Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Чтобы защитить Чейза, Кохи привлекли Дона Кордеса, упорного и жесткого адвоката, который в то время был главным юристом Koch Industries. Кордес говорил от имени семьи Кохов и представил ситуацию в свете, который свел к минимуму вину Чейза в аварии.

Кордес повторил для Wichita Eagle слова Чейза, которые он сказал властям после аварии: когда Чейз Кох приблизился к светофору, он думал, что на нем горит желтый. Кордес сказал: факт превышения Чейзом скорости маловероятен отчасти потому, что на месте происшествия не было никаких следов заноса. «Мы исходим из теории, что при повороте налево, если бы он ехал с высокой скоростью, его бы занесло. Это один из тех печальных несчастных случаев, — говорил Кордес газете. — Не было ни следов алкоголя, ни наркотиков. Это хороший парень.

Отлично учится, спортсмен».

Чарльзу и Лиз Кох ничего не стоило спрятать сына за спиной адвоката их компании. Более того, это было бы прагматично. Они не знали Зайбертов, не знали, захотят ли они требовать «большую компенсацию».

Но Кохи избрали иную стратегию. Вскоре после смерти Закари Зайберта Чарльз и Лиз Кох велели сыну навестить родителей Зака в их доме [765], чтобы он нес ответственность за то, что сделал. В то время Уолтер Зайберт все еще пытался осознать случившееся. Элизабет Кох сопровождала Чейза, когда тот отправился в дом родителей погибшего мальчика. Уолт Зайберт сказал, что хочет поговорить с Чейзом наедине и предложил подростку посидеть на передних сиденьях своего фургона. Чейз согласился. Закрыв двери, Чейз и Уолт остались сидеть в тишине. Уолт Зайберт видел, что шестнадцатилетний мальчик, находившийся рядом с ним, был в смятении и, возможно, в ужасе.

«Я просто хотел, чтобы он рассказал мне свою версию того, что случилось. Он очень, очень нервничал. Это было понятно, учитывая, через что он прошел», — сказал Зайберт. Чейз просил прощения, и его глубокое раскаяние казалось совершенно искренним. Зайберт попытался добиться от мальчика подробностей происшествия.

«Он просто сказал, что не знает, что произошло. Он думал, что свет был желтым, и ничего не говорил о превышении скорости», — вспоминал Зайберт. Этот факт позже не будет давать Зайберту покоя: он чувствовал, что всей истории он не знает. Прокурор округа Нола Фолстон позже сообщила ему, что перед аварией видела, как машина Чейза неслась по району. В тот день Чейз, возможно, и пытался как-то неловко оправдаться в разговоре с Зайбертом, но позже в суде он открыто признается, что проехал на красный свет, и возьмет на себя вину за содеянное.

Чарльз, Лиз и Чейз Кох присутствовали на похоронах Закари Зайберта [766]. Позже друг семьи Зайбертов рассказал Wichita Eagle , что было «эмоционально больно наблюдать за [семьей Коха] на похоронах… Требовалось много мужества, чтобы присоединиться к этой группе людей. Все в той церкви не сводили с них глаз».

Чейз Кох, должно быть, физически ощущал эти взгляды.

Такой опыт навсегда остается у человека в памяти. Чейз Кох был небрежен и безрассуден, как и все мальчикиподростки. Но за одно мгновение такое безрассудство привело к последствиям, которые уже невозможно будет стереть из жизни тех, кто был вовлечен в эту трагедию.

Нола Фолстон отказалась от роли обвинителя, поскольку была потенциальным свидетелем по делу [767]. На дело был назначен специальный прокурор по имени Стивен Джозеф, который обвинил Чейза Коха в неосторожном вождении со смертельным исходом. Это было не такое тяжелое обвинение, как неумышленное убийство, преступление в котором могут обвиняться участники дорожнотранспортных происшествий, если водители действуют с осознанием того, что их поведение угрожает человеческой жизни, или просто не думают о безопасности окружающих.

Джозеф не считал, что факты дела предполагают вынесение такого сурового вердикта.

В декабре Чейз Кох признал себя виновным в неосторожном вождении со смертельным исходом. В январе, в начале второй половины второго курса старшей школы Чейз был приговорен к полутора годам условно, 100 часам общественных работ и запрету покидать дом в ночное время суток в течение 10 месяцев. Он также должен был оплатить похороны Закари Зайберта и пройти курс безопасного вождения.

Уолтер Зайберт сказал, что был удовлетворен приговором и считает, что справедливость восторжествовала [768]. Но десятилетия спустя Зайберта все еще беспокоил разговор с Чейзом Кохом в том фургоне.

Он чувствовал, что Чейз пытался уйти от ответственности.

«Он ехал с тремя другими подростками в машине. Значит, они валяли дурака, ехали на слишком высокой скорости, — сказал Зайберт. — Мне он не сказал, что проехал на красный свет. Он не говорил мне о том, что не видел, какой был свет на светофоре. Суть в том, что он очень, очень нервничал. Честно говоря, его нельзя за это винить. Но дело в том, что он все равно убил моего сына. И он не признался в том, что сделал».

Зайберт не знал об этом, но Чейз Кох так никогда и не смог уйти от того, что он сделал [769]. Чейз взрослел, поднимался все выше по служебной лестнице Koch Industries и редко упоминал о том несчастном случае.

Однако мысли о нем не покидали его ни на день. «Как бы я хотел все исправить, — говорил Чейз Кох об аварии. — Я не смогу простить себя за то, что я сделал. И я не жду, что кто-то другой простит».

С аварией из жизни Чейза Коха навсегда исчезла частичка невинности. Жизнь разделилась на период до аварии и после. Годы шли, но воспоминания о том, что случилось, так и не ушли. «Я полностью несу ответственность за то, что случилось, — говорил Чейз. — И я думаю, что буду жить с этим всю оставшуюся жизнь».

Во второй половине своего обучения в школе Чейз Кох продолжал играть в теннис [770]. Его школьный карьерный рекорд составил 110 побед и 14 поражений. Все эти поражения он потерпел в матчах против своего товарища по команде Мэтта Райта.

Когда Чейз Кох был на последнем курсе, тренер Хоули предложил ему сыграть в паре с Мэттью Райтом на чемпионате штата. Хоули считал, что Чейз по праву заслуживает титул чемпиона штата, и он мог бы получить его, играя в команде с Райтом. Чейз сказал Хоули, что подумает об этом на выходных. Вернувшись в понедельник, он сказал, что не хочет этого делать. Завоевание титула чемпиона штата казалось менее важным, чем быть оцененным по собственным заслугам.

После того как Чейз Кох окончил старшую школу, в НПЗ

Koch Industries в Корпус-Кристи было созвано экстренное собрание руководства [771]. Одному из менеджеров только что сообщили, что сын Чарльза Коха приедет работать на завод на лето. Все были близки к панике. Одним из сотрудников на собрании в тот день был Бренден О’Нил, инженер, который позже заработает миллионы на торговле деривативами для компании Koch.