Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

«Я думаю, это было важное стратегическое решение для всего бизнеса в целом и для меня лично», — сказал он.

Образование Чейза Коха научило его тому, что важнее следовать собственным путем, независимо от ожиданий других. Не похоже, чтобы он когда-либо сожалел об этом.

Решение Чейза Коха разрушило то, что казалось сотрудникам компании Koch ясным планом преемственности. Когда Чейз ушел с должности, среди руководителей высшего звена Koch Industries началась негласная борьба за то, чтобы стать первым генеральным директором после ухода Чарльза Коха из компании. Это был не единственный источник неопределенности для Чарльза Коха в 2015 г. Даже для того, кто смирился с нестабильностью, события 2015 и 2016 гг. были тревожными.

Американская общественность, по-видимому, хотела идти своим путем, независимо от последствий. Повсюду шумели восстания, кульминацией которых стал кризис американского управления, угрожавший подорвать политический проект, над которым Чарльз Кох работал в течение 40 лет.

Восстания и проблемы происходили и внутри компании.

Ряд трудноразрешимых, опаснейших проблем возник внутри Georgia-Pacific, одного из самых больших и важных подразделений Коха. Наверное, самым разочаровывающим является то, что эти проблемы не решались с помощью принципов Управления на основе свободного рынка. Люди умирали, и никакие усилия руководства, казалось бы, не работали.

Гнев среди американских рабочих бушевал все сильнее, и жар его был особенно сильным в складских предприятиях компании в Портленде, штат Орегон. Именно там Стив Хэммонд собирался дать свой последний бой в качестве официального представителя профсоюза IBU.

Стив Хэммонд вызвался стать официальным представителем профсоюза [796], потому что хотел добиться улучшения ситуации. Он хотел облегчить жизнь на складе Georgia-Pacific. Он хотел ограничить власть LMS (системы организации труда) и выиграть повышение заработной платы для работников. Он хотел вернуть Профсоюзу работников внутреннего водного транспорта былое величие. Вместо этого он потратил необыкновенно большую часть своего времени в длительных и сложных спорах с Koch Industries.

В Портленде жили сотни членов IBU, которые работали на различные компании. Но Хэммонд подсчитал, что 75 % своего времени он потратил на рассмотрение жалоб от примерно сотни сотрудников склада Georgia-Pacific.

Система организации труда их уничтожала. Их заставляли работать сверхурочно, увольняли за мелкие нарушения и прогулы. Работники постоянно приходили в офис Хэммонда, требуя, чтобы он помог им и подал для них жалобу. Когда переговоры возобновились, они стали умолять его выбить им более приемлемые условия трудового договора. Каждый день, когда Хэммонд входил в офис, он проходил мимо большой каменной таблички у входа в зал профсоюза с девизом «Травма одного — это травма для всех». Девиз казался откровенным вызовом Хэммонду. Перед ним встал открытый вопрос, является ли этот девиз и выраженный в нем дух солидарности музейным экспонатом или же это олицетворение первобытной силы, которая может быть использована во благо рабочих.

Именно этот вопрос лег в основу последней битвы [797], которая состоялась между Хэммондом и Koch Industries в

2016 г. И этот вопрос стал краеугольным камнем тревожной динамики, наметившейся в Georgia-Pacific.

Конфиденциальные данные внутри компании свидетельствовали о том, что количество травм, получаемых работниками в Georgia-Pacific, с каждым годом неуклонно росло, поскольку Koch Industries подталкивала сотрудников к достижению максимальной прибыли для компании и увеличению производства. Увеличивался процент как мелких, так и серьезных травм. Количество ожогов, отсечения конечностей и смертей на рабочем месте увеличивалось из года в год, хотя общественность об этом и не знала. Хэммонд не имел доступа к этим данным и не знал, что происходит. Но он лично наблюдал за тем, как усиливается давление на рабочих. Его задача состояла в том, чтобы воплотить на практике теорию о том, что травма одного человека — это травма для всего коллектива, и показать, что рабочие все еще могут определять условия на своем рабочем месте.

В 2015 г. Хэммонд продолжал работать в маленьком офисе IBU на втором этаже зала Профсоюза портовых рабочих [798], но у него появился новый босс. Гэри Бакнум ушел в отставку с поста регионального директора, и его место занял человек по имени Брайан Додж, который получил прозвище «Доджер».

Доджер был крепким человеком невысокого роста, но у него была аура внушительного профсоюзного босса. Он говорил громко и отрывисто, а его голубые глаза светились энергией. У него были запоминающиеся черты лица, квадратная челюсть, ежик седых волос и властные, глубоко сидящие глаза. Мимоходом в разговоре он дал понять, что постоянно носит с собой нож. Вскоре после того как Додж согласился на должность, он дал Хэммонду прозвище «Молот», которое совершенно не соответствовало совиной внешности Хэммонда, но, похоже, подходило члену профсоюза.

Доджер и Молот работали бок о бок в тесном офисе.

Хэммонд часто сидел молча, в то время как Додж отвечал на телефонные звонки членов IBU, звонивших из различных предприятий, расположенных вниз и вверх по реке Колумбия. «Здорово, братан», — говорил Додж, отвечая на звонки. Потом он кричал: «Да ты охренел !» и заливался почти маниакальным хохотом. Затем, как типичный профсоюзный босс, он пускался в жаркий спор, скороговоркой произнося слова: «Да. Черт. Заплати еще десять в час. Донкерман — не ведущий донкерман — зарабатывает сорок долларов и сорок центов. Ладно… да, хорошо. Тридцать четыре доллара. С этим я могу на них как-то надавить».

В 2015 г. перед Доджером и Молотом возник самый серьезный вызов за время их сотрудничества [799]. Пришло время пересмотреть трудовой договор с Georgia-Pacific.

Жестокие переговоры 2010 г., продолжавшиеся полтора года, стоили профсоюзу шрамов и практически уничтожили его. Когда срок контракта подходил в 2013 г. к концу, IBU не стал вести переговоры, а решил заранее капитулировать.

При поддержке членов профсоюза Хаммер и Доджер сообщили Koch Industries, что хотят продлить контракт 2010 г., то есть они принимали все его условия и соглашались на них в течение следующих двух лет. Это еще больше упрочило результаты поражения 2010 г., включая низкую ежегодную прибавку к зарплате, но позволило членам профсоюза сохранить пенсию и избавило их от очередной изнурительной борьбы.

В 2015 г. члены профсоюза дали понять, что не хотят снова продлевать старый контракт. Они хотели, чтобы Доджер и Молот боролись и выбили им что-то получше.

Примерно в это же время Стив Хэммонд начал каждый день выпивать. Алкоголь всегда был частью складской жизни.