Петр Альшевский - «Ветка Бунского»

Отец. Через забор яблони, а за ними дом, в котором скучает мужчина, умеющий оказывать физическое воздействие. Андрей Петрович Сельпанов, мастер спорта по боксу.

Мать. Ему семьдесят.

Отец. Помочь нам вышвырнуть Юфюка он не откажется.

Мать. Да ему уже семьдесят! На Юфюка попрет и сердце встанет!

Отец. Таблетку для профилактики выпьет. Чего ты беспокоишься о его сердце? Он тебе на него когда-нибудь жаловался?

Мать. Он из тех, кто с женщинами всегда бодрячок. Ему бы полежать, а он заигрывает.

Отец. С тобой? Мать. Ревности я в твоем голосе не расслышала. Одно удивление. Ну что же, надо продолжить тебя удивлять. Наказать за неуважение.

Азариновой. Неуважение вместе со слепотой. Как можно не видеть, что мама еще ничего? Для Андрея Петровича сгодится.

Мать. Я тебе, доченька, о твоей внешности ни единого грубого слова…

Азаринова. Лицо у меня жуткое!

Мать. Чуть-чуть устрашающее. Андрею Петровичу, что воздействие на тебя оказала болезнь. Воспаление лицевых мышц.

Отец. Ему что ни наплетешь, он сглотнет. Спортсмен!

Азаринова. После операции я с ним не сталкивалась. Со своего участка он подглядел?

Отец. Подсматривал за твоей мамой, и тут прошла ты… если от Юфюка ты решила избавиться, Андрея Петровича подключить в самый раз.

Азаринова. Не будем мы его подключать. Поймите, я хочу обойтись без насилия. Уговорами попробовать обойтись. В успехе сомневаюсь, но боксера на Юфюка натравливать…

Мать. Боксера-старца.

Азаринова. Ни к чему мою жизнь в окончательный фарс превращать… уехать мы Юфюка попросим.

Отец. Втроем?

Азаринова. Старших на Востоке почитают. Вы скажете ему собирать вещи, а я при нем насчет авиабилета позвоню.

Мать. Наша прямота его травмирует. В Москву его привезла и коленом под зад. На русское гостеприимство совсем не похоже. Мы с отцом его поругаем и поглядим, как он себя поведет.

Отец. Продернем Юфюка. Вытащим на поверхность скрытое у него в глубине. Ты или бутылка! Чтобы тебя сохранить, готов ли он завязку уйти?

Азаринова. Он завопит, что готов.

Отец. Он будет божиться, но наша с вами задача не уши развесить, а вылавливать, стоит ли за его словами твердое намерение тебе предпочтение оказать. Мой мужской разум и две ваших женских интуиции. У нас должно получится.

Азаринова. Он завяжет, а через неделю развяжет…

Отец. Он еще не был в состоянии, когда долго пьет, а потом не пьет. Вдруг ему не захочется больше пить. Никакого похмелья, любимая женщина улыбается и яичницу с помидорами подает… веское основание в вонючий омут не опускаться. Азаринова.

Ты у нас миротворец…

Отец. Дипломат, вырабатывающие обоюдовыгодный мирный договор.

Азаринова. Вы сейчас сядете Бетховена слушать, а мне к пьяному Юфюку перется…

Отец. Мы слушали Бетховена пару раз в жизни. Представлять своих родителей людьми феноменально культурными тебя безусловно греет, однако к заурядности мы поближе, чем тебе кажется. Мы сейчас разойдемся по комнатам, разляжемся с планшетами на кроватях… а завтра к тебе. Не сейчас же нам к тебе ехать. Предлагаешь…

Азаринова. Предлагаю.

Отец. Одевайся, мать. Скучный спокойный вечер отменяется.

Шестое действие.

Азаринова с родителями у себя в квартире, где так же Юфюк и Брудков.

Мать. На шкафу вазу стояла, я на Новый Год тебе подарила.

Азаринова. Юфюк врезался в шкаф.

Мать. Так сотряс, что ваза упала?

Азаринова. Она стояла на краю.

Отец. Потеря вполне восполнимая. На Новый Год ваза с меня. Я рассчитываю, что железную дарить не придется.

Азаринова. Бог даст – опасность для вазы уйдет. Ты, Юфюк, не слишком надрался, соображаешь еще чуть-чуть?

Юфюк. Бен аджыктым…

Отец. Утвердительное заявление?

Азаринова. Он хочет есть. Если он чувствует голод, говорить с ним, думаю, можно. Он не на другой стороне.

Брудков. Сегодня мы выпили всего по несколько рюмок. Мне кланяйтесь – это я его ограничивал. В денежном плане. У нас же каждый посильно вносит. И сейчас затраты полностью на мне. Бремя, скажу вам, серьезное.

Мать. А вы не пейте. И Юфюк бы тогда не пил. Зачем вы усугубляете его проблемы?

Брудков. Мы с ним вроде приятели. На бутылку он бы выпрашивал во дворе. Я говорю о самой мягкой вариации его поведения. А начни он на кого-то накидываться? Мужики бы ему по лбу. У лежащего и хватающего воздух спросили, что он хрен… он бы ответил, что у Марины живет. А она ваша дочь.

Отец. Она взрослая женщина.

Брудков. Реноме взрослой женщины трепетного отношения, разумеется, не заслуживает.

Юфюк. Буну ысмарламадым!

Азаринова. Задрал ты меня такими воплями! Чего ты вопишь?

Юфюк. Я этого не заказывал… что заказывал, не принесли. Почтительно поздороваться мне надо. Твои родители люди для меня высшие. Горы в Турции выше… в Турцию не могу…

Азаринова. В Турции на тебя благотворно подействует родной климат. Духи предков в ум введут.

Юфюк. Что меня в ум вводить… я не выходил из ума.

Азаринова. Ты спиваешься! Мне невыносимо тебя терпеть! В Турцию к тебе я как-нибудь приеду.

Юфюк. Не нужно ко мне приезжать – я здесь, мы здесь с тобой вместе… незачем тебе ехать. Виталий телевизор у нас включал!

Брудков. По телевизору были песни.

Юфюк. Смотришь, слушаешь и ужас тебя берет!

Брудков. Сплошные девицы зомбовидной наружности. А по каналу про животных говорили о ферме по разведению львов.

Юфюк. Львы маленький, пушистый…

Брудков. Львята.

Юфюк. В руках, Мариночка, тебе бы принес, лучшего подарка тебе не дарили. Чтобы он тебя не покусал, на лицу ему бы… чтобы он пасть не открыл…

Азаринова. Намордник. Я бы ему и лапы связала, он же легко человека когтями зарежет. Лапы неплохо бы к туловищу скотчем несколько раз. Обмотанным и в наморднике он бы мило лежал, опасности не представляя.

Юфюк. Милый лев! Мальчиком об охоте на львов я мечтал, а сейчас бы гладил и единую душу с ним чувствовал!

Отец. Мы, Юфюк, задерживаться не собирались, поэтому нам бы понемногу к сути переходить. Эту квартиру тебе надлежит покинуть. Ваше совместное проживание, по мнению Марины, себя окончательно изжило. Ты возвращаешься в Турцию.

Юфюк. У нас граница…

Отец. Между Россией и Турцией?

Юфюк. Добровольно я границу не пересеку.

Отец. Гражданам Турции положено находиться в Турции!

Юфюк. Новый мир. Свободный мир. Мечта у вас с Мариной меня разлучить – разлучайте. Сам я не буду.

Мать. Тебе бы, Юфюк, нас не подталкивать… не заставлять искать выход.

Юфюк. Выход! Выход – позволить нам здесь жить и друг друга любить! Азаринова. Он ополоумел, не отлезет он от меня…

Мать. После чашечки чая он проснется на другом берегу. Через знакомого фармацевта я достану снотворное, вырубающее на трое суток. Наш сосед Андрей Петрович на своей машине домчит Юфюка до пограничных вод и договорится о переправке.