не говоря уже о величине и форме тех или иных цветовых отметин на оперении. Реакция носит комплексный характер, причем главными стимулами служат, очевидно, размеры увиденной особи и общий характер ее двигательной активности, на фоне которой детали окраски должны уходить на второй план. То есть, оценка идет не путем отбора и суммирования отдельных признаков, а через восприятие некой целостной структуры, не выводимой в принципе, из слагающих ее компонентов. Такие структуры получили название гештальтов [152], и анализом их восприятия занимается целый раздел психологии человека – гештальтпсихология.

Европейский жулан Lanius collurio

Даурский жулан. Lanius isabellinus speculigerus

Забайкалье

Для тех, кто хоть немного знаком с разделом генетики, который называется генетикой популяционной [153], совершенно очевидно, что влияние скрещивания на популяции видов, однажды вступивших в гибридизацию, не ограничивается тем местом, где она началась. Особи гибридного происхождения могут селиться на значительном расстоянии от территорий своих родителей и, вступая в размножение там, привносят гены другого вида в генный пул местной популяции. Процесс углубляется из поколения в поколение.

Ареал даурского жулана простирается на сотни километров на восток от Чуйской степи. Я спланировал в качестве следующего шага наших исследований посещение нескольких мест гнездования этих птиц, достаточно удаленных от того, где мы с Крюковым обнаружили факт их гибридизации с европейским жуланом. Хотелось узнать, насколько далеко к востоку от южного Алтая можно уловить отголоски гибридизации, происходящей здесь. Не откладывая задуманное в долгий ящик, я наметили выезд в поле уже на конец того лета (1972 года) в район, где мы с Крюковым уже собирали материал по этой теме ранее.

Конечной точкой маршрута было избрано Гусиное озеро, второй по площади водоем после Байкала, расположенный на юго-западе Бурятии, имевшей тогда в СССР статус автономной республики. Из литературных источников мы узнали, что берега озера служат местообитанием процветающей популяции даурских жуланов. Нам следовало проехать почти 2 300 км до столицы республики, города Улан-Удэ, а от него еще 170 км до места назначения. На наше счастье водитель Миша в это время оказался свободным и охотно согласился везти нас на своем ГАЗ-66.

Не помню уже, по какой причине Алексей Крюков не смог участвовать в этой экспедиции. Но со мной вызвались ехать Саша Базыкин и Валерий Пальчиков, работавший тогда в Академгородке в Институте ядерной физики [154]. Его технические познания были очень ценными, принимая во внимание мою непрекращающуюся, зачастую тщетную, борьбу с тогдашней несовершенной звукозаписывающей аппаратурой. К нам захотели присоединиться моя жена Люда Шилова, сама уроженка Прибайкалья, и ее подруга, лингвист Наталья Черемных, мечтавшая побывать на Байкале и увидеть забайкальские степи.

Дальний переезд не обошелся без непредвиденных печальных эпизодов. Миша уже ездил по этому маршруту, хорошо знал его и в одном знакомом ему месте решил подготовить нам сюрприз. Там был резкий перегиб проселочной дороги, и спуск можно было миновать, притормаживая движение машины. Но он, предупредив нас примерно за километр о том, что вот-вот сильно удивит нас, вместо этого разогнался и буквально пролетел несколько метров дорожного перегиба по воздуху. Не было бы ничего страшного, но Люда, подпрыгнув на сидении при этом маневре, довольно сильно ударилась головой о железную раму, поддерживающую тент автомобиля.