Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

В 2016 г. в кабинете Ханнана присутствовал предмет, который напоминал об одной важной истории. На полированном деревянном комоде прямо напротив рабочего стола, на видном месте, он поставил бумажный кофейный стаканчик Dunkin’ Donuts. Это был странный предмет интерьера. Он был дешевым и постоянно напоминал об одной из самых больших бизнес-неудач Ханнана. В начале своего пребывания в должности Ханнан руководил приобретением за $200 млн Insulair [549], компании — производителя бумаги из Калифорнии, которая производила бумажные стаканчики Dunkin’ Donuts. Стаканы имели специальную технику изоляции, и Georgia-Pacific планировала продавать их крупным торговым сетям, таким как 7-Eleven. Сделка провалилась. Оказалось, что они были слишком дорогими для круглосуточных районных магазинов, и Insulair пришлось дешево продать.

Ханнану нравилось постоянно помнить об этой неудаче.

Он мог заметить стаканчик в момент, когда разговаривал по телефону или писал служебное письмо. Он лелеял то неприятное чувство, которое возникало при этом. Оно помогало ему быть бдительным, а это было ключом к процветанию в экономике прямых инвестиций. Высокие долги требовали все большей производительности и более осмотрительных операций. Эти требования никогда не прекращались. Они передавались от Чарльза Коха Джиму Ханнану и группе руководителей, работавших рядом с ним.

Затем, что, пожалуй, важнее всего, оно передавалось по иерархической цепочке до уровня рядовых сотрудников Georgia-Pacific. Здесь американцы среднего класса зарабатывали на жизнь в 2000-х. Давлению подвергались все даже на этом уровне, пусть до конца и не понимая, откуда оно исходит.

Когда Koch Industries приобрела компанию Georgia-Pacific, она унаследовала сеть гигантских бумажных фабрик и лесопромышленных производств [550], разбросанных по горам и долинам Тихоокеанского Северо-Запада.

Кровеносной системой, связывавшей фабрики Орегона и Вашингтона, были реки, по которым из одного места в другое плыли баржи, полные древесины, щепы и готовой бумажной продукции. Сердцем этой системы был огромный складской комплекс Georgia-Pacific в Портленде, штат Орегон. Именно здесь, внутри гигантских складов, в течение многих десятилетий происходила жестокая схватка, практически незаметная для внешнего мира. Эта схватка была миниатюрной моделью более масштабной борьбы, которая обострилась в эпоху частного акционерного капитала в 2000-х гг. Это была борьба, которую вели получавшие почасовую оплату рабочие склада. Их условия труда и уровень оплаты подвергались постоянным атакам на протяжении десятилетий. А осуществляли их сменяющие друг друга владельцы, каждый из которых покупал компанию, а затем пытался выжать как можно больше прибылей из производств и складов. Борьба достигла кульминации после 2006 г., когда склады купила Koch Industries.

Рабочий склада Georgia-Pacific по имени Стив Хэммонд был втянутым в эту борьбу на протяжении многих лет [551].

Он вышел из нее сломленным и побежденным, но начинался его путь не так. В конце 1970-х, когда все начиналось, для Хэммонда и сотен его коллег работа на складе Georgia-Pacific открывала ворота в жизнь среднего класса. В последующие десятилетия склад стал чем-то вроде острова в экономике — одним из последних работодателей в регионе, который предлагал стабильную работу и стабильную зарплату для людей, не имеющих высшего образования. Хэммонд наблюдал, как этот остров начал медленно, но неизменно уходить под воду, так как оплата труда, льготы и гарантии занятости с каждым годом сокращались. Такова была судьба низкоквалифицированных рабочих из среднего класса Америки в эпоху частного акционерного капитала.

Огромный склад Georgia-Pacific в Портленде наполнен визгом шин [552] и гулом двигателей, внутри него оживленно ездят автопогрузчики. Вилочные погрузчики перемещаются в лабиринтах изделий из бумаги, сложенных высокими штабелями до балок перекрытий. В штабель сложены ящики с бумажными полотенцами, поддоны с салфетками и другая продукция, все обернуто прозрачным пластиком для сохранения в чистоте при транспортировке.

Хэммонд проработал на складе более 30 лет и знал почти каждый дюйм этого места. Склад играл жизненно важную роль в работе Georgia-Pacific на Западном побережье.

Бумажную продукцию с заводов в небольших городах, таких как Камас и Вауна в штате Вашингтон, баржами перевозили по реке Вилламетт до пристани с одной стороны склада, где груз выгружался и хранился. Грузовики въезжали в большие поднимающиеся ворота на другой стороне склада, где их нагружали товарами для транспортировки к месту назначения в Орегоне, Калифорнии, Колорадо. Занятые активной работой водители погрузчиков, которые составляли подавляющее большинство рабочих склада, перекладывали грузы из штабелей в ожидающие их грузовики. Большой склад, где работал Хэммонд, работал в тандеме с двумя другими складами Georgia-Pacific возле реки. За время работы Хэммонда эти три склада вместе с заводами покупались и вновь продавались разными компаниями-владельцами. В итоге их приобрела Georgia-Pacific, а затем, в 2006 г., Koch Industries.

Хэммонд начал работать на складе в 1972 г., [553] именно в тот год, когда воинственный профсоюз рабочих с завода Koch в Пайн Бенде вел свою закончившуюся для него поражением борьбу с компанией. На тот момент Стиву было всего 19 лет. Его родители только что развелись, и он переезжал с места на место в родном районе на юго-востоке Портленда. Это был район скромных одноэтажных домов с небольшими дворами, окаймленных заборами из провисающей металлической сетки. Справедливости ради отметим, что Хэммонд, похоже, в те времена не был тем, кого судьба готовила для великих дел. Он тусовался с друзьями, покуривал наркотики, пил пиво и зарабатывал около $2,40 в час на маленькой фабрике, производившей столбы для ограждений. Ему домой позвонили со склада, тогда принадлежавшего компании под названием Crown Zellerbach, и этот звонок изменил его жизнь. Женщина по телефону хотела поговорить со старшим братом Хэммонда.

Хэммонд сказал, что того нет дома, и женщина показалась расстроенной. В тот день ей нужен был кто-то для работы на местном складе. «Она сказала: “Ну, а как вы смотрите на то, чтобы приступить (к работе) здесь, сегодня в четыре часа?”» — вспоминает Хэммонд. Он ответил: «Ладно».

Хэммонд поехал на Фронт-авеню, улицу, которая шла мимо складов, нефтяных терминалов и заводов вдоль реки.

Когда он впервые появился на складе, его сразу же отправили на работу. Он научился водить вилочный погрузчик и начал работать в ночную смену. Ему платили по $5,05 в час[46]. Это было больше, чем получал отец Хэммонда, учитель средней школы с десятками лет опыта.