Цви Найсберг - Северное сияние в тундре радужных надежд

А впрочем, надо бы прямо признать, что делают они это вовсе ведь нисколько не от того сколь еще невероятно великого всепоглощающего эгоизма.

Нет, прежде всего, как раз оттого, что все эти сыны книжной премудрости попросту сколь до чего еще искренне подчас считают людей обыденных совершенно вот никак ни в чем недостойными какой-либо вящей заботы об всяческих их мелких, житейских интересах.

Зато сколь безумно они со всеми теми так и переполненными слезами очами глубокомысленно раболепствуют пред высокими идеалами, идеями, навскидку и вправду способными поднять всю ту легендарную людскую массу на искрометно яростную борьбу неизвестно за что, но зато весьма утопически-иллюзорно благородное, а также и лучисто-чистое во всех его запредельно благих намерениях.

67

Да вот уж, однако, коли филантропы благих идей и устроят после вполне до конца удачного захвата светской власти и престола Господа Бога некое подобие рая, то разве что с тем бросово дешевым и довольно малопитательным рационом для всех тех наспех облагороженных ими, чисто формально приподнятых с их колен серых масс.

Зато он будет доступен для всех и во всем явно этак именно что забесплатно!

Однако само отсутствие денег в данном случае может объясняться одним лишь тем еще самым истинно подневольным тяжким трудом полностью отныне бесправных рабов.

Причем весь тот мелкий и ничтожный люд при подобных славных делах фактически может, в том числе и оказаться, уж чем это вообще чьей-либо той «великой душе» оно отныне-то будет явственно уж всесильно угодно, а в том числе, и пищей для привилегированной расы или, тем паче, для самих-то презренно жалких себя.

Но то лишь в самом крайнем нацистском случае, ну а при всем том нашем исключительно так безнадежно совсем же переразвитом социализме вполне еще конкретной реальностью сколь неизбежно, в конце концов, оказалось бы именно то, о чем написал в своей книге «Час Быка» Иван Ефремов:

«Виды убийства многообразны. Убивают несоответствием выполняемой работы и условий, в которых она проводится. Отравляют отходами производств и моющими химикатами реки и почвенные воды; несовершенными, скороспелыми лекарствами; инсектицидами; фальсифицированной удешевленной пищей. Убивают разрушением природы, без которой не может жить человек, убивают постройками городов и заводов в местах, вредных для жилья, в неподходящем климате; шумом, никем и ничем не ограничиваемым».

68

И собственно, хоть сколько-то при этом довольно-таки веско взвесить и определить, чем вот все, то могло далее на самом-то деле и вправду, в конце концов, как есть уж оказаться чревато…

…а тем более, нисколько не прикрывая при этом личины, сколь открыто же протестовать довольно-таки мало, кто когда-либо и впрямь весьма и весьма опрометчиво пока ведь отваживался.

Причем как минимум отчасти все это происходит как раз оттого, что художественные книги сколь еще изумительно и всемогуще чисто ведь волшебно создавали, а впрочем, и теперь по-прежнему создают весьма удобную всяческим недалеким умам иллюзию самого немыслимого райского блаженства, уводя человека от буквально любых реально существующих в этой жизни обыденных ситуаций.

А потому и послужат они тем еще сколь этак безупречно удобным погостом для абсолютно ведь всяческого духовного идолопоклонства, а в особенности для всех тех, кто более чем истово на них молится, а не вдыхает всею своей душой аромат чужих мыслей и многогранно светлых чувств.

69

А между тем как раз именно это и порождает доподлинно благодатную ответную реакцию, и вовсе не в виде некоего того до чего еще самого так утробного удовольствия от того сколь хорошо же изысканно переваренного внутри души красивого слога.

Причем у кое-кого, сколь явно до чего и впрямь еще излишне ведь ярчайше просветленного всеми теми на редкость вот исключительно же блекло отображающими действительность книжными реалиями, порою бывает столько задушевного пламени в очах, что и никаким прибором его вовсе-то никак не измеришь.

Да вот беда: когда надо бы действительно с кем-либо довольно-таки всерьез повоевать, а в том числе и в чисто социальном плане, они почему-то сразу стушевываются, и бравады от них и близко тогда нисколько не жди.

И разве все дело тут в жалкой трусости?

Нет, в одной лишь той подчас исключительно вот излишне изысканной и вездесущей чистоплотности в сочетании с тем на редкость вот бездумным самолюбованием в кривом зеркале мира возвышенной и праздной литературы.

Причем то, что все это доподлинно верно и именно этак тому и должно вообще собственно, быть, никто ведь тут даже и близко вот нисколько не спорит, да только уж всему тому надо бы уделять 55% всего своего личного времени, а не все те 75%.

Потому как нечто подобное явно вот никак вовсе и близко не то, к чему еще, всенепременно, следует всем нам всею душой и впрямь-то совсем ведь непримиримо до чего еще строго так всецело стремиться.

Да, кстати, и в сугубо мирной, не столь и бесконфликтной жизни тоже подчас приметна чья-то вполне наглядная, как и на редкость, полностью определенная тенденция прижаться бы к власти, да поплотнее, что, безусловно, изобилует самым немалым числом компромиссов или полукомпромиссов буквально-то со всякой на этом-то белом свете общественной этикой и моралью.

Причем касается это практически всего, что хоть как-либо еще может в действительности угрожать чьему-либо душевному спокойствию, а тем более и вполне, как всегда, нисколько так невозмутимо-безмятежному материальному благополучию.

70

А именно откуда-то отсюда, как и понятно, затем и объявляется, та самая исключительно на редкость необычайно ведь рьяная готовность к чисто совсем уж бессловесному попранию каких это вообще угодно принципов совести, дабы и вправду затем вполне иметь ту самую искренне многими слепо обожаемую возможность довольно-то тихо уйти в свой иллюзорный мирок, в котором вовсе нет как нет никаких бурь, а всегда одна лишь тишь да гладь, а вокруг хоть трава не расти.

Вот как все это исключительно же ярко описывает Иван Ефремов в его изумительно гениальном литературном творении – романе «Час Быка»:

«Ученые владыкам помогали во всем: изобретая страшное оружие, яды, фальсификаты пищи и развлечений, путая народ хитрыми словами, искажая правду. Отсюда укрепившаяся в народе ненависть и недоверие к ученым, стремление оскорбить, избить, а то и просто убивать “джи” как прислужников угнетателей».

71

И то, что описал в своей книге Иван Ефремов, и есть то самое и впрямь сколь еще всецело самое же неотъемлемое диалектическое развитие всякой той всепланетной диктатуры, и как бы она в дальнейшем себя ни называла, это одни лишь зачастую крайне во многом весьма малосущественные детали.