Сергей Буркин - Что случилось с Россией

По разным продуктам питания показатели, естественно, различны, но от 20 до 50% каждого сельскохозяйственного продукта содержат или ядохимикаты, или нитраты, или тяжелые металлы в концентрациях, опасных для здоровья человека. По некоторым оценкам, одним лишь пестицидом ДДТ было отравлено 16% населения СССР. В результате, все, прожившие в нашей стране последние сорок лет, поглотили пестицидов в среднем по 28,5 килограммов на каждую душу населения.

Российская деревня, по мере осознания нависшей над нею опасности, стала - так скоро, как смогла - разбредаться. Если раньше урбанизация выталкивала в город лишних работников, то в эпоху Застоя процесс пошел до полного опустения деревень; в первую очередь их оставила молодежь. Если подвести итог на сегодняшний день, то окажется, что теперь на животноводческих фермах России 44% работников - женщины старше 55 лет, а остальные - тоже не на много моложе.

Но и в городах экологические заботы у начальствующего сословия всегда были на последнем месте. Поэтому и сейчас лишь половина заводских труб снабжена хоть какими-нибудь фильтрами, из которых половина - неисправна. В результате, в 103 городах бывшего Союза с населением 170 млн. жителей чистота воздуха не отвечает научно-обоснованным нормам; лишь 15% горожан живут в городах с допустимым уровнем загрязнения воздуха.

А водные бассейны у нас, согласно данным, неохотно, лишь по ведущим показателями осуществляемого контроля, загрязнены на 75%; если же установить контроль, соответствующий рекомендациям Всемирной Организации Здравоохранения, то питьевая вода в наших водопроводных сетях окажется нестандартной на 90%. Из-за кишечных инфекций и гепатита экономика РСФСР терпела ущерб в 1 млрд., рублей ежегодно. В России есть целые города, отравленные опасным ядом - диоксином: Чапаевск, Дзержинск, Усолье-Сибирское и др. Этим ядом американцы травили вьетнамские джунгли. Наше начальствующее сословие - генералы армии и промышленности, - пользуясь своей безнаказанной халатностью, обрушили химическую войну на свой квази-советский народ.

Проблемы экологии начальствующее сословие четыре десятка лет ухитрялось вообще скрывать от народа, но уровень секретности экологических катастроф и несчастий на предприятиях сверхсекретной атомной промышленности был тем выше, чем опаснее для людей было каждое данное производство. От добычи урановых руд до захоронения радиоактивных отходов - на любой стадии производственного процесса последний смертоносен, но «атомные генералы», как истые представители начальствующего сословия, десятилетиями позволяли себе под покровом чрезвычайной секретности безоглядно рисковать, а порою хладнокровно жертвовать здоровьем и жизнью своих подчиненных.

Огромный вред, причиненный людям беспредельной дурацкой секретностью и явной некомпетентностью всех представителей начальствующего сословия, кого коснулась чернобыльская катастрофа, способствовал обретению гласности квази-советским народом, но до этого, в годы Застоя и ранее, успели появиться на карте СССР устойчивые ареалы радиоактивного загрязнения (Челябинск, где в ареале, не менее обширном, чем в Чернобыле, интенсивность загрязнения в десятки раз губительнее; Семипалатинск, Красноярск и мн. др.). Стабилизация обстановки в одном лишь челябинском ареале потребует не менее 30 млрд., рублей (в ценах 1990 г.), а работы неминуемо затянутся на несколько десятилетий.

Но берясь за лечение подобных «язв планеты», нельзя забывать, что для людей опасны и те производства, на которых загрязнения не превышают установленных норм, но без выброса в окружающую среду вредных веществ в малых количествах все же не обходятся. Малые дозы радиоактивных и других химических веществ первоначально не наносят ущерба здоровью рабочих, но некоторые из них способны накапливаться в организме человека, могут вступать во взаимодействия между собою, вызывая совершенно неожиданные, непредсказуемые и необратимые последствия. В результате, во всех наших крупных городах только 10% взрослого населения не имеют хронических заболеваний. Можно сказать, что на экологических проблемах управленческая деятельность начальствующего сословия отразилась особенно пагубно. Вероятно, очень немногие представители начальствующего сословия слышали бессмертный лозунг маркизы де Помпадур: «После нас - хоть потоп!», но повседневно и повсеместно следовали ему.

Преступное пренебрежение здоровьем народа и гипертрофия военно-промышленного комплекса неразрывны друг с другом, как две стороны одной медали. На бессмысленное накопление непомерного количества вооружения начальствующее сословие потратило именно те деньги, которые должно было направить на достижение экологической чистоты производственных процессов (обходиться совсем без которых современное человечество, конечно, не может), на их компьютеризацию, полное избавление человека от тяжелого, неквалифицированного труда, возможность чего теперь обеспечивается научно-технической революцией. Но вот именно на «совка» начальствующему сословию всю жизнь было в высокой степени наплевать.

Неэффективность текущего управления экономикой и нереальность грандиозных планов промышленного строительства (записанных, тем не менее, в программу КПСС) привели небольшую, несколько более динамичную и здравомыслящую часть начальствующего сословия еще при Хрущеве к идее экономической реформы, для начала - весьма ограниченной: предполагалось (отчасти под влиянием югославского опыта), что некоторое расширение прав предприятий по использованию полученной ими прибыли послужит стимулом для трудовых коллективов стремиться к повышению рентабельности производства.

В связи с обсуждением проекта экономической реформы, в печати возникло некоторое, хотя и очень бледное, подобие дискуссии; отдельные экономисты стали выступать с критикой самой административно-командной системы управления экономикой, другие осмеливались даже подвергать сомнению эффективность государственной собственности не средства производства. Нужно, однако, помнить, что в условиях квази-советской квазидемократии то или иное политическое течение могло возникнуть и существовать только внутри квази-коммунистической партии, только негласно, т.е. без оформления в ясно выраженную фракцию, и только с соизволения «свыше» - вплоть до поддержки со стороны самого Хрущева и его ближайшего окружения; без этого первые же ростки малейшего вольнодумства были бы немедленно задавлены. В возникшей квази-дискуссии в печати участвовал лишь узкий круг «самых партийных» газет и журналов, а прочие свой голос подать не смели.

После нескольких лет этой вялой квази-дискуссии хрущевская бумажно-бюрократическая гора родила мышь: руководители предприятий, которых экономическая реформа собиралась наделить дополнительными правами, были представителями, хоть и самой низшей, но все же прослойки начальствующего сословия, полностью разделяли психологию этого сословия и совершенно не стремились к расширению своих прав - ведь это нарушало бы их «личный покой». Да и не приучены были они, воспитанные административно-командной системой управления, проявлять какую-либо инициативу; предоставляемая им самостоятельность была им вовсе не нужна.