Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

Вчера была Зина Средина, потом пришли Кира и Игорь Алексеевы, забегала Зося, кот. крутится, как волчок.

Игорь еще похудел, а Кира здоровенная. 26-го у них в музее вечер памяти М.П. Лилиной, будут читать и мои воспоминания о ней.

Дорохина и Белокопытова мы принимали с женами и угощали их обедом, и было весело и шумно, хотя нас было шестеро. Индюшка была такая, какой мы не вкушали – мягка, нежна, и мы с Софой потом четыре дня доканчивали ее во всех видах.

Маша, на днях во сне я видела Каштанку, бежавшую по дорожке ко мне навстречу, и мне приятно, я помню этот сон.

Лева пока не ходит, т. к. у Тани грипп, которым полна Москва. Они встречали нас, Дима, Виталий, Белокопытов. Федя в больнице. Вот тебе вся наша бытовая сторона…

Ждем известий о красавце Рыжике, обо всем, что происходит в доме и музее. Целую тебя. Кланяюсь Над. Аникев. и Ел. Ф. – постараюсь написать. Ольга .

Пелагее кланяюсь и Анисимовне.

Передай девушкам, что цветы стоят еще. Привет им.

21 декабря 53 г. Ялта [В Москву]

Милая и драгоценная Олечка!

Очень рада была получить от тебя весточку. Хотела заплакать, но потом раздумала, вспомнила, что нехорошо завидовать. А уж так хочется в Москву… Хотя бы ты пригласила, я все равно бы не приехала, но испытала бы некоторую приятность. Мне так хотелось, чтобы ты посмотрела на меня при прощании… После вашего отъезда я еще не была внизу, и даже Рыжий не стремится туда. Он очень потолстел и похорошел, как будто лучше стал слышать и совсем не кусается. Сегодня утром, рассказывали, он важно выходил из парадных дверей в то время, когда трясли ковры, и дворовая команда бросилась его встречать, даже Минушка, при этой встрече, вышла со своим котенком из кухни – полюбоваться возней в коврах наших героев – Каштанки и Рыжего. Передай, пожалуйста, милой Софочке, что ее любимец лопает все, что по указанию, ею данному, ему предлагают. Спит он долго и много, вообще парень не дурак!.. На ночь, перед сном, долго сидит на балконе, вероятно, мечтает о Каштанке. Приходится его насильно тащить в комнату. Ну, будь здорова. До свидания. Целую тебя. Маша .

Зосе, Коле и Софочке горячий привет.

14 янв. 1954 г. [Москва – Ялта]

Милая Маша, попробую написать тебе и, как сумею, рассказать, что случилось у нас под Новый год.

Никак у меня не выливалась форма обычной нашей встречи Н. года. Много больных, Зося после тяжелого гриппа первый раз должна была выйти, Нина Ник. в больнице, дома все больны, будут ли приходить ночные гости?

К 11 часам я оделась и села в столовой у накрытого стола и все думаю: как-то странно начинается, т. е. кончается год. Жду Леву с Таней и Дорохиных. Пришел первый Лева, и я сидела в Софиной комнате. А я все думала – для кого мы наготовили? Варя все носит и носит, стоит распластанный поросенок, и я Варе сказала: ты все носишь, а кто же есть будет? Слышу звонок и Зосин голос, а где же Дорохин? Дорохин вскоре появился с двумя воздушными шарами, но я его так и не видела, он прошел прямо в столовую, чувствую, что суматоха какая-то, вызывают Иверова, Лева по телефону вызывает скорую помощь, через несколько минут слышу падение чего-то грузного. Выхожу и вижу в передней на сундуке с безумным каменным лицом сидит Зося и кричит: он умер, я знаю. Когда он упал ничком – Лева с Зосей поворачивали его, он был уже синий – он ни минуты не страдал. Без пяти минут двенадцать его выносили – так я его и не видела. Я не хотела идти в столовую, но начали приходить и свои и чужие – это было страшно. Есть не ели, а пили – это да. Какие-то ненужные люди сидели и старались меня «развлечь», а я сидела и не могла понять, что случилось. До похорон – 4 янв. бродили все к Зосе и ко мне, вся труппа как один человек объединилась в своей симпатии к Коле. В ночь на 4-ое янв. тело привезли в театр, очень красиво обставили, было торжественно, говорили о нем взволнованные души, играл оркестр, пел хор и соло. Меня привезли, и я постояла в карауле рядом с Зосей и поклонилась и простилась с ним, верно, ненадолго. На кладбище не пустили, я была дома, были Лева, Виталий, Слава с Ниной, с кладбища все главари нашей труппы были у нас.

16 янв . Продолжаю: народу много, и накануне вечером пришло около 20-ти человек. Людям с кладбища, конечно, надо поесть и согреться. Я предложила сделать à la fourchette – два хороших пирога, ногу чудесной телятины, салаты, много закусок и водки – всем было уютно, и я отогрелась, почувствовала себя в актерской среде. А рядом в Софиной комнате лежала Зося – ее усыпил Иверов, и я волновалась, что она долго спит, но все хорошо. Она не ела, только могла пить и желе глотала. Бедняга, ей теперь придется всю жизнь перекраивать – но ее окружает вся наша театр. семья, и это облегчает ей ее трудное положение. Она каждый день приходит к нам, ездит на кладбище, уже три раза играла. Подумай, Коле было 48 лет только.

Маша, мне трудно писать, глазам как-то неловко.

Я сама сижу дома, мороз и ветер, дышу трудно; Софа все время хлопочет, устраивает, а я просто индюшка полуслепая; в свободные часы разбираем сундук с письмами – много твоих писем.

Удобна ли тебе лампа?

Лева с Таней сейчас в Рузе, Дом отдыха композиторов.

Получила от Ады длинное письмо.

Как Рыжик-красавец? Милый Каштанка?

Хотела бы еще много написать, да не могу.

Елену Фил. обнимаю и все хочу ей писать. Надежде Аникиевне – вспоминаю ее энергию и мужество в нашей сутолоке – кланяюсь. Обнимаю и целую тебя. Твоя Оля

Все письма О.Л. к М.П. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.78.29.

3 февраля 54 г. [Ялта – Москва]

Милая удмуртка [1164]Олечка!

Отправляю тебе письмо Ефима Мануиловича Флейса – твоего земляка [1165], ты, конечно, сама лучше на него ответишь.

Больше месяца как сидим в снегу по горло. Жители ломают себе руки и ноги и предпочитают сидеть дома, что и мы делаем. Одному только Рыжику приятно. Кстати, он стал красив на удивление! Первое удовольствие для него играть с Каштанкой в снегу. Он чистенький и от него хорошо пахнет. Передай Софочке, что он много ест и много спит. Огромный стал, ласковый.

Работаю много, готовимся к юбилею [1166], со всех сторон света получаем письма и рукописи для просмотра и исправления. Так хочется отдохнуть и переменить обстановку, что ты и представить себе не можешь! А в сугробах еще скучнее… Еще никогда не было так много снега и на земле, на крышах, на балконах. Для Рыжика, конечно, это приятно, но нам, жителям Крыма, стало уж очень противно. Временами даже перестает ходить трамвай!.. О как бы я хотела в Москву, в Москву… Особенно мне жаль приезжих, котор. все-таки приходят к нам. Да, Ялта не сотворена для настоящей зимы!..