Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Первые волны этой новой технологии стали сюрпризом для руководства компании Koch [717]. Бум был катастрофическим для цен на газ, которые упали примерно на 85 % в период с 2008 по 2012 г., с пиковой отметки $12,69 за миллион БТЕ (или британских тепловых единиц — показатель, широко используемый в качестве базового измерения энергопотребления) до всего лишь $1,95. Как оказалось, эта катастрофа сыграла на руку Коху, поскольку природный газ является основным ингредиентом азотных удобрений. Когда цены упали, Кох вдруг смог производить собственные удобрения с минимальными затратами. Это был потрясающе удачный шанс сделать перерыв.

Розничные цены на удобрения оставались высокими из-за высокого спроса со стороны фермеров, которые больше, чем когда-либо, нуждались в удобрениях для поддержания высокого уровня производства. Когда цены на газ и себестоимость производства упали, прибыль Koch Industries резко возросла. Компания стала четвертым по величине производителем удобрений в США благодаря тому, что в 2003 г. за гроши приобрела заводы по производству удобрений компании Farmland. Теперь эти заводы буквально печатали деньги.

Тем не менее высшему руководству компании Koch было нелегко. Они не предвидели такого поворота.

«Оглядываясь назад, конечно, можно сказать: “Да, это было очевидно! Как я это пропустил?” — сказал Стив Файлмайер, финансовый директор Koch Industries. — Мы начали размышлять над тем, как же “мы это пропустили”».

В основном об этом думали в офисах Flint Hills Resources — подразделения компании Koch по нефтедобыче и нефтепереработке. Как только менеджеры Koch начали изучать бизнес по гидроразрыву пласта, они сразу стали предполагать, куда он может пойти дальше. Из-за того, что они пропустили появление новых поставок газа, это помогло им увидеть следующий шаг. Брэд Разук, генеральный директор Flint Hills, имел основания полагать, что революция в области гидроразрыва пласта не остановится на месторождениях природного газа.

Брэд Разук и другие руководители Flint Hills работали в офисах компании, расположенных на верхнем этаже Башни [718], из окон которых открывался вид на центр Уичито на юге и на равнинные луга и пригородные районы на севере.

В центре верхнего этажа расположился лабиринт из перегородок. Здесь работали трейдеры Flint Hills.

Торговый зал мог бы запросто сойти за филиал какойнибудь страховой компании в центральном Канзасе. Никто не выкрикивал приказы и не размахивал руками.

Раздавалось лишь тихое бормотание людей, говорящих по телефону. На бежевых перегородках между столами были заметны унылые попытки индивидуализировать каждое место: вырезанный из картона талисман Уичитского государственного университета — пугалоподобная фигурка WuShock — и семейные фотографии. Единственной общей чертой всех рабочих мест были многочисленные компьютерные мониторы, мигающие цифрами и графиками.

Ряд часов, расположенных вдоль одной стены, отображал местное время в торговых центрах по всему миру.

В течение всего 2011 г. молодые трейдеры Коха наблюдали странные явления на нефтяных рынках.

Трейдеры, покупавшие нефть для НПЗ Pine Bend, видели, какой хаос царит на местных рынках Среднего Запада.

Новые поставки шли на рынок со всей территории Северной Дакоты, вызывая перенасыщение рынка, транспортные заторы и прочие проблемы. И все это происходило в регионе, где нефтяная промышленность была мертва на протяжении десятилетий. Поставки нефти из Северной Дакоты были похожи на новые поставки природного газа: и то и другое добывалось с помощью технологии ГРП в районе, называемом Баккеновской формацией. Фонтан сырой нефти забил в северной части Великих равнин, и никто не знал, что с ним делать. «Было почти смешно, сколько сырой нефти поступало на рынок, — говорит Тони Сементелли, финансовый директор компании Flint Hills. — Мы сгорали от любопытства, ведь в это было практически невозможно поверить».

Разук и Сементелли начали проводить совещания, чтобы выяснить, что происходит. Сигналы с рынка приводили в замешательство. В результате ГРП уже были открыты новые месторождения природного газа. Однако главный вопрос был в том, можно ли применить этот процесс к добыче сырой нефти. Неконтролируемое перенасыщение рынка сырой нефтью из Северной Дакоты стало вполне красноречивым ответом. Но результаты этого эксперимента вызывали еще больше вопросов. Если гидроразрыв пласта возможен в Северной Дакоте, значит, он осуществим и в других местах? Если ГРП работает, насколько велики были запасы нефти, которую можно добыть?

Ответ Разука на такую неопределенность стал воплощением его двадцатилетнего опыта работы. Разук пришел в Koch Industries в 1985 г., после окончания Канзасского государственного университета со степенью бакалавра в области делового администрирования. Но настоящее образование он получил в университете Коха. В частности, его обучение состояло из уроков Стерлинга Варнера, наставника Чарльза Коха, который говорил рядовым сотрудникам постоянно находиться в поиске новых возможностей. К 2010 г. мудрость Стерлинга Варнера была доведена до рутинного процесса. Трейдеры компании сообщили о том, что они обнаружили, затем Разук и Сементелли поделились своими знаниями, и Koch Industries ринулась использовать представившуюся возможность.

Разук направил одного из своих самых ценных сотрудников, Брэда Урбана, изучать гидроразрыв пласта в течение всего своего рабочего времени. В конце концов команда Урбана расширилась до более чем десятка человек.

Они изучали рынок Северной Дакоты и пытались понять, куда теперь может привести сланцевый бум. Они хотели первыми открыть следующую Баккеновскую формацию.

Одна из причин, по которой ГРП застал всех врасплох, заключалась в том, что он существовал с 1970-х гг. [719] В течение 40 лет технология не давала никаких значимых результатов. Она попросту была слишком дорогой, чтобы быть экономически жизнеспособной. ГРП на самом деле сохранился только благодаря неоднократному вмешательству правительства. На протяжении десятилетий индустрия ГРП была, по сути, подконтрольна государству, поддерживалась благодаря щедрым правительственным субсидиям, налоговым льготам и исследованиям, финансируемым государством.

В 1980 г. федеральный закон под названием «Закон о налоге на разовую прибыль при добыче сырой нефти» предусматривал налоговые льготы для поставок природного газа [720], добываемого нетрадиционными способами, такими как гидроразрыв пласта. Целью налоговых льгот было содействие развитию новых источников энергии.

Налоговые льготы были чрезвычайно щедрыми и составляли 50 центов на каждую 1000 кубических футов газа. Так называемая налоговая льгота по Разделу 29 сохранялась десятилетиями. По оценкам Национального бюро экономических исследований в 2007 г., только в период с 2007 по 2011 г. налоговые льготы обойдутся федеральному правительству в $3,4 млрд.