Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Федеральное правительство также приняло решение поддержать компании, использующие технологии ГРП, путем долгосрочных и дорогих экспериментальных исследований. Именно на такие исследования частные компании неохотно предоставляют финансирование, поскольку технологии слишком рискованны. При государственной поддержке национальные лаборатории Сандия разработали технологию трехмерного микросейсмического мониторинга, которая сделала возможным проведение ГРП. В рамках федерального проекта под названием «Центр энергетических исследований Моргантауна» (Morgantown Energy Research Center, или MERC) в партнерстве с компаниями были организованы экспериментальные буровые работы для испытания ГРП. Именно два инженера из MERC запатентовали жизненно важную технологию горизонтального или наклонно-направленного бурения, как ее называют в промышленности. В 1986 г. программа Министерства энергетики в партнерстве с частными компаниями впервые продемонстрировала многоступенчатый горизонтальный разрыв пласта на девонских сланцах.

Несмотря на все содействие, ГРП так и не принес прибыли. Это была маргинальная отрасль, существовавшая за счет социальных дотаций, в которой работали мечтатели и авантюристы, надеявшиеся на большие прибыли.

В 2009 г. ситуация быстро изменилась. В результате сотрудничества бизнеса и государства был найден ответ, как сделать процесс ГРП более дешевым. Затем скачок цен 2008 г. сделал ГРП конкурентоспособным. После этого индустрия стала набирать обороты и ускоряться. Банки начали предоставлять кредиты компаниям, осуществляющим ГРП, от Пенсильвании до Северной Дакоты, и тогда эти организации обратили взоры на новые резервуары ископаемого топлива.

Брэд Урбан и его команда тщательно изучили отрасль [721]. Трейдеры компании Koch покупали нефть и опрашивали бурильщиков. За счет этого они открывали новые горизонты для ведения бизнеса в области ГРП. Такая нефть называлась «нефтью из плотных пластов». Это была сырая нефть, запертая в пористой породе. Нефть из плотных пластов имела тенденцию быть чрезвычайно «легкой», что означало низкое содержание в ней серы, и это отличало ее от тяжелой серной нефти, которая импортировалась из-за рубежа.

Нефтеперерабатывающий завод компании Koch в Корпус-Кристи специализировался на переработке легкой нефти. Кроме того, оказалось, что одно из крупнейших месторождений легкой, плотной нефти находилось в южном Техасе, буквально на заднем дворе у Корпус-Кристи.

Нефтяные бурильщики рассказали Koch Industries о районе под названием Eagle Ford Shale, территории, полумесяцем идущей от юго-запада Техаса вверх через большое пустое пространство между Сан-Антонио и Корпус-Кристи.

Компания Koch начала делать оценки того, сколько нефти может быть извлечено при ГРП в Eagle Ford. В регионе добывалось около 55 000 баррелей нефти за день до прибытия компаний, использующих ГРП. Возможно, добыча дойдет до 100 или 200 000 баррелей в сутки, когда будут пробурены новые скважины. Вскоре люди заговорили о 500 000 баррелей в сутки[65]. Команда Урбана наняла стороннего геолога, чтобы тот изучил местность и нашел истину среди многочисленных хвастливых заявлений бурильщиков. Команда Flint Hills считала, что значение 200 000 баррелей в день вполне соответствует действительности.

Команда Koch начала разрабатывать план. Она планировала добыть из Eagle Ford и отгрузить как можно больше нефти из плотных пластов и отправить ее в Корпус-Кристи. Казалось вполне вероятным, что внезапное насыщение рынков нефтью из Eagle Ford создаст излишек, что спровоцирует тот самый затор в транспортировке, который компания наблюдала в Баккеновском месторождении. Это означало, что нефть подешевеет. Если бы это произошло, нефтеперерабатывающий завод компании Koch в Корпус-Кристи мог бы внезапно превратиться во второй НПЗ Pine Bend — в завод, который мог бы закупать сырую нефть по низкой цене благодаря переизбытку местных запасов, а затем продавать бензин на дорогостоящих розничных рынках.

Компания Koch имела преимущество перед другими нефтеперерабатывающими заводами в Корпус-Кристи в связи с одной исторической случайностью. Большинство нефтеперерабатывающих заводов в окрестностях Корпус-Кристи перерабатывали в основном импортную нефть — тяжелую с высоким содержанием серы. В течение многих лет эти НПЗ инвестировали миллионы в оборудование, специализирующееся на переработке такой нефти. В этом отношении компания Koch была исключением. Ее нефтеперерабатывающий завод в Корпус-Кристи перерабатывал больше легкой нефти, поскольку именно она использовалась в качестве сырья для завода Koch Industries по производству параксилола. Другими словами, компания Koch была отлично подготовлена к новой волне легкой нефти. Ее конкуренты не смогли бы осуществлять переработку новых поставок.

Однако был риск. Буровые компании, использующие принцип ГРП, только начали появляться в Eagle Ford, и рынок был открыт всем. Существовала большая вероятность того, что компании, использующие ГРП, будут продавать свою нефть на НПЗ в районе Хьюстона. Если Koch Industries нужно, чтобы нефть поступала в Корпус-Кристи, компания должна была действовать быстро. Разук и Сементелли начали общаться с инженерами, чтобы выяснить, сколько будет стоить строительство новой сети трубопроводов между Eagle Ford и нефтеперерабатывающими заводами Koch. Все оценки были из разряда «плюс-минус 100 %», что означало, что стоимость либо будет соответствовать расчетной, либо будет ее превышать в два раза. Koch и другие компании обычно финансировали проекты с коэффициентом риска «плюс-минус 10 %».

После нескольких месяцев исследований Разук, Сементелли и Урбан разработали план. Они хотели проложить трубопроводы в регион, содержащий неизвестные объемы нефти, по цене, которую они не могли подсчитать. Специалисты по корпоративному планированию привыкли иметь в своем плане некоторые переменные. На этот раз все было иначе. «Все в этом проекте было переменной», — говорил Сементелли. Тем не менее они были готовы передать проект Чарльзу Коху.

Зал заседаний совета директоров компании Koch Industries по-прежнему располагался напротив офиса Чарльза Коха [722]. Посетители входили в просторный вестибюль на третьем этаже Башни, проходили мимо бюста Фреда Коха, установленного на пьедестале, и поворачивали налево, чтобы войти в зал. В комнате не было окон, она была декорирована темными деревянными панелями, что создавало почти клаустрофобное ощущение, как будто посетители были в водолазном колоколе. Лампы, расположенные в нишах на потолке, проливали свет на массивный деревянный стол, стоявший в центре помещения. Стол имел форму кольца, центр которого оставался пустым, а вокруг располагались офисные кресла.